Фиона Харпер - Две недели в Венеции

Макс почувствовал, как у него вытягивается лицо.

— У тебя есть работа ?

— Почему тебе так трудно в это поверить? Я работаю по утрам в риелторской конторе — украшаю интерьеры перед приходом клиентов.

Все еще не веря своим ушам, он покачал головой.

— Нам следует приложить совместные усилия, чтобы София как можно лучше провела эти две недели, — продолжила она. — Это для меня сейчас на первом месте.

Макс нахмурился:

— Я знаю, мама. Именно поэтому я и привез ее к тебе. Я не смог бы как следует позаботиться о ней в Лондоне. У меня сейчас трудности на работе, и я не могу уделять ей достаточно времени и внимания.

Его мать села на один из диванов. Солнечный свет, проникающий в высокие окна, окутывал ее мягким сиянием.

— Ты же знаешь, что я обожаю, когда София гостит у меня, но неужели ты думаешь, что я способна содержать всю эту красоту, потому что деньги падают на меня с неба? У меня тоже бывает срочная работа.

Макс посмотрел на Руби, которая, сидя на ковре, помогала Софии строить дом из разноцветных кубиков. Он не знал, откуда они взялись. Должно быть, его мать хранит их на всякий случай.

— Именно поэтому я и привез Руби.

Он все предусмотрел. Почему его мать ищет проблему там, где ее нет?

— Бедняжка скучает по матери. В мое отсутствие ей будет нужен рядом кто-то, кого она знает.

— Но меня она не знает.

Фина нахмурилась:

— Джиа говорила, что вы постоянно общаетесь.

— Главным образом по электронной почте, — сказал он. — Раз в два месяца она приезжает в город, и мы вместе обедаем. Она почти никогда не берет с собой Софию.

Макс подозревал, что Джиа специально приезжала в те дни, когда София была в детском саду, чтобы подарить себе несколько свободных часов. Она выбирала лучшие рестораны, а по счету всегда платил Макс.

— Переписка по Интернету — это не общение. Ты не видишь улыбки собеседника, не можешь его обнять. Через Интернет отношений не построишь.

Он пожал плечами, и его мать сделала еще один из тех жестов, которые всегда его раздражали. Всплеснув руками, она встала с дивана и подошла к окну:

— Массимо, это для тебя отличная возможность ближе познакомиться с Софией. Тебе следует лучше ее узнать. В конце концов, она твоя единственная племянница.

Он был вынужден признать, что в ее словах была доля истины.

— Но она плачет всякий раз, когда я на нее смотрю, — произнес Макс с некоторым раздражением. — Я пытаюсь с ней разговаривать, но это ничего не меняет. Будь все по-другому, я бы остался. Но оставлять меня одного с Софией — не самая лучшая идея.

— Но ты не будешь один, — мягко сказала его мать. — Тебе будет помогать Руби.

Они оба посмотрели на няню. Она перестала играть с Софией и подняла на них глаза. В этот момент Макс понял, что Руби уже доказала ему свою полезность. Вероятно, он может считать ее своим союзником.

Макс многозначительно посмотрел на Руби. Ее губы дернулись.

— Это так, — обратилась она к его матери. — София начинает плакать всякий раз, когда он оказывается рядом с ней. Они совсем друг друга не знают. Он даже не знает, сколько ей лет.

Его мать ударила его по руке.

— Это правда, Массимо? — Она повернулась к Руби. — Через месяц ей исполнится три года, — произнесла она по-итальянски, после чего они принялись обсуждать, какой праздник понравился бы Софии.

Макса удивляло, как бегло новая няня говорит по-итальянски. Похоже, внутреннее чутье его не обмануло, когда он брал ее на работу. И что с того, что она одевается как хиппи и красит волосы в фиолетовый цвет?

Когда Руби и его мать заговорили о том, какую еду любит София и во сколько ее следует укладывать спать, он решил, что с него достаточно, и подошел ближе к ним:

— Может, все-таки вернемся к обсуждению насущного вопроса?

Возможно, это прозвучало резковато. Обе женщины замолчали и уставились на него с одинаковым выражением лица. Из Руби действительно получится хороший союзник. Только не факт, что она выберет его сторону.

— Мне нужно знать все эти вещи, — сказала ему она. — Вы мне с этим не помогли. Если бы вы меня предупредили, что София будет плеваться кашей, я не стала бы ее ей давать.

«Детали, босс», — прочитал он в ее глазах.

Его мать снова выбросила вверх руки, дошла до камина, затем вернулась и пристально посмотрела на Макса. Ему был хорошо знаком этот взгляд. Он означал, что она приняла какое-то решение и ничто не сможет ее переубедить.

— Я приняла решение, — заявила она. — Я была бы очень рада, если бы моя внучка провела эти две недели у меня.

— Спасибо тебе, мама, — с облегчением произнес Макс.

Его мать выпрямилась и с видом, достойным королевской особы, произнесла:

— Я буду за ней присматривать, но при одном условии.

«Что?»

— Я не буду этого делать, если ты тоже не останешься, — заявила она, сложив руки на груди. — Ты не можешь провести всю свою жизнь в четырех стенах, общаясь с теми, кого ты любишь, через Интернет. Тебе пора начать выполнять свои обязательства перед семьей.

Его обязательства перед семьей? Это уж слишком.

Макс открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент кто-то потянул его за брючину. Опустив глаза, он увидел свою племянницу, которая, очевидно, приглашала его поиграть с ней в кубики.

Его мать улыбнулась ему:

— Сейчас она не плачет, сынок. Ты сказал, что, если бы она не плакала рядом с тобой, ты бы остался. — Она с нежностью посмотрела на свою внучку. — Похоже, София поддерживает меня в моем решении.

Макс и его мать долго разговаривали на балконе. Когда они вернулись, Фина села на ковер рядом с Руби и Софией и стала помогать им строить высокую башню из кубиков. Когда София в очередной раз сбила башню, Фина весело рассмеялась. Макс стоял в другом конце комнаты. Бросив на него взгляд, Руби обнаружила, что он за ней наблюдает. Она испытала чувство вины за то, что поддержала Фину в их споре, но оно было не настолько сильным, чтобы она об этом жалела.

За высокомерным тоном и колючими словами Фины Руби увидела мать, которая соскучилась по своему сыну и готова пойти на все, лишь бы он остался погостить. Даже разозлить его. Как ни странно, Руби прониклась к Фине симпатией. Было бы замечательно, если бы ее отец хотя бы изредка смотрел на Руби так, как смотрит Фина на своего сына. Он ни разу не дал ей понять, что хочет чаще видеть Руби рядом с собой.

— Я лучше поеду заберу наши вещи из отеля, — пробурчал Макс.

Поднявшись, Руби разгладила подол платья.

— Я вам помогу.

Он сердито посмотрел на нее, давая ей понять, что она и так уже достаточно сделала. Проигнорировав это, она вышла вслед за ним из комнаты.

— Каково положение дел? — спросила она его на лестнице. — Полагаю, мы останемся здесь по крайней мере на какое-то время.