Ольга Кунавина - Простая история

— А кто говорил: «Давайте немного поприкалываемся! Вы представьте, как будет смешно, когда этот адвокат в костюмчике, весь такой важный, начнет метаться по классу в поисках своей папки»? Тебе что, его костюмчик не нравится?

— Да при чем тут костюмчик? Мы же пошутить хотели, — вмешался Дима Егорычев.

Инна взорвалась с новой силой:

— Да ты же сам сказал, как будет здорово, если вызовут милицию и станут нас всех допрашивать по очереди, составлять протоколы. И когда всех спросят, ты небрежным тоном скажешь: «А вы везде смотрели? И за шкаф заглядывали? А то у нас вечно что-нибудь туда заваливается». Скажешь, не говорил? Только обломились вы с вашей милицией. Ольга Юрьевна не стала ее вызывать.

— Зато адвокат был на грани. Еще секунда, и точно бы вызвал, — заметил Володя Краснов.

— Ребята, а что теперь с нами будет? Может быть, Ольга Юрьевна пошла директору на нас жаловаться? — спросила Аня Ручкевич.

В классе на мгновение стало тихо.

— Нет, — уверенно произнес Володя Краснов. — Она нам и раньше директором грозила, но никогда не жаловалась. Наша Оленька и ругать не умеет как следует. Ругает, а сама смеется. Нет, к директору она точно не пойдет.

Просто замечательно! Дети уже заранее знали, что к директору я не побегу, поэтому мелочиться не стали. Ну что ж, сама виновата — сама и расхлебывай!

После обеда я взяла папку и отправилась к Олегу на работу. В приемной секретарь сказала, что Олег Евгеньевич очень занят. Я сообщила, что пришла по очень важному поводу.

— Олег Евгеньевич, к вам Вицинская Ольга Юрьевна, — пропела секретарша, нажав какую-то кнопку.

— Пусть войдет, — милостиво разрешил адвокат.

Я открыла дверь и вошла. Олег с деловым видом сидел за письменным столом и перебирал какие-то бумаги.

— Здравствуй, — сказал он, не поднимая головы.

— Вот твоя папка, — произнесла я. — Проверь, все ли на месте, и не забудь пересчитать деньги.

Последними словами я хотела досадить ему. Олег в полной растерянности машинально открыл и закрыл папку.

— Я жду, — настаивала я, как будто находилась не в адвокатской конторе, а у себя в классе и передо мной был не взрослый человек, а провинившийся ученик.

— Все в порядке, — тихо сказал он, так ничего и не проверив.

— Всего доброго, — произнесла я и направилась к двери.

— Оля, подожди.

— Что-то еще?

Он замялся. Видимо, не знал, как правильно принести мне свои извинения.

— Не стоит благодарить, — опередила его я.

— Пожалуйста, извини меня за мое не очень корректное поведение, — наконец-то нашелся он.

— Я принимаю твои извинения, — сказала я и вышла за дверь.

Если бы он сразу бросился за мной, я бы, конечно, его простила, но…

Он позвонил мне этим же вечером, а затем на следующий день, но на его предложение встретиться я ответила отказом, объяснила это своей чудовищной занятостью в школе. Я чувствовала себя глубоко обиженной оттого, что человек, которого я полюбила, был весьма невысокого мнения о моей профессии и о моих педагогических талантах, и поэтому изо всех сил старалась внушить себе, что просто-напросто ошиблась в нем и должна радоваться, что наши отношения не зашли слишком далеко.

Несколько дней я не разговаривала со своим классом, только молча писала на доске задание. Все эти дни на уроках стояла глубокая тишина. Я слышала лишь шелест переворачиваемых страниц и чувствовала виноватые взгляды. Ребята пытались со мной помириться всеми возможными способами. Доска была идеально вытерта, цветы политы, на моем столе — ни пылинки. После уроков приводили в порядок класс, стараясь заслужить мое прощение.

— Ольга Юрьевна, — взмолился на пятый день нашего противостояния Володя Краснов. — Простите нас. Честное слово, мы больше так шутить не будем.

— Хороша шутка, — усмехнулась я. — Теперь я знаю, чего от вас можно ожидать. Одно теперь точно ясно — доверять вам не следует.

— Зачем вы так, — поморщился Володя. — Мы все осознали и поняли, что поступили подло по отношению к вам, ведь от вас мы всегда видели только хорошее.

— Ольга Юрьевна, — сказал Алеша Васильев, — вы только подумайте, что вы с нами мучаетесь последний год, а потом мы не будем видеться так часто, как теперь. Не будем общаться, спорить и смеяться на уроках. И как только вы без нас проживете, ведь мы же единственные и неповторимые!

— Ладно, подлизы, мир, — сказала я.

После уроков на крыльце меня ждал чуть ли не весь класс, горя желанием проводить домой. Кое-как я уговорила ребят отправляться по домам, объяснила, что такое количество провожающих обязательно привлечет внимание прохожих. Я медленно шла по улице, поддевая носком сапога сухие осенние листья, и вдруг остановилась. На противоположной стороне, около ювелирного магазина, в котором мы с сестрой выбирали подарок, остановилась хорошо знакомая машина. Через секунду из нее вышел элегантный Олег, открыл заднюю дверь, и оттуда легкой бабочкой выпорхнула жгучая брюнетка по имени Алена Игоревна. Она победно взмахнула искусственной гривой и взяла под руку адвоката. Такой миленькой, почти семейной парочкой они вошли в магазин. Наверное, Алена Игоревна все-таки достигла своей цели и раскрыла все свои достоинства, которые высоко оценили.

«Надо же, как быстро меняется жизнь!» — грустно улыбнувшись, подумала я. Ревность больно сжала сердце.

— Что за глупая история произошла у вас с Олегом? — спросила у меня Кира, когда мы гуляли с ней и ее маленькой дочкой на улице.

— Ничего особенного, просто он наконец-то понял, что с учительницей ему не по пути, — устало ответила я. — И слава богу, вовремя одумался и переключился на ювелиршу.

— На какую ювелиршу? — удивилась Кира.

— Спроси у него сама, если тебя это интересует, — сказала я.

— Ты ничего себе не напридумала? — спросила она. — Я знаю, что Олег очень переживает из-за вашей размолвки и не знает, как ему с тобой помириться.

— Мне кажется, что это уже ни к чему.

Неожиданно на меня навалилась тоска. Может быть, и вправду уйти из школы, найти новую работу, сменить бешеный ритм на спокойный и размеренный. Вот — в редакцию требуется корректор. Пойду читать те же сочинения, только в тишине и покое. Или, на худой конец, устроюсь в библиотеку. Буду сидеть себе в одиночестве с книжкой в руке. Мама с папой будут рады за мою нервную систему.

Я вспомнила, как однажды хотела уйти из школы.

Это было в первый год работы. В начале урока я спрашивала у пятого класса домашнее задание. Возле окна с отсутствующим взглядом сидела Катя Павлова, беленькая девочка с двумя косичками. «Вот сейчас спрошу ее и поставлю два, если не ответит», — решила я. И поставила, еще и нотацию прочитала, что на уроке надо работать, а не мечтать.