Барбара Уоллес - Запомни: ты моя

Нико пугало то, как сильно он в ней нуждается. Пугало и бодрило. У брата и сестры тоже так было, когда они влюбились? А у родителей? Если так, то он наконец-то понимает их немного лучше.

Хотя швырять в Луизу тарелками он никогда не будет.

– Ты так и не сказала, понравился ли тебе обед. – Он обнял ее за плечи. Они с Луизой опробовали блюда из осеннего меню Рафа.

– Очень вкусно, – ответила она. – Я никогда раньше не ела кролика. Но не уходи от разговора.

– Типично тосканское блюдо – это бифштекс по-флорентийски. И я не ухожу от разговора. Я уже готов позволить тебе одержать верх.

– Позволить? – Луиза провела ладонью по его руке, лежащей у нее на плече, и стиснула ему пальцы. Ее лицо оказалось совсем близко, так близко, что невозможно не поцеловать ее. Что Нико и сделал.

– Да, – прошептал он.

– За исключением прошлых двух ночей.

Вспомнив, что это были за ночи, Нико удовлетворенно простонал:

– Мы оба одержали верх.

Еще не совсем стемнело, и на небе не появились звезды, но подсветка фонтана уже была включена, и брошенные в чашу монетки блестели.

Нико опустил руку и взял первую попавшуюся, показав ее Луизе.

– Готов заплатить за твои мысли.

Она засмеялась:

– Я думала о том, как все изменилось с момента моего приезда в Монте-Каланетти.

– Надеюсь, что изменения к лучшему.

– Некоторые – да, – ответила она.

Свет, падающий ей на лицо, делал ее похожей на ангела. Она красивее нимфы в фонтане. Интересно, о чем думали все эти люди, бросавшие деньги и загадывавшие желания? Его желание стоит прямо перед ним.

– Я люблю тебя, – сам не зная как, сказал он.

У Луизы сердце подскочило к горлу.

– Нико…

– Знаю, – торопливо произнес он, – это слишком рано. Слишком стремительно. Но… – У него дрожала рука, когда он погладил ее по щеке. – По-моему, я люблю тебя уже очень давно.

Луиза не понимала, чего ей хочется – бежать или плакать. Он прав: все происходит слишком быстро. Если она произнесет те же слова, то это будет означать, что она снова влюбилась, как следует не подумав.

Но Нико, кажется, знает, о чем она думает, и от этого ей еще страшнее.

– Все в порядке. – Он прижал пальцы к ее губам. – Я пойму, если ты не готова ответить. Мне просто необходимо тебе это сказать.

Луиза не успела ответить, как у них за спиной раздался голос:

– Нико! Я так и подумал, что это ты. – К ним подошел худой жилистый мужчина с прилизанными черными волосами. – И синьорина Харрисон. – Он улыбался. – Как удачно, что я вас встретил. Не нужно будет созваниваться с вами.

– Со мной? – Луиза перевела взгляд на Нико.

– Простите, мне следовало представиться. Я – Доминик Мерлони.

– Из банка? – Очевидно, он решил, что с ней все-таки стоит поговорить.

Если банкир и заметил холодные нотки в ее голосе, он не придал этому значения.

– Да. Я хотел извиниться за то, что так неожиданно отменил нашу встречу. Семейные обстоятельства. Мне пришлось уехать из города.

– Как печально, – сказала Луиза, не поверив ему. – Надеюсь, что все обошлось.

– Да, спасибо. Поскольку я не знал, когда вернусь, то велел своей секретарше не договариваться о новой встрече. Сейчас я вернулся и готов обсудить ваш проект. Вы предполагаете превратить палаццо в модный отель, не так ли?

– Да! Именно так.

– Замечательно. Позвоните мне завтра, и мы договоримся о времени.

Невероятно. А она уже убедила себя, что ее планы придется отложить на несколько лет.

– Хм… – Ей все равно не стоит строить радужные планы. Пусть синьор Мерлони и готов ее выслушать, но кредитные возможности у нее не улучшились. – Мне кажется, что до нашей встречи вам следует знать, что я недавно развелась, и моя кредитная история относительно новая.

– О, это не будет проблемой, – сказал банкир. – Уверен, что в вашем случае я не прогадаю. – Он бросил на Нико быстрый взгляд.

– Похоже, что у нас появилась возможность отметить приятное событие, – заявил Нико, глядя вслед уходившему банкиру.

– Разве? – спросила, прищурившись, Луиза. То воодушевление, которое охватило ее, испарилось, когда банкир, уходя, дотронулся до руки Нико. – И что именно ты хочешь отметить? То, что ты уговорил Доминика Мерлони встретиться со мной, или то, что ты это устроил?

Нико застыл.

– Луиза…

– Не пытайся отрицать. Я видела, как Доминик смотрел на тебя. Он такой же осторожный, как слон. Этот человек с тем же успехом мог громко объявить, что за ссудой стоишь ты.

– Ничего подобного.

Но он не отрицает своего участия.

– Ты с ним поговорил, ведь так?

– Я сказал ему, что твой проект выигрышный.

Ясно. Поставил печать одобрения Аматуччи. А в Монте-Каланетти это знак надежности. Луиза была готова рвать на себе волосы. Нет, не на себе – на Нико. Выдрать каждую кудрявую прядь.

– Я тебе не верю, – сказала она, удрученно покачав головой.

– Не понимаю. Что такого ужасного я сделал?

Что он сделал?

– Ты действовал за моей спиной.

– Я старался тебе помочь.

– Что-то не припоминаю, чтобы я тебя об этом просила. Наоборот – я специально просила тебя не помогать. – Луиза повернулась и зашагала к скамейке.

Нико пошел к ней.

– Что я должен был сделать? Тебе пришлось отложить свои планы из-за этого типа. Ты считаешь, что я должен стоять и смотреть, как твои мечты рушатся, в то время как я могу это предотвратить?

– Да! – Луиза резко обернулась к нему. – Именно это от тебя требовалось.

– Ты шутишь?

– Нет, не шучу. Это не твоя мечта, а моя.

– Но ты ничего не предпринимала, чтобы спасти свой проект.

– И это тоже мое решение. Я не нуждаюсь в том, чтобы ты вмешивался и все взял в свои руки.

– Взял в свои руки? – Он был так поражен, будто ему сказали, что коровы летают. – Ты о чем?

Он что, не понимает? Он повлиял на банкира в ее интересах и теперь хочет, чтобы она объяснила ему, в чем дело?

– Все, чего я хотел, – это помочь, – сказал Нико. – Я думал, что ты обрадуешься.

– Выходит, у тебя не получилось, – ответила она и села на скамейку. Смешно, но они спорят на том месте, где целовались на празднике урожая. – На что еще ты успел повлиять без моего участия? – спросила она. – О боже мой! Крещение! Ты попросил свою сестру пригласить меня стать крестной Розабеллы?

– Нет, конечно. Марианне никто не может указывать, что ей делать. Ты это знаешь.

– Я уже не знаю, чему верить.

– Я скажу, чему ты можешь верить. – Нико встал перед ней на колени, взял за руки и поймал ее взгляд. – Ты можешь верить тому, что я никогда не причиню тебе боль. Я люблю тебя.

– Я знаю. – Если бы только он понял, что его слова любви все усложняют.

Вдруг Луиза поняла причину своего страха. В душе она чувствовала, что если примет его любовь, тогда ей придется принять и свою любовь к нему. Нико уже стал ее самой большой любовью. Как только она признается себе в своих чувствах, она потеряет те крохи силы, которые у нее остались. Она и оглянуться не успеет, как окажется в плену.