Кейт Хьюит - Подчиниться его приказу

Никогда, ни с кем она не была так близко. Не чувствовала себя такой любимой.

Но это не имело отношения к любви.

Разум в последний раз попытался укротить ее тело, но оно не поддавалось; напротив, оно пело от радости под прикосновениями Азиза, все в ее душе раскрывалось в поисках света.

Азиз начал двигаться, придерживая ее за бедра, помогая ей повторять его ритм, хотя она делала это сама, инстинктивно. Они оба с каждым движением погружались все дальше в удовольствие, ближе, ближе…

И наконец она достигла пика наслаждения. Все грани ее души, которые она раньше держала под контролем, вырвались на свободу, и ей оставалось только чувствовать. Переживать все, что она столько времени отрицала. Ощущения были настолько сильными, настолько восхитительными, что она вскрикнула, на глазах выступили слезы. Она всем телом обвилась вокруг Азиза, не желая никогда его отпускать.

Когда волны удовольствия угасли, Оливия откинулась на подушки. Ее кожа блестела от пота. Вес Азиза сверху успокаивал ее, утешал. Азиз поцеловал ее в лоб, а потом в губы и скатился в сторону, все еще обнимая ее за талию, словно не хотел отпускать.

Оливия тоже не хотела, чтобы он разжимал объятия. Совсем недавно она думала, что изменилась, раскрылась, что ее чувства пробудились к жизни. Но все это бледнело перед тем, что она только что пережила. Она не знала, что упускала, в чем нуждалась.

Повернувшись к Азизу, она хотела что-то сказать, но не могла обратить чувства в слова. Но он, видимо, прочитал что-то в ее глазах, потому что притянул ее к себе снова, легким движением, и нежно поцеловал.

Оливия ответила на поцелуй, чувствуя его сердцебиение у своей груди. Иногда слова не нужны. Иногда слов недостаточно для таких переживаний.

Для такого восторга.

Она опустила голову на плечо Азиза, и со временем они оба заснули.

– Медовый месяц? – изумленно повторила Оливия. – Это правда… необходимо?

– Боюсь, что да.

Азиз сидел напротив нее, за столом в одной из малых столовых дворца. Он был одет в темно-синий костюм, волосы все еще влажные после душа, и трудно было поверить, что прошлой ночью они занимались любовью почти до рассвета. Всю брачную ночь напролет. Теперь, в холодном свете дня, все сомнения Оливии вернулись. Азиз снова казался незнакомцем. Она не могла дать ему знать, как на нее повлияла прошлая ночь. Узнай он, наверное, пришел бы в ужас.

– Почему? – спросила она, пока Азиз разливал кофе.

– Нам обоим лучше несколько дней оставаться подальше от посторонних глаз. О заключении брака уже объявили, но имя невесты не оглашали.

– Но все считают…

– Что это Елена. Да, я знаю. – Азиз очень кисло улыбнулся. – Понадобится очень деликатный дипломатический маневр.

– Так как ты собираешься это провернуть?

– Сначала я хочу поговорить с Халилем, организовать освобождение Елены.

– Как будто это так просто!

– Нет, просто необходимо. Теперь я женат, и у него больше нет причин ее удерживать. Надеюсь, он поведет себя разумно и откажется от своей жажды мести.

– Может быть, им движет не месть, – задумчиво сказала Оливия.

Азиз поднял на нее взгляд:

– Что тогда?

– Может быть, он, как и ты, хочет искупить прошлое. Хашем дурно обошелся с вами обоими, с каждым по-своему.

Азиз заметно возмутился:

– Хашем изгнал его, потому что Халиль не его сын!

– Но он считал себя сыном Хашема, и это наверняка глубоко уязвило его. Он потерял все, что знал, Азиз, когда был совсем ребенком.

– Он жил в Америке, купаясь в роскоши, – сухо сказал Азиз. – Прости, но я не могу его пожалеть.

– Я и не прошу его жалеть, – ответила Оливия. – Честно говоря, он мне безразличен. Но… – Она тихо вздохнула, помедлив. – Мне не все равно то, какую роль он играет в твоей жизни. Может, есть способ положить конец этому конфликту, прийти к миру? Не только для Кадара, но и между тобой и Халилем.

Азиз издал недоверчивый смешок:

– Мир между мной и Халилем? Никогда.

– Такое нежелание прощать на тебя не похоже, Азиз, – укорила она.

– Ты не знаешь…

– Чего? Расскажи мне. – Она затаила дыхание. Ей хотелось, чтобы Азиз поделился с ней чем-нибудь личным. Хотелось понять его, помочь ему.

Потому что она влюблялась в него. И не могла остановиться.

– Ничего особенного, – сказал Азиз твердо. – Не важно. В любом случае сейчас не обязательно разговаривать о политике. Несколько дней мы можем просто получать удовольствие.

Оливия кивнула, понимая, что пока надо оставить его в покое.

– Куда мы едем?

– В другую королевскую резиденцию, на побережье. Далеко от всех, очень красивое место. Тебе наверняка понравится.

– У меня нет одежды и косметики.

– Ты получишь все, что нужно. – Он поколебался, не выдавая эмоций. – Если только ты не хочешь вернуться в Париж? Условия нашего соглашения позволят…

– Не хочу, – перебила его Оливия, не желая думать о документах, которые описывали их брак как деловой контракт. – Хотя когда-нибудь придется, мне нужно забрать вещи.

– Конечно. Ты можешь отправиться туда когда захочешь, конечно, если у тебя не будет обязанностей при дворе.

Оливия посмотрела на него, подавляя желание спросить, будет ли он скучать или предпочтет, чтобы она уехала. Может, лучше, если она не будет путаться у него под ногами. Она не знала, что Азиз чувствует, и абсурдно было думать, что он вообще что-то чувствует к ней после того, как шесть лет она просто на него работала. Их отношения, их брак – это нечто совершенно новое и непонятное.

– Значит, решено. – Азиз поднялся из-за стола. – Встретимся в фойе через час. Мы полетим на побережье на вертолете. За дворцом есть посадочная площадка.

Через час они летели в вертолете высоко над пустыней. Арабское море искрилось в отдалении, словно драгоценный камень на солнце. Азиз сказал, что перелет займет не больше часа, и все это время Оливия смотрела в окно, завороженная аскетичной красотой пейзажа. По пустыне были раскиданы большие черные скалы, словно великан разбросал камни.

Когда они подлетели к морю, прорисовалась неровная, неприступная линия побережья. Дворец был спрятан в маленьком заливе, куда можно было попасть только на вертолете или на лодке. И когда Оливия увидела его, у нее захватило дух. Выстроенная из того же мягкого золотистого камня, что и дворец в Сиаде, эта резиденция выглядела совершенно иначе: здание уходило прямо в окружающие его скалы, но над ним к небу поднимались изящные башни.

– Впечатляет? – усмехнулся Азиз. – Я сам был здесь всего раз.

Оливия последовала за ним по ступеням, высеченным в обрывистой скале и поднимавшимся от посадочной площадки к дворцу.

– Почему так мало?

Азиз пожал плечами:

– Ты же знаешь, я старался как можно меньше бывать в Кадаре. Кажется, мы приезжали сюда на какое-то семейное торжество – день рождения отца, насколько я помню. – Его голос звучал безразлично, словно воспоминание ничего не значило, но Оливия не вполне в это верила.