Кейтлин Крюс - Ночь решает все

– Но я не хочу быть твоей…

– Довольно.

Рахим откинулся на стуле, ни на минуту не сводя с Селесты своих чарующих глаз. Ее восхищало в нем все, начиная с кончика носа и волевого подбородка и заканчивая загорелой кожей. Селеста хотела податься к нему навстречу, прикоснуться, и она презирала себя за эти мысли.

– Селеста, мне не важно, кем ты считаешь саму себя. Хочешь ты того или нет, ты – моя королева. Просто смирись с этим. – Сердце часто забилось у нее в груди. – Надеюсь, ты понимаешь, что нам не следует больше давать пищу слухам о том, что Лейла не моя дочь. Все это играет на руку нашим врагам.

Селеста почувствовала сильное волнение:

– Почему ты так часто говоришь об этом?

– Скандалы следуют один за другим. Можешь представить, это не идет на пользу государству. – Взгляд Рахима стал сосредоточенным. – Бесчисленные романы отца. Смерть моей жены, которая так и не дала мне наследников. Любовница младшего наследного принца, с которой он то и дело мелькает на страницах желтой прессы в компрометирующих снимках с еще более компрометирующими заголовками. Его отказ оставить тебя и вернуться домой. Помолвка сестры, которая была расстроена самым возмутительным образом – она просто сбежала…

– Она мне уже нравится.

– В отличие от тебя, Амина действительно смогла сбежать. Она успешно скрывается как от меня, так и от службы охраны своего жениха. Совсем скоро у него кончится терпение, и что потом? Наши страны никогда не станут едины без этого брачного союза. Наша династия падет. Огромное количество заинтересованных лиц хотят получить управление регионом, нашими портами и ресурсами. Кто знает, как долго нам еще удастся выдерживать их дипломатические атаки…

– Ты говоришь о своих врагах. – Селеста подняла лицо ему навстречу. – Мой единственный враг – это ты.

– Но я говорю и о наших врагах. – Рахим качнул головой в сторону планшета, все еще лежавшего между ними. – Ты что, действительно думаешь, что тот, кто слил эту историю в газеты, твой друг? Правда надеешься на то, что, когда я попаду в тюрьму, они примут тебя обратно в статусе беженки?

Селеста открыла было рот, чтобы возразить мужу, но затем передумала. Она выпрямилась на стуле и посмотрела ему в глаза.

– Ты действительно так переживаешь за имидж королевской семьи и будущее правящей династии? Или ты говоришь так, потому что хочешь провести со мной ночь?

Ни один мускул не дрогнул на лице Рахима. Она пристально наблюдала за ним. Затем она почувствовала, как атмосфера вокруг них изменилась – стала тревожной и опасной. Каждая клетка ее тела пульсировала от тревоги.

Рахим понял, что воспитание все еще брало над ним верх, когда смог уберечься от искушения перевернуть стол со всем его содержимым и не напасть на женщину, сидящую перед ним.

Он действительно много размышлял над хрупкостью положения династии. И он действительно старался не думать о постели, в которой его может ждать Селеста. Ее тело восхитило его впервые, когда она была беременна, теперь же от нее и вовсе было трудно отвести взгляд. Хотя он не был уверен, что прилагал достаточно усилий.

Рахим не хотел признавать, каких трудов ему стоило держаться от Селесты на почтительном расстоянии. Он был намерен устроить их супружество на тех же принципах, что и брачный союз с его первой женой. Со временем им с Тасним удалось стать настоящими друзьями. Они опустили интимную сторону их отношений и в первую очередь работали над своими взаимоотношениями.

И все же Рахим не мог объяснить себе, почему каждое утро он грезил об этой женщине в душе. Ему пришлось приложить немало усилий для того, чтобы успокоиться.

– По-твоему, я могу одновременно работать над имиджем нашего брака и одновременно думать о том, как бы затащить тебя в постель?

– Маловероятно. Мужчины обычно решают задачи последовательно.

– Это утверждение лишь подтверждает то, как мало ты на самом деле обо мне знаешь. Я не мужчина. Я – король.

– Ваше величество, я ни на мгновение об этом не забываю.

Цвет глаз Селесты мог легко соревноваться с небесной голубизной над их головами, тем не менее Рахим чувствовал, что она отгораживается от него. С каждым новым днем он все больше и больше ненавидел преграды, которые она воздвигла вокруг себя. Он хотел разрушить их. И тем не менее Рахим не обманывался: эти побуждения носили отнюдь не платонический характер.

– К тому же, – легко продолжала Селеста, – тебе вовсе не хочется быть со мной. – Она горько усмехнулась. – По всей видимости, все женщины немного сходят с ума после рождения детей.

Рахим фыркнул:

– Селеста, самоуничижение тебе не к лицу.

Она нахмурилась. Рахим заметил, как ладони на ее коленях сжались в кулаки.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я говорю о том, что ты одарена такой генетикой, что многие женщины, наверное, завидуют тебе.

Рахим откинулся на стуле и скрестил ноги. Он окинул ее фигуру пристальным взглядом и снова вспомнил их первую встречу. Тем утром Селеста затмила собой весь Манхэттен. День за днем она становилась все краше.

– Ты набрала крайне мало веса, когда была беременна Лейлой. Во всяком случае, после всех переживаний, связанных с первыми днями ее жизни, ты значительно похудела. К тому же сейчас ты выглядишь здоровее, чем когда забеременела. Этот вывод я сделал по фотографиям, которые видел в прессе раньше.

Селеста испытывала массу противоречивых эмоций. Но Рахим никак не мог разгадать их значение. Селеста бросала ему вызов даже сейчас, когда сидела напротив, не говоря ни слова. Это было просто невыносимо.

– Я бы попросила держать свое мнение относительно моей фигуры при себе.

Рахим улыбнулся, а когда увидел мурашки на ее руках, его улыбка стала еще шире.

– Селеста, как бы тебе ни было горько, но ты принадлежишь мне. А я очень заинтересован в том, чтобы вещи, которыми я владею, пребывали в отличном состоянии – будь то торговля в городе или фигура моей жены.

Женщина покраснела, но Рахим знал, что это вовсе не смущение или отвращение. Тем не менее он ни на минуту не обманывался в природе этого румянца – он знал, что она возбуждена.

– Просто средневековье…

Рахим подумал, что все это начинает его забавлять. Ему нравились ее напряжение, меткие язвительные комментарии, даже если она оттачивала свое остроумие за его счет. Никто, кроме Селесты, никогда не разговаривал с ним подобным образом. Наверняка он и сам немного помешался после того, как встретил эту женщину.

– У тебя прекрасное тело.

Рахим повторил это лишь для того, чтобы снова увидеть ее смущение. Затем он неторопливо выпил кофе из своей чашки.

– Ты больше не модель, тебе не нужно изнурять себя диетами. – Он осклабился. – Если ты хочешь, чтобы я прекратил заигрывать с тобой, придумай что-нибудь получше.