Люси Эллис - Всё возможно

Жанлука Бенедетти оценивающе оглядел сначала бесформенный костюм, а затем и женщину, что его носила. Она была энергичной, живой и явно чем-то недовольной. Решительным движением сдернув шляпку с широкими полями, она смахнула темные пряди волос с лица и принялась втолковывать что-то молодому турагенту с самого начала, и притом, кажется, уже не в первый раз.

Взгляд Жанлуки невольно скользнул по стройным длинным ножкам брюнетки и остановился на обуви: элегантные босоножки на низком каблуке с замысловатым сплетением шелковых цветочков по ремешкам. Игривые и даже слегка вычурные, они совсем не соответствовали своей владелице.

— Верните мои деньги!

Голос ее был звонким, как колокольчик.

Откровенная прямота в разговоре, столь отличающаяся от итальянской манеры выражать мысли, и акцент позволяли ему предположить, что женщина австралийка.

В суматохе центральной рыночной площади толпы людей сновали туда-сюда, старательно огибая пару, выясняющую отношения на повышенных тонах посреди торгового ряда. Парень явно тянул резину, пытаясь заговаривать незадачливой туристке зубы, и казалось, та уже вот-вот взорвется.

Не в силах больше сдерживаться, девушка решительно топнула ногой со словами:

— Довольно! Я не сдвинусь с места, пока не получу назад свои деньги. На вашем сайте было четко написано, что возмещение расходов возможно в течение сорока восьми часов. Я ждала двое суток, и что?

Жанлука закрыл страничку с европейскими биржами, убрал компьютер и поспешил к выходу из кофейни «У Неро», завсегдатаем которой он стал, живя в Риме. Безупречные манеры в отношении женского пола, привитые ему еще в детстве бабушкой с Сицилии, не позволяли сейчас пройти мимо.

— Могу ли я чем-то помочь вам, синьора?

— Синьорина, — поправила она, не удосужившись даже повернуться. — И нет, не можешь. Я прекрасно справляюсь сама, так что ступай и предложи свои услуги какой-нибудь другой идиотке.

— Мои услуги? — Он чуть приблизился и ощутил легкий цветочный аромат ее парфюма, чересчур женственный и нежный для такой стервозной особы.

— Жиголо Эскорт. Дамский угодник, или кто ты там есть. Пошел прочь. Я не желаю с тобой связываться!

Жанлука замер в недоумении. Она что, принимает его за проститутку мужского пола?

Женщина все еще стояла спиной, не уделяя ни малейшего внимания его персоне, и хотя здравый смысл подсказывал, что стоит ретироваться от греха подальше, Жанлука не сдвинулся с места.

— Что ж, синьорина, — он намеренно сделал ударение на последнем слове, — похоже, страдает от одиночества. Я мог бы напомнить ей, каково это — быть женщиной.

— Простите? — Она резко повернулась.

Едва увидев черты ее лица, Жанлука понял, что первое впечатление было ошибочным. Одежда и тон, которым говорила незнакомка, прибавляли ей лет, он ожидал увидеть женщину в возрасте и определенно менее привлекательную. На самом деле оказалось, что у девушки приятное лицо с выраженными скулами, сияющая кожа, но самое восхитительное — полные губы цвета спелой клубники.

Единственной деталью, портящей весь образ, были уродливые солнцезащитные очки в белой пластмассовой оправе. Жанлука едва удержался, чтобы не сорвать их с нее и не отправить прямиком в мусорную корзину, но даже через темные стекла было заметно, как расширились ее глаза, когда она его увидела.

— Ты… — проговорила она, отступив назад, словно не желая находиться рядом с ним.

Жанлука приподнял бровь.

— Разве мы с вами знакомы? — спросил он безнадежно. Пора бы уже привыкнуть к подобным вещам. Принадлежность к титулованной фамилии и игра за сборную Италии по футболу в прошлом обеспечивали ему некую известность.

— Нет, — выпалила она, оглядываясь, словно в поисках пути к отступлению.

От внимания Жанлуки не укрылось, что девушка взволнована — крошечная венка на ее шее запульсировала.

К его удивлению, каждый мускул его собственного тела при этом напрягся, как у хищника, готового броситься в погоню за своей добычей. « Madre di Dio! Да что это со мной?» — удивленно подумал он.

Их взгляды встретились всего на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы вызвать чувственное напряжение невероятной силы. Поддавшись ему, Жанлука сделал шаг вперед, словно в забытьи; девушка же осталась неподвижна. Казалось, она ждет чего-то. От него. Вот только чего? Он не мог понять.

Basta! — пронеслось у него в голове. Собственное поведение казалось теперь очень странным. Позволить какой-то первой встречной овладеть его чувствами и желаниями, забыть обо всем, как будто ему некуда спешить и не назначена важная встреча, — это совсем никуда не годится.

Он предложил свою помощь — она отказалась. Больше тут делать нечего.

— Удачных каникул в Риме, синьорина, — пробормотал Жанлука и направился прочь.

Однако, сделав всего несколько шагов, он остановился. Что-то заставило его обернуться. Девушка так и стояла там в этом ужасном жакете и брюках неопределенного цвета и фасона… Что-то неуловимое отразилось на ее лице. Невероятно: она плакала!

Женские слезы обычно оставляли его равнодушным. Долгое время наблюдения за сестрами научило его в совершенстве распознавать все средства подобной манипуляции. Они никогда не стеснялись использовать свое оружие, чтобы вызвать жалость, порой достаточно убедительно, но стоило только пообещать им желаемое, как истерика тут же прекращалась.

Все же на этот раз что-то заставило его сердце замереть — какое-то смутное воспоминание…

Жанлука вернулся к палатке с вывеской «Феникс турс» — эта компания принадлежала к группе турагентств, с которыми сотрудничала его «Бенедетти интернэшнл». Листая телефонную книжку в своем мобильном, он обратился к молодому человеку и устало предупредил, что у того есть ровно шестьдесят секунд, чтобы возместить туристке ее расходы, или он будет уволен сегодня же.

Со скептическим выражением на лице турагент взял трубку, но, услышав на другом конце рассерженный голос начальника, тут же заметно побледнел.

— Mi scusi, Principe. Произошла ужасная ошибка, — промямлил он, отдавая телефон.

— Извиняйся перед дамой, а не передо мной.

— Si, si, — проговорил он снова на итальянском, и обращаясь уже к девушке: — Scusa, signora.

Стиснув зубы, девушка приняла извинения и банкноты евро. Удивительно, но, подняв столько шума из-за этих денег, она даже не стала пересчитывать их, просто положила в передний карман сумочки — нет, не сумочки, громоздкого кожаного саквояжа, столь же нелепого, как и остальной ее гардероб.

— Grazie , — бросила она недовольно, и слова благодарности прозвучали скорее как проклятие.