Холли Престон - Ночь на острове

Гораздо труднее ей было разобраться в своих ощущениях. Как назвать то, что лишило ее рассудка и, словно пламя лесного пожара, страстью сожгло ее тело, а теперь казалось ей чем-то не более реальным, чем мираж? Что произошло? Почему это чувство исчезло без следа? Наверное, причина кроется в собственном комплексе неполноценности.

У нее нет претензий к Мэтью. Она сама виновата во всем, что произошло, потому что шла на это с открытыми глазами.

Мэтью пошевелился, и Саманта вся напряглась. Если он прикоснется ко мне, я, наверное, закричу, подумала она. Господи, ну почему он не может просто встать и уйти! Сколько это еще будет продолжаться?

Но Мэтью не ушел. И не прикоснулся к ней. Он только повернулся и пристально смотрел на нее. Саманта сосредоточилась на изучении потолка.

— Я должен попросить у тебя прощения? — мягко спросил он. — Прости. Но я виноват не в том, о чем ты думаешь, а совсем в другом. Видишь ли, в последний раз со мной такое случилось, когда я был школьником.

Саманта неожиданно заинтересовалась и повернулась к нему.

— В самом деле? — ее сузившиеся глаза смотрели с явным недоверием.

— Да. — Темные глаза Мэтью словно пронзали ее насквозь. — Обычно я могу себя контролировать. А в этот раз не смог. Как я уже сказал, я сожалею об этом. Уверяю тебя, больше это не повторится. В следующий раз…

— В следующий раз?! Неужели ты думаешь, что у этой истории есть продолжение? — Его бесстыдство смутило ее, и она быстро отвела глаза. — Я не обвиняю тебя, но то, что произошло, было ошибкой. Этого следовало ожидать, и не надо было приезжать сюда, а теперь ясно, что я была права.

— Почему? — Мэтью смотрел на нее, приподнявшись на локте. — Потому что у тебя до этого не было мужчины? — Он лениво запустил пальцы в волосы. Заметив боковым зрением этот жест, Саманта впала в панику. — Ты должна была сказать мне об этом. Я знаю, что сделал тебе больно. Но, — добавил он, пожав плечами, — рано или поздно это должно было случиться.

— Ты так думаешь? — Саманта еле сдержалась, чтобы не ответить колкостью на его покровительственный тон. Панику же у нее вызвало то, в чем она не хотела себе признаться. Его нагота заботила ее гораздо больше, чем собственная, и она презирала себя за это. — Ну, я же сказала, что ни в чем тебя не виню. Я знала, что делаю, и просто… не обдумала все как следует.

— Никто никогда не обдумывает этого, — ласково возразил Мэтью, и Саманта сжала кулаки, чтобы не поддаться его нежности. — Позволь мне не поверить, будто ты знала, что делаешь. Коли на то пошло, я и сам не ведал, что творил.

Его ласковая речь не усыпила бдительности Саманты.

— Думаю, будет лучше, если ты уйдешь, — сказала она, — уже поздно. Твоя мать тебя, наверное, ищет.

Мэтью пожал плечами. Под загорелой кожей отчетливо проступали мускулы.

— Это не слишком меня заботит, — проговорил он, не сводя глаз с ее тела. А вот дверь мне, безусловно, следовало запереть. Есть вещи, не предназначенные для посторонних глаз.

Саманта резко подняла голову.

— Ты думаешь…

— Расслабься. — Он тихонько погладил ее, но Саманта даже не заметила этой ласки. Она пришла в ужас от мысли, что кто-нибудь мог видеть ее унижение. Сколько сплетен это вызовет!

— Лежи, не вставай, — сказал Мэтью минуту спустя и нехотя убрал руку с ее плеча. Слава Богу, что он не дотронулся до ее груди, подумала Саманта. Может быть, он не заметит, как ее соски снова набухли и затвердели от желания. Как я могу хотеть его с новой силой после того, что произошло? Это невозможно!

Мэтью выскользнул из постели, и, не стесняясь своей наготы, прошел в ее ванную. Вскоре она услышала шум льющейся воды. Бог мой, думала она, похоже, он принимает душ. Ну конечно! Он хочет смыть с себя следы их греха.

Если бы здесь была еще одна ванная комната, тогда она могла бы вымыться до того, как он вернется! Ей пришла в голову дурацкая мысль, что пока она в таком виде, вряд ли найдется кто-то, желающий прикоснуться к ней.

Мэтью отсутствовал целую вечность. Саманта уже собиралась встать и надеть халат, когда он вернулся. Но он не принимал душ. Волосы его были сухими, и она не ощущала запаха мыла. Кожа его блестела от пота, и, когда он подошел к кровати, она заметила, что он снова охвачен желанием.

— Иди ко мне, — сказал он и, прежде чем Саманта успела прореагировать, поднял ее на руки.

Она стала понимать, что к чему, только когда он принес ее в ванную. Вместо того чтобы плескаться под душем, Мэтью пустил воду в огромную ванну, настоящий бассейн, и теперь, стоя на мраморном полу, смотрел на тихо льющуюся воду. А когда Саманта решила, что сейчас он опустит ее в воду и уйдет, дав ей возможность вымыться, Мэтью спустился вместе с ней вниз по пологим ступенькам в воду и посадил ее на выступ, который шел по всему периметру ванны ниже уровня воды.

Вода была в самый раз, не холодная и не горячая. Саманта почувствовала, как от ласкового прикосновения пахнущей сосновой хвоей воды расслабляется ее ноющее тело.

— Хорошо, правда? — пробормотал Мэтью, и у Саманты перехватило дыхание.

Его присутствие шокировало и волновало ее. Шокировало, потому что она никогда еще не принимала ванну вместе с мужчиной, а волновало сознание того, что и после случившегося она осталась желанной для него.

— Да, очень хорошо… Спасибо, — ответила она, внезапно осознав свою наготу. Она вся была как на ладони. Ни одна из ее прелестей не была скрыта от его оценивающего взгляда.

Черт побери, почему он не уходит? — думала она. Должен же он с его богатым опытом понимать, как неловко она себя чувствует. Наверняка ему это прекрасно известно.

Но вместо того чтобы вылезти из ванны, Мэтью потянулся к мыльнице, взял кусок мыла намылил губку, которую держал в руке. А затем, к немалому удивлению Саманты, начал мыть ее руки и плечи, чем вызвал ее замешательство.

— Нет… Не надо, — запротестовала она, когда губка прошлась по одной из ее грудей. — Мэтт, ну пожалуйста! Ты меня смущаешь!

Рука Мэтью замерла.

— Глупышка, — сказал он, придвигаясь ближе и касаясь языком ее губ. — А ты представь себе, что я твой раб. — Он усмехнулся. — А я и есть твой раб. — Губка уже скользила вдоль ее бедра. — Ну же, Сэм, я не сделаю тебе больно, обещаю.

— Ох, Мэтт! — она почувствовала, что в ней возрождаются те же чувства, которые уже подвели ее однажды. Не может быть, говорила она себе. После того, что было, снова заняться с ним любовью? Да об этом нельзя даже думать без содрогания!

— О, девочка моя. — Он снял ее с выступа и заключил в объятия. — Боже мой, Сэм, что ты со мной делаешь?

Что она делает с ним? Саманта чуть не рассмеялась. А вот что он делает с ней? После того, как она понежилась в теплой воде, мысль заняться любовью уже не казалась Саманте столь ужасной.