Кейт Хьюит - Подари мне себя

– Это твое чувство дает о себе знать?

– Все, оно уже улетучилось. – Люк встал на камень, который выступал из воды, и протянул руку. – Иди сюда.

Девушка осторожно протянула ладонь. Его рука была сухой и теплой. И твердой. Он помог ей встать на камень. Их бедра соприкоснулись. Тепло распространилось по ее телу.

– Как уютно, – пробормотала Аурелия, и он улыбнулся.

– Следующий камень.

Они ступали с камня на камень, но где-то в середине потока она посмотрела вниз и увидела маленькую голубую рыбку, прямо около ее ног. Аурелия покачнулась, и Люк крепко обнял ее за талию, помогая ей сохранить равновесие.

– Секрет заключается в том, чтобы не смотреть вниз.

– И ты только сейчас говоришь об этом?

Еще пара камней, и они оказались на другой стороне. Люк довольно самоуверенно улыбнулся своей спутнице, и она покачала головой.

– А что, если бы я упала?

– Но ты не упала.

– А вдруг? Если бы ты поскользнулся?

– Я? Поскользнулся? – Он покачал головой, а потом посмотрел на нее, наклонив голову набок. – Это бы все испортило, да?

Она улыбнулась:

– Не все. Но после этого фрукта…

– Было вкусно.

Не выпуская ее руку из своей, он повел ее вдоль ручья. Аурелии нравилось чувствовать его пальцы, переплетенными с ее пальцами. Они шли вдоль берега по извилистой тропинке вверх, сквозь густую листву, пока вдруг Люк резко не остановился.

– Закрой глаза.

– Хорошо. – И Люк осторожно провел ее немного вперед.

– Открывай, – тихо сказал он.

Аурелия выполнила его просьбу и ахнула от удивления.

– Ух ты!

– Правда впечатляет?

Аурелия отвернулась от великолепного вида и посмотрела на самодовольное лицо Люка.

– Я бы не сказала, потому что мои сандалии определенно испорчены.

– Кожа высохнет.

– Это удивительно, – призналась она, заметив счастливую улыбку Люка.

– Давай найдем место для пикника. – Он повел ее вдоль скал, пока они не нашли плоский камень. Теплый от солнца и идеально подходящий для привала.

Аурелия вытянулась на камне, пока Люк вытаскивал продукты из корзинки. Девушка смотрела на водопад. Это действительно было захватывающее зрелище: вода вытекала из покрытых папоротником горных пород и падала в бассейн с высоты около пятидесяти футов или чуть больше.

Повернувшись, она увидела, что Люк чистит лангсат. Он поднял голову и глянул на нее, в его глазах прыгали чертики.

– Рискнешь попробовать еще один фрукт?

– Не знаю, осмелюсь ли.

– Будет вкусно, обещаю. – И все с тем же озорным взглядом он поднес кусочек фрукта к ее губам. Его пальцы коснулись ее губ. Это прикосновение послало маленькие импульсы, сжигая ее изнутри. Она остро ощутила желание.

– Вкусно, – выдавила Аурелия, облизывая губы, на которых были капельки сока. Сердце, казалось, было готово выскочить из груди. И это прикосновение, и все эти чувства и мысли закрутили ее в водовороте эмоций.

– Слушай, – сказала она, пока Люк доставал бумажные тарелки, – я ничего не знаю о тебе.

– А что ты хочешь узнать?

– Что-нибудь. Все, что угодно. Где ты вырос?

– Нью-Йорк и Лонг-Айленд.

– Думаю, ты вырос в довольно привилегированном обществе. «Брайант энтерпрайз» и все такое? – Она почти ничего не знала о семье Брайант, но предполагала, что они были богаты. Их фото были в журналах, а не в листах бульварной прессы. – А брат?

– У меня их два.

– Вы близки?

– Нет. – Люк старался говорить мягко, но она почувствовала боль.

– Почему нет?

Люк пожал плечами:

– Аарон тупица, а Чейз давно уже отстранился от всего.

– Даже так! А что это значит на самом деле?

Люк вздохнул и облокотился на скалу позади него.

– Это значит, что мой брат Аарон любит командовать. Я не могу винить его в этом, потому что мой отец всегда говорил ему, что он будет генеральным директором, «Брайант энтерпрайз», когда станет постарше. И он должен быть ответственным, авторитетным и так далее.

Аурелия заметила, как напрягся Люк; его глаза сузились, и он смотрел на водопад. Солнечный свет заставлял брызги переливаться всеми цветами радуги.

– А Чейз?

– Это мой младший брат. Он всегда был бунтарем, попадал несколько раз в беду, его даже исключали из школы-интерната. Мой отец лишил его наследства, когда Чейз был в колледже.

– Ох!

– Я не знаю, заботит ли Чейза все это. Он сколотил свое собственное состояние, работая архитектором. И вряд ли он захочет когда-нибудь связаться с семьей снова.

Аурелия обхватила руками свои колени.

– Это печально.

– Разве? – Люк поднял брови. – Всякий раз когда мы встречаемся, он выглядит счастливым. Всегда шутит.

– Может, это лишь его маска?

– Может.

– А как насчет тебя? – тихо спросила Аурелия.

– Я думаю, я был типичным средним ребенком.

– Как это?

– Оказался между двумя сильными личностями. Когда мы стали старше, то просто разошлись в разные стороны, и все стало намного проще.

– Звучит как-то грустно…

– Нет. – Люк повернулся к ней с улыбкой на губах, хотя Аурелия еще могла чувствовать его печаль. – Я не скучаю по своему детству. Я был застенчивым, неуклюжим и даже немного заикался. – Он говорил легко, как будто сейчас это не имело значения. Но Аурелия знала, что ему больно. – Мой отец не проводил со мной много времени, сказать по правде. – Он отвел взгляд. – Он вообще почти не общался со мной.

– Так похоже на мое детство, – тихо сказала Аурелия.

Люк повернулся к ней. Он внимательно и с беспокойством смотрел на нее:

– Поделишься?

Девушке мешал говорить комок в горле. Она никогда никому не рассказывала о своем детстве.

– Ну, моя мать не занималась мной. А отец вообще не показывался.

– Кто тебя вырастил? – спросил Люк. – Твоя бабушка?

– Я провела с ней только одно лето, когда мне было одиннадцать. Но это было самое счастливое время в моей жизни.

– А где ты выросла?

– Моя мама никогда не оставалась надолго на одном месте. Она устраивалась на работу в закусочную, пристраивала меня в школу, находила себе сомнительных дружков. Когда же они начинали воровать у нее деньги и поколачивать ее, она отправлялась дальше и тащила меня за собой.

– Это ужасно, – тихо сказал Люк, и Аурелия пожала плечами.

– Ничего.

– Юлия Шмидт, – сказал он через минуту. – Твоя мать. Ты купила дом у нее, да?

Она кивнула.

– Когда моя бабушка умерла, она оставила дом моей матери. Мне было только семнадцать. Я думаю, бабушка надеялась, что моя мать осядет на одном месте.

– Но?

Аурелия вздохнула:

– Она не хотела сидеть на одном месте. Так что я купила у нее дом по высокой цене. Но к тому времени я уже была известна, и эта покупка была мне по карману.

– И у тебя наконец появился дом.

Она заморгала, пораженная тем, как быстро он ее понял. И сейчас она чувствовала себя легко и непринужденно: беспокойство отступило.