Вера Юдина - Судьба женщины

— Что случилось? — встревожено спросила Наташа.

— Он там.

— Кто?

— Обернись.

Наташа обернулась, и увидела Виктора. Он стоял и презрительно провожал взглядом удаляющуюся машину.

— Ты его знаешь? — испуганно спросила Наташа.

— Это тот самый человек, из–за которого я окунулась в эту грязь.

— И ты тоже? — закрывая лицо руками, трагически протянула Наташа.

— Что значит тоже? Ты его знаешь?

— Это — мой отчим.

— Вот мразь! — в гневе ударила по рулю Диана. — Я ведь как чувствовала, что так замарать может только он, но гнала от себя эти мысли. Меня он нашел в модельном агентстве.

— А что он здесь делал?

— Кого–то искал. Теперь я понимаю, что тебя. Но сначала испугалась, что он вспомнил обо мне и нашел. Значит твое отчисление, это дело его рук. Я же говорила, что такие мерзавцы, не отпускают свою добычу просто так. Он еще попробует попить твою кровь и потерпит тебе нервы. Но ничего, я выкрутилась, и тебя спасем, — отважно заявила Диана.

Приехав домой, Диана, несмотря на то, что за окном еще вовсю светило солнце, откупорила бутылку шампанского и наполнив бокал, залпом осушила его.

— В Москве есть другие институты, куда ты можешь поступить. Это ничего страшного, я вот только сейчас решила поступать, а мне ведь уже скоро двадцать три исполнится. Так что у тебя, все еще впереди. Год поживем как–нибудь так, а потом что–нибудь придумаем.

— Но мне неловко так стеснять тебя, — виновато ответила Наташа.

— Прекращай, если бы ты не встретила меня, еще неизвестно, удалось бы тебе спокойно добраться до дома, уж я то эту мразь знаю. У него такие связи, что тебе лучше не рыпаться пока. Через год он все забудет и успокоится.

Понимая, что и на этот раз подруга права, Наташа села на диван и обняла себя за колени. Что теперь будет дальше. На что еще способен этот человек, так нагло разрушивший ее жизнь.

— Мы обязательно что–нибудь придумаем, время все расставит на свои места. — сама себе сказала Диана, наполняя второй бокал, который так же как и первый был осушен залпом.

И время расставило.

Как и обещала, Диана подготовила себе элитного переводчика. Она научила Наташу одеваться красиво и со вкусом. Научила с гордостью носить дорогие вещи, и чувствовать свое превосходство над окружающими. На все ушло чуть больше месяца. Отработав с Наташей походку от бедра, Диана в последний раз любовалась на творение своих рук, перед первым выходом.

— Ну вот и все, теперь тебе хоть на обложку журнала, такая ты стала красотка. Посмотри и волосы, и ногти, все идеально, если честно, я бы даже не узнала в тебе ту запуганную девушку, которую впервые встретила в институте. Ты очень изменилась. — явно гордясь собой сказала Диана.

Перед первым выходом, Наташа заметно волновалась. Она знала, что простое общение с мужчиной, никаким образом не заденет ее чести, но все же волновалась от мысли, что она так близко подойдет к этому пугающему миру порока.

Диана, как могла успокаивала подругу, пока водитель вез к их к месту встречи с клиентом.

— Ты главное не волнуйся, будь невозмутима, он не должен понять, что ты напугана. Почувствовав слабость женщины, у мужчин возникают мысли иного рода. Ты должна быть официальна, ты мой переводчик, и особенности моей работы тебя не волнуют.

Наташа внимательно слушала, и послушно кивая, продолжала до боли сжимать кулаки.

Машина остановилась перед хорошо освещенным рестораном. Диана аккуратно положила руку на сжатые кулачки подруги, и тихо сказала:

— Ты справишься.

— Я справлюсь, — повторила за ней Наташа.

Открылась дверь, и девушки вышли. Сразу взгляды всех прохожих обернулись на красавиц. Это было прекрасное зрелище. Две шикарные девушки, гордо подняв головы, уверенной походкой вошли в ресторан.

Администратор проводил их к нужному столику, за которым уже сидел мужчина, не очень–то приятной внешности. Он жадно обшарил глазами обеих девушек, и спросил:

— Диана?

Диана, грациозно склонила свою головку, не забывая при этом играть глазками. Одним этим взглядом, клиент был сражен наповал. Он растянулся в широкой улыбке и заговорил.

— Что он говорит? — напоминая подруге, что пора начать работать спросила Диана.

— Он говорит, что слышал прежде о твоей красоте, но лишь увидев тебя, понимает, что твое совершенство не возможно описать словами. И глупцы те, кто надеяться, что у них это получится. — быстро перевела слова клиента Наташа.

— Передай ему спасибо.

Наташа выполнила просьбу подруги, и иностранец снова заговорил.

— Он говорит, что отменил на сегодня все встречи, и после ужина, вы поедете в гостиницу, так он ни минуты не может ждать и терпеть в такой близости с тобой.

Диана улыбнулась своей фирменной улыбкой, обнажив белые, ровные зубы, давая понять, что она согласна.

Дальше ужин проходил в непринужденной обстановке. Они ели, и болтали о всяких глупостях, о путешествиях, о моде, даже, о стихийных бедствиях. Наташа в этом разговоре, была лишь необходимостью. Нежели собеседником.

Когда ужин закончился, Диана попрощавшись с подругой села в машину к клиенту, а Наташа вместе с водителем, уехала домой.

Оказавшись в знакомых стенах, она шумно выдохнула и ссутулилась, словно внутренняя сила, которая держала ее в таком положение, осталась за порогом.

Первым делом, она решила позвонить отцу, чтобы услышать его голос, узнать как у него дела. И набрала родной номер. С первого раза, трубку никто не взял, со второго, вместо бодрого голоса отца, она услышала знакомый голос бабы Зины, их соседки:

— Кто? — громко крикнула в трубку женщина.

— Это я, баб Зин. — ответила Наташа, — а где папа?

— Наташенька, доченька. Как хорошо, что ты объявилась. Я вот пыталась найти у твоего старика в доме номер твоей матери–вертихвостки.

— Что случилось? — взволновано спросила Наташа. — Где папа?

— В больнице. Ты же не знала, а он и не говорил тебе, все боялся, что ради него все бросишь, и учебу и ту жизнь, и примчишься сюда.

— Что случилось? — крикнула Наташа.

— Сердце у него барахлит, Врачи говорят, что без операции он долго не проживет. — напуганная громким криком ответила баба Зина.

— Я выезжаю, — крикнула в трубку Наташа.

— Нет! Стой деточка, ты знать должна. У нас в России такие операции не делают, а если и делают, то лишь молодым и строго по очереди. А Коленьке уже пятьдесят лет, и это серьезный возраст. Так вот врач и говорит, есть надежда, на пересадку, но дорого это. Так вот я подумала, может ты у матери попросишь, все же Николай тебя один воспитывал, пока эта блудница себе богатства нагуливала.

Руки задрожали, и еле удеривая трубку, Наташа спросила:

— Сколько?

— Четыре миллиона. Весь курс.

Услышав сумму, Наташа почувствовала, как сердце сжимают ледяные тиски. Стало трудно дышать. Столько денег ей, за всю жизнь не заработать.