Ребекка Кейн - Остров любви

Мэтт исчез где-то в направлении лаборатории, а Кристи принялась готовить кофе. Ее беспокоили неприятные мысли о Мелани. Она встречается с Мэттом. Его последнее завоевание — так, кажется, Лонни назвал ее. А сколько их было до Мелани? В любом случае это не самые приятные мысли, и Кристи попыталась избавиться от них, со стуком передвигая чашки и блюдца. Она налила кофе, подошла к двери и крикнула:

— Кофе готов!

Вымученные звуки пишущей машинки замерли, послышался его голос: «Неси сюда, Кристи», — потом стук возобновился.

Держа в руках две кружки, девушка плечом открыла дверь и вошла в маленькую комнату рядом с лабораторией. Мэтт использовал ее как офис. Она опустила его чашку.

— У тебя лента на машинке не слишком хорошая, — нехотя произнесла Кристи.

— Как и вся машинка.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь привести в порядок свои записи. Но кажется, у меня их слишком много накопилось.

— О! — Она помедлила немного. — Я могла бы тебе помочь, если хочешь.

— Ты? — Мэтт улыбнулся и потянулся за кофе. — А сколькими пальцами ты печатаешь?

— Я хорошая машинистка, — гордо ответила девушка. — Я же тебе говорила. Я в прошлом году работала секретарем. Как же я ненавидела это дело.

Она уселась та край стола. От воспоминаний ее взгляд сразу стал жестким. Кристи уставилась в чашку с кофе.

Это был ужасный офис. Летом там было душно, как в парнике, а зимой отопление никогда нормально не работало. Было только холоднее, и воздух такой же спертый.

— В таком случае ты наверняка не захочешь печатать кучу бумаг, чтобы не будить неприятные воспоминания, не так ли?

— О, здесь совсем другое дело. Мне было бы приятно сделать это для тебя.

— Тогда валяй. — Он указал рукой на кипу мелко исписанных листов. — Мне здесь работы на неделю. Так что я тебя оставлю.

Он вышел. Как-то слишком решительно, подумала девушка. Прошло больше двух часов, прежде чем Мэтт вернулся.

— Еще не закончила? — Он посмотрел на маленькую пачку аккуратно напечатанных листов, потом перевел взгляд на не слишком уменьшившуюся кипу своих заметок.

— Ты же сказал, здесь работы на неделю, — кисло напомнила Кристи.

— Да, для парня, который печатает двумя пальцами, но не для суперпрофессиональной машинистки.

Кристи ничего не ответила, и он внимательно посмотрел на ее неподвижно застывшее лицо. Девушка тщетно пыталась не обращать внимания на его насмешки.

— Я нашел это на рифе, думал, тебе может понравиться.

Это был тритон — огромная раковина в виде трубки, популярная благодаря своей красоте и той важной роли, которую занимала в обрядах коренных жителей островов. Мэтт принес великолепный образец. Он очистил раковину, высушил и отполировал внутреннее блестящее покрытие кораллового цвета. Сделал бесподобную вещицу.

— Она не совсем идеальна. — Мэтт передал ее Кристи. — Кончик сломан. Так обычно бывает.

— Да она просто великолепна!

Подчинившись внезапному порыву, даже не подумав о последствиях, девушка привстала и поцеловала мужчину.

Поцелуй застал его врасплох. Она только прикоснулась к уголку его губ, а Мэтт непроизвольно сделал шаг назад.

— В коллекции дяди есть только одна похожая, — возбужденно тараторила Кристи. — Но она не такая большая. Восемь или девять унций. А в этой по крайней мере двенадцать. Она…

Кристи остановилась, осознав наконец, что она сделала и то, как Мэтт на это отреагировал. Девушка увидела, как он вытирает рот, и что-то в его глазах заставило ее забыть о раковине.

— Что ты делаешь?

Странное мерцание исчезло из его глаз.

— Автоматический рефлекс, малышка. — Мужчина усмехнулся. — Скрываю улики.

— Какие улики? — Ее трясло, бурная радость сменялась страшной болью. — На мне нет помады. По крайней мере сегодня.

Он долго смотрел на нее, видел, что девушка не контролирует себя, губы ее дрожат.

— Знаешь, Кристи, я не твой дядюшка Нолл, и, думаю, пришло время тебе решить, чего ты хочешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Если хочешь играть роль маленькой девочки, ты должна понимать, что и обращаться с тобой будут соответственно. Но только не думай, что все мужчины станут для тебя заботливыми дядюшками.

— Но я так не думаю! О, ради бога…

Она отвернулась и чуть не дала волю детским слезам — слезам, которые он, без сомнения, презирал. Кристи схватила свою пляжную сумку и бросилась к двери.

— Я никогда не пойму тебя, Мэтт Дэнэм, — отрывисто бросила она, рванула дверную ручку и остановилась в дверном проеме, услышав:

— Может быть, тебе лучше и не пытаться.

Презирая себя в душе, Кристи обернулась. Мужчина осторожно отложил забытую ею раковину и стопку отпечатанных бумаг на край стола и, не удостоив девушку взглядом, сел и достал с полки чистый лист бумаги. Кристи в ярости хлопнула дверью и побрела домой по пустынному пляжу.

Итак, она провела много часов в одиночестве, оживленном только яростными спорами и просто разглагольствованиями с мужчиной, которого считала высокомерным, саркастичным, циничным, раздражающим, непредсказуемым и приводящим ее в ярость, — в общем, с самым худшим мужчиной на свете. И все же Кристи не могла понять, почему ее совсем не утешало обещание, данное себе самой, игнорировать Мэтта Дэнэма. На следующее утро ей было еще труднее как ни в чем не бывало поприветствовать Мэтта.

Загорелый, в красной рубашке и белых плавках, с повязкой на голове, он походил на пирата. Самый худший мужчина на свете стоял на берегу и смотрел, как она купается. Кристи нехотя ему помахала и снова поплыла, а когда вскоре взглянула на берег, он уже исчез. Девушка только приметила красное пятно на берегу, судя по всему, это была рубашка, когда Мэтт вдруг вынырнул прямо рядом с ней.

— Тебе больше не нравится плавать на лодке?

— Нет.

— Дуешься?

— Нет.

Она развернулась и поплыла к берегу, обещая себе, что на этот раз не позволит ему ни разозлить себя, ни вымолить прощения. Но он плавал быстрее, чем рыбы. Нахал догнал ее и встал на ноги прежде, чем Кристи смогла нащупать дно.

— Думаю, дуешься. — Он приблизился к девушке и подал ей руку, чтобы помочь встать на ноги.

Она не подала ему руки:

— Думай что хочешь. И вообще, тебе больше не нужно изображать моего заботливого дядюшку.

— Вот в чем дело! Минутку. — Мэтт все же поймал ее за руку и дернул к себе, так что Кристи оказалась с ним лицом к лицу. — Послушай, маленькая колючка. Разве ты не умеешь понимать шутки?

— Ты это так называешь?

— Моя шутка ничем не хуже других. Ты и сама крепкий орешек, знаешь?

— Думаю, мне это необходимо.

— А всем другим нет, что ли?

— Вот, значит, как ты себе представляешь оливковую ветвь? — гневно воскликнула девушка.