Элизабет Биварли - Босс в подарочной упаковке

– И давно вы тут живете? – спросила она Гранта главным образом потому, что никто не сказал ни слова с тех пор, как она, Хэнк и Гус вошли в дом. Клара решила, что они вообще больше не заговорят.

Грант замедлил шаг, чтобы Клара подошла к нему. Она снова взглянула на его лицо и поразилась, до чего Грант похож на Брента. От волнения у нее засосало под ложечкой.

– Мы с Брентом здесь выросли, – сказал он. – Тут жили три поколения нашей семьи.

– Вот это да! – произнесла Клара. – Я выросла в Маконе. После окончания университета я жила в Тайби-Айленде.

– Да, я знаю, – сказал ей Грант. – Вы очень хорошо учились в средней школе Карсона и получили диплом в области делового администрирования в университете Джорджии. Неплохо. Особенно учитывая то, что при этом вы работали на трех работах.

Клара понимала, что ей не следует удивляться – Данбартонам доступна любая информация. – Значит, вы собирали обо мне сведения? – спросила она.

– Да, – откровенно признался он. – И я уверен, вы меня поймете.

Грант провел их в небольшой кабинет, оформленный в светло-желтых и бледно-бирюзовых тонах. Она обратила внимание на мягкие муаровые стулья, расписной стол и великолепные пейзажи на стенах. Комната напоминала версальский дворец эпохи Марии-Антуанетты.

В кабинет вошла женщина, и Клара догадалась, что перед ней мать Гранта, Франческа. Ей было около шестидесяти лет. В ее коротких темных волосах виднелась седина, глаза были такими же ярко-голубыми, как у сыновей. Она оказалась почти одного роста с Кларой, но более худой. На ней были широкие брюки и светло-серая туника. В ее ушах сверкали алмазные серьги-гвоздики, а на обоих запястьях красовались серебряные браслеты. Она остановилась, увидев гостей, одарив Клару мимолетным взглядом и улыбкой, а потом посмотрела на Хэнка, и ее глаза наполнились слезами.

Лучезарно улыбаясь, Франческа поспешила вперед, раскинув руки, чтобы обнять внука. Но она остановилась на полпути, когда мальчик шагнул назад и так резко прижался к матери, что едва не сбил ее с ног. Грант помог ей сохранить равновесие, схватив пальцами за предплечья. На мгновение Кларе показалось, будто ее поддерживает Брент, и ей захотелось поцеловать его в губы в знак благодарности.

– Спасибо, – пробормотала она Гранту, не оборачиваясь и надеясь, что он не услышит ее прерывистое дыхание.

Грант не отпустил ее сразу, поэтому Клара обернулась и уставилась на него в упор. Внезапно Грант улыбнулся. Черт побери. У него точно такая же улыбка, как у Брента.

– Я совсем забыл о хороших манерах, – произнес Грант. – Мне следовало помочь вам снять пальто, как только вы вошли в дом.

Клара стала машинально расстегивать пальто, но потом вдруг остановилась. Ей показалось, что она расстегивает одежду, чтобы заняться любовью с Брентом.

Да уж. Ей действительно предстоит тяжелая неделя. Может быть, ей и Хэнку лучше отправиться домой завтра. Или до ужина. Или даже до обеда.

Она снова принялась расстегивать пальто, боясь, что Грант сочтет ее странной. Судя по выражению его лица, он в самом деле подумал, что она ведет себя странно. Клара осталась в коротком черном платье и красно-черных колготках в горошек, которые сейчас казались неуместными в элегантной обстановке дома Данбартонов.

Она и Хэнк просто обязаны уехать до обеда.

Но план Клары провалился, когда Франческа, стоя неподалеку от Хэнка и выглядя самой счастливой женщиной в мире, сказала:

– Как приятно, что вы оба приехали. Я так рада, что мы разыскали вас. Большое спасибо, что согласились пожить у нас. Я прикажу Тиммерману принести ваши вещи. – Явно не желая пугать внука, она сосредоточилась на Кларе. – Вы, должно быть, Клара? – Она протянула ей правую руку.

Клара машинально пожала ее руку:

– Я очень сожалею о Бренте, миссис Данбартон. Он был замечательным человеком.

Улыбка Франчески слегка померкла.

– Да, верно. И пожалуйста, называйте меня по имени. – Она сцепила руки, глядя на Хэнка. – А ты, должно быть, Генри. Здравствуй!

Сначала Хэнк молчал, прижимаясь к Кларе и настороженно глядя на бабушку. Потом он вежливо произнес:

– Здравствуйте! Меня зовут Генри. Но все зовут меня Хэнк.

Франческа просияла:

– Ну, тогда и я буду называть тебя Хэнком. А как ты будешь меня называть?

На этот раз Хэнк посмотрел на Клару – он понятия не имел, как ответить. Перед поездкой в Нью-Йорк они говорили о смерти его отца и бабушке, но Клара не знала, что именно из сказанного понял или не понял трехлетний мальчик.

Клара старалась не запинаться, когда произнесла:

– Хэнк, милый, это твоя бабушка. Вы с ней должны договориться, как ты будешь ее называть.

Франческа снова посмотрела на Хэнка, держа руки сцепленными. Клара была благодарна пожилой женщине за понимание, что ребенку возраста Хэнка необходимо больше времени, чтобы привыкнуть к новой обстановке.

– Ты знаешь, как твой отец и дядя Грант называли свою бабушку? – спросила Франческа.

Хэнк покачал головой:

– Нет, мэм. Как?

Франческа улыбнулась:

– Они называли ее бабулей. Ты хочешь называть меня бабулей?

Клара почувствовала, что Хэнк расслабился.

– Я думаю, что хочу звать вас бабулей, если вы не против.

На глаза Франчески навернулись слезы, и она улыбнулась:

– По-моему, это будет круто, – сказала она.

На этот раз улыбнулась Клара. Франческа быстро поняла, как разговаривать с современным ребенком.

– А теперь, – произнесла Франческа, – я предлагаю тебе взглянуть на бывшую комнату твоего папы. Он жил в ней, когда был не намного старше тебя.

Хэнк посмотрел на Клару, прося ее одобрения.

– Иди, милый, – сказала она. – Я бы тоже хотела посмотреть комнату. – Она взглянула на Франческу. – Если вы не возражаете.

– Конечно нет. Твой дядя Грант тоже пойдет вместе с нами. И вы можете пойти с нами, мистер Фивер.

Клара повернулась к двум мужчинам, ожидая, что они откажутся, заявив, будто у них полно дел. Она заметила, что Грант смотрит не на мать, а на нее, причем пристально. У нее потеплело на душе. Грант смотрел так, как когда-то смотрел Брент…

Она одернула себя. Перед ней не Брент, а его брат. Пусть они похожи как две капли воды, но Грант Данбартон не сексуальный парень, который научил ее смеяться, развлекаться и резвиться тем летом, когда она забеременела. Каким бы любезным ни старался казаться Грант, он никогда не станет Брентом. В этом Клара не сомневалась. И тут нет ничего плохого. Просто Грант другой.

– Спасибо, миссис Данбартон, – сказал Гус, вырывая Клару из размышлений, – но я должен вернуться в офис. Если только я больше не нужен Кларе.

Она покачала головой. Сегодня утром мистер Фивер исполнял роль буфера между ней и Данбартонами. Но оказалось, что Франческа чрезвычайно гостеприимна, а Грант искренне старается быть гостеприимным.