Кэтрин Гарбера - Красивая, но одинокая

Добавив в чашку сливки и сахар, Коннер сделал глоток.

— Ты действительно любишь Нью-Йорк? — спросил он, прочитав надпись.

— Да, люблю. Сначала мне было страшно, но это быстро прошло. А ты?

— Не могу сказать, что сильно люблю Нью-Йорк. Но это мой город, и я в нем живу. — Коннер сел на диван и положил ногу на ногу.

С той самой секунды, когда этот человек переступил порог ее квартиры, Николь хотелось, чтобы он остался. Ей хотелось сидеть рядом с ним, целоваться и разговаривать, а затем заняться любовью на ее большой кровати. Но каким бы сильным ни было это желание, Николь не забывала и о вопросах, которые собиралась ему задать. Это профессиональный интерес или ответы нужны лично ей? Она не знала.

Николь вспомнила события этого вечера. Ей не стоило труда рассказать о своем прошлом в присутствии Джейн, Палмера и Коннера. Она прекрасно знала, что это за люди. Но что, если бы каждый из них намеревался написать об этом статью? Что, если бы ее рассказ стал достоянием всей Америки? Тогда, возможно, она говорила бы о другом. Если говорила бы вообще.

— Я понимаю, что творится в душе, когда посторонним становятся известны подробности твоей личной жизни, — сказала она. — У меня есть идея. Если ты все расскажешь мне сам, не дожидаясь вопросов, такой вариант тебя устроит?

Коннер откинулся на спинку дивана, положив руки на колени:

— Ты же сама только что сказала, что понимаешь, каково это.

— Я предлагаю другое: говори только о телешоу, а все остальное я напишу сама, сославшись на личные наблюдения. Естественно, с твоего согласия. Уверена, может получиться интересная статья.

Коннер встал, подошел к креслу Николь и нагнулся:

— И при этом ты будешь моей любовницей?

Николь вздохнула. Если она хочет получить хоть какое-то интервью, ей, судя по всему, придется согласиться.

Коннеру не оставалось ничего другого, кроме как пойти на ее условия. Слишком сильно было желание овладеть ею, а другого пути не было. Он прошелся по гостиной.

Вся обстановка говорила о том, что хозяйка квартиры дорожит близкими людьми. Везде были фотографии, с искренними улыбками, настоящие, не постановочные. Наверное, такой женщине можно доверять, но Коннер попросту не был готов к этому.

Чем же Николь зацепила его? Все основано на сексуальном влечении или он встретил женщину, действительно достойную внимания? Он не знал ответа и боялся ошибиться.

Убеждать себя в том, что ты неуязвим, — значит быть по-настоящему уязвимым.

Он оглянулся на Николь. Она смотрела на него и кусала нижнюю губу. Коннер и сам уже не рад был, что предложил все это, но по-другому он не мог. Слишком дорога ему была свобода. Он не желал, чтобы их отношения переросли в нечто большее. Только секс. Секс при каждой встрече.

— Ты так и не ответила, — сказал Коннер.

Николь потрясла головой. Рыжие локоны закрыли ее лицо и плечи.

— Я согласна. — Она заложила волосы за уши. — Но только при условии, что я смогу записывать наблюдения, касающиеся вашей семьи. Без этого статья неинтересна читателям. А значит, не нужна и мне.

Коннер посмотрел сначала на нее, потом на стену с фотографиями. На его лице появилась довольная ухмылка. Он своего добился. И все же торг не окончен. Нельзя допустить, чтобы Николь узнала о его семье больше, чем нужно.

— Как именно ты будешь собирать материал о моей семье? — спросил он. — В моем присутствии?

— Конечно. Теперь я буду везде сопровождать тебя. Ведь я твоя…

— Любовница, — закончил Коннер. — Ты ведь это хотела сказать?

— Определение «подруга» мне нравится больше, — парировала Николь. — Или «спутница».

— Эти слова подразумевают долгосрочность. А наши отношения продлятся всего один месяц.

Николь снова закусила губу.

— Ты ее откусишь, — посетовал Коннер.

— Какая разница, сколько это продлится? Главное, все получат что хотят.

— Что бы ты обо мне ни думала, поверь, я не собираюсь причинить тебе боль.

— А я тебе, — ответила Николь после непродолжительной паузы.

— Отлично.

— Так что же, начнем? — предложила она.

Коннер понимал, что она имеет в виду интервью, хотя он предпочел бы кое-что другое. Но в эту секунду он думал о том, как проконтролировать контакты Николь с его родными. Не стоит ли за этим какой-то хитрый план? Не попался ли он на крючок? Нет, вряд ли. Он давно научился водить журналистов за нос. Беспокоиться не о чем.

— Согласен, — сказал он. — Но теперь нам нужно как-то оформить нашу сделку.

— Подпишем договор?

— Это необязательно. Подписанные бумажки имеют обыкновение попадать в нехорошие руки. Предлагаю скрепить договор поцелуем.

— Поцелуем? — переспросила Николь. — Только и всего? Одного поцелуя всегда бывает недостаточно.

Она встала с кресла и направилась к нему.

— Можем начать с поцелуя, — предложил Коннер. — А дальше посмотрим.

Он принял ее в свои объятия. Николь посмотрела ему в глаза:

— Что-то подсказывает мне, что я об этом пожалею.

Коннер прижал ее к себе, давая понять, что это не так. Правда, он и сам не был ни в чем уверен. Что-то подсказывало ему, что все уже не будет так, как раньше. Жизнь изменилась в тот день, когда Николь явилась без приглашения на праздник в честь Дня независимости.

— Я постараюсь, чтобы тебе не о чем было жалеть, — пообещал Коннер.

Николь откинула голову назад:

— Но нам не дано знать, как все обернется.

— И все-таки это лучше, чем ничего, — заметил Коннер, касаясь ее губ. Наконец он получил право на поцелуй, о котором мечтал весь вечер.

Николь решила расслабиться, ни о чем не думать и полностью отдаться наслаждению от его прикосновений. Пусть сегодня не все пошло, как она планировала, но все же она получила то, чего желала.

Только почему ей не стало легче? Коннер сжимает ее в объятиях, целует в губы, но разум не позволяет телу получать удовольствие.

— Позволь спросить, о чем ты думаешь? — Коннер оторвался от ее губ. — Даже поцелуй не способен отвлечь тебя от мыслей.

— Честно говоря, я не знаю, — ответила Николь. — Не обращай внимания.

— И все же.

Она отвела взгляд:

— Мне кажется, мы совершаем ошибку.

— Нет никакой ошибки, — возразил он. — И тебе, и мне понятно, что мы хотим друг друга. Не знаю, что чувствуешь ты, а я давно не испытывал ничего подобного.

— Я тоже. Но если для тебя это только договор, срок которого истечет через месяц, то для меня… — Она не стала продолжать.

— Не нужно думать о том, как это закончится, — посоветовал Коннер. — Хотя бы потому, что сейчас все только начинается.

Он крепче обнял женщину. Его слова почему-то успокоили Николь. Она откинула голову, и Коннер снова поцеловал ее. В этот раз она страстно ответила. Его руки скользили по ее плечам, спине, бедрам.