Екатерина Кариди - Черная Сельма

— Чарлз, я люблю тебя. И только потому прощаю эти слова. И больше я их не желаю слышать. Если ты должен умереть, мне незачем жить.

Ну вот, старые ворота не выдержали натиска, сейчас, еще немного…

Рабыни не выбирают свою судьбу. Они могут только выбрать, как вести себя в тех или иных обстоятельствах.

Сельма встала и, глядя в его глаза спросила:

— Нам не отбиться?

— Нет, моя прекрасная госпожа, — он погладил ее по голове, — Иди уже, не дай Господь, тебя заденет шальная пуля. Я этого не переживу.

— Нет. Если тебе не спастись, то у меня есть выбор. И я не желаю увидеть твою гибель.

В этот момент ворвались бандиты, рассыпаясь по комнате. Раздались первые выстрелы. Но их встретила Сельма, заслонив Чарлза своим телом. Перед последним броском она оглянулась на него и послала улыбку, словно сказала:

— Догоняй! — как нередко говорила, когда они резвились на лужайках замка.

— Сельма!!! Сельма… — были его последние слова.

Контрольный в голову.

Когда стрельба стихла, в комнату вошел новый владелец замка.

— Что вы наделали! Черт бы вас побрал! Я же приказал ее не трогать! — заорал он, воззрившись на убитую черную пантеру.

Прекрасную, изящную, гордую. Ее дивные изумрудные глаза быстро стекленели, а по черной шелковой шерсти текла красная кровь.

— Что мы могли поделать?! Она прыгнула и заслонила его собой! Мы защищались. Вы что шутите? У нее же когти как кинжалы! А зубы! Нет уж, дураков нет!

Не все можно получить силой. Некоторые вещи остаются недоступными навсегда. Потом, уже через сутки, усиленные наряды полиции разыскивали бандитов, совершивших подлое нападение. Новый владелец замка кипел возмущением и требовал, чтобы нашли убийц его сводного брата. Грозил карами небесными. Потом. Он получил все что хотел, кроме животного, к которому был так нелепо привязан его покойный братец. Все, кроме черной пантеры по имени Сельма. Но вот же каприз судьбы, именно это животное ему теперь и хотелось получить больше всего. Его настигло странное возмездие. Раскаяние. Врезавшийся в память вид окровавленной черной пантеры, заслонившей собой хозяина, не давал ему покоя. Раскаяние и зависть. А еще он глупо ревновал к мертвецу, которого любили так сильно.