Анхелика Фернандес - Знай, что играешь с огнем

— Ты меня совсем не слушал — обиженно надула губы Каджол и отвернулась к окну. Прем протянул руку, чтобы дотронуться до ее плеча и остановился.

«А что ты думаешь, что я горю желанием быть твоей женой? Меня тошнит от мысли, что я связана с тобой. Для тебе мангалсутра и синдур — это игрушка».

Ее слова эхом прозвучали в его ушах. Прем крепче сжал руль и снова взглянул на жену. Она делала вид, что смертельно обижена, но губы предательски подрагивали от смеха.

А ему совсем не хотелось веселиться.

Только сейчас жестокая реальность встала перед ним.

Она его не любит. Иначе и быть не может. Он разрушил ей всю жизнь, сделав насильно своей женой. Чего тогда он добивался? Чего хочет от нее сейчас?

— Прем, с тобой все в порядке? — озабоченно поинтересовалась девушка, услышав, как тяжело дышит ее муж.

«Низкий и подлый человек, который преследует только свои цели».

Но до него доходили лишь фразы из прошлого и отрывки. Больно. Так ему еще никогда не было больно. Он, действительно, низок. Он разрушил ее жизнь. Он недостоин даже кали уважения, а что тут говорить о любви…

— Прем, не молчи — ощутив прикосновение к своей щеки руки жены, Прем очнулся и покачал головой. То ли избавляясь от призраков прошлого, то ли принимая чистой воды истину.

Уже было одиннадцать часов, но Прем так и не вернулся домой с работы. Каджол устало потерла глаза и снова посмотрела на поднос нетронутой еды. Он еще никогда так долго не задерживался.

С ним что-то происходило. Он был такой растерянный и невнимательный, что, казалось, все оставалось незамеченным. Даже сегодня утром он искал ключи от машины, которые находились у него в кармане.

Он молчал. Впервые ее муж не делился с ней болью или печалями, а тихо боролся внутри себя. Она это видела, но не могла ничем помочь. Она хотела, но он отвергал ее помощь. Они даже спали уже два дня в разных комнатах, что не осталось незамеченным бабушкой.

— Я хочу счастья для Према — сказала ей старушка — Если ты не можешь его ему подарить, то для чего ему нужна такая жена?

— Он счастлив со мной, бабушка — ответила ей Каджол, убеждая скорее себя, чем старушку — В тот день, когда я пойму, что не нужна ему, то уйду из его жизни навсегда.

От воспоминаний Каджол отвлек скрип двери. В спальню нетвердой походкой вошел Прем. Его глаза лихорадочно блестели, а от самого несло алкоголем. Каджол вздрогнула всем телом.

Снова. Она снова становится свидетельницей того, как спиртное отбирает самых дорогих людей. Она не ожидала, что Прем… Прем может напиться.

— Сону, где моя Сону? — озирался вокруг мужчина и слегка пошатнувшись, схватился за кресло, в котором она сидела. Заметив ее, он широко улыбнулся и, наклонившись, положил щеку ей на макушку.

Ей стало противно. Противно не от того, что ее муж прикасается к ней, а от того, что он пил.

— Прем, ты не в порядке — решительно встала Каджол, от чего муж рухнул в кресло и расхохотался. Он протянул руку, собираясь усадить ее на колени, но она лишь скрестила руки на груди и недовольно смотрела на него.

— Сону, а ты знаешь, я не жалею, что принудил выйти тебя за меня замуж — сквозь смех сказал он. От его слов девушка поежилась и собиралась уйти, но муж схватил ее за край сари, останавливая и заставляя слушать — Ты бы никогда сама не вышла за такого, как я.

Он был не прав. Но Каджол не собиралась переубеждать его. Ведь он все — таки в чем-то и не ошибался. Ее колебания и сомнения не позволили бы ей сделать первый шаг.

— Сону, ну почему же я такой плохой-то ли утверждал, то ли спрашивал Прем — С самого детства все знают меня, как сына злодея, но почему, черт побери, никто не поймет, что и я умею чувствовать. И я умею… любить и страдать, переживать и сочувствовать.

Каджол присела перед ним на корточки и нежно провела по его небритой щеке:

— У тебя трудности на работе? Или что-то болит?

— Болит? — эхом за ней повторил муж — Сердце. Сердце ноет у меня.

Каджол еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Такого жалкого вида у него никогда не было. Перед ней был обиженный жизнью человек, нашедший свое утешение в бутылке вина.

— Прем, ну чего ты сегодня такой грустный? — тихо спросила Каджол — Я не понимаю. Ты чем-то взволнован? Какие у тебя трудности?

— А разве то, что я живу — это уже не трудность? — рассмеялся он — Как там наверху, на небесах?

— Прем — не выдержала Каджол, заставив его замолчать поцелуем. Она сама поцеловала его, стараясь испить все горе и печаль. Сначала его рот приоткрылся, а движения стали ответными, но спустя секунду он перестал принимать участие.

Каджол отстранилась от него и увидела, как он заснул. Во сне он казался таким невинным и по-детски расстроенным, что у нее сжалось сердце. Она убрала упавшую прядь с его лба и осторожно коснулась его губами.

Прем что-то пробормотал во сне, и Каджол улыбнулась. У нее замечательный муж. Просто его надо понять и принять, таким, какой он есть. Она будет стараться излечивать его боль на протяжении всей жизни, отдавая ему всю любовь.

— Глупый, я же тебя одного только и люблю — грустно улыбнулась Каджол, легко чмокнув его в губы и положив голову ему на колени. Она сама не заметила, как погрузилась в сон, оставляя все невзгоды и беды.

— Это документы на твою компанию.

Каджол вздрогнула от неожиданности, услышав за спиной голос мужа, и обернулась. Он стоял около комнаты молитв, но не решался войти, держа в руках зеленую папку.

Не совсем понимая, что он имеет в виду, она взяла ее и принялась сосредоточенно читать. С каждой строчкой ей становилось не по себе. Он приобрел на ее имя несколько фабрик по изготовлению индийских сладостей и так спокойно смотрел на нее, словно это обыденность.

Ей почему-то стало не по себе.

— Но… для чего? — запнулась Каджол, дрожащими руками отложив бумаги — У меня есть магазинчик. То есть был…

— Считай это компенсацией за несчастливый брак — холодно сказал Прем. Каджол отшатнулась и, потеряв равновесие, едва не рухнула на пол, но мужчина вовремя схватил ее за запястье, крепко удерживая и смотря ей в глаза. Там не было больше нежности, а только ледяная корка, внутри которой блестела неразделенная боль.

— Как… ты можешь так поступать? — покачала она головой, словно не веря в действительность происходящего. С раннего утра ее не покидало чувство, что должно произойти какое-то плохое событие.

— Этот брак никому из нас не принес счастья — продолжал он, отпустив ее руку — Я понимаю, тебе трудно. Но я не могу отпустить тебя. Не в этой жизни. Просто считай, что это уплата за твое разочарованное будущее.

Каджол не заметила, как по щеке проскользнула слеза. Она больше не хотела держаться и не плакать. Ей было обидно. Она не заслужила от него таких грубых слов.