Ирина Лисовская - Ты мой спаситель (СИ)

Паша ушел, а я налил себе коньяка. Легко ему сказать, потерпит. Но увы, другого выхода у нас пока нет. И он прав, как только ей исполниться восемнадцать, мы ее заберем. И тут он уже ничего не сможет поделать!

Пока пил, решил попытаться позвонить Насте, но ее телефон был отключен. Остается надеяться, что ублюдок не нашел его. Я набрал ей смс, и пошел к себе. Нужно отдохнуть. Завтра я начну действовать. Этот ублюдок сам себе вырыл яму. И рано или поздно, он в нее угодит.

Настя.

Просыпаться было тяжело. Я не спала пол ночи, все думала, поверил ли мне Кир. Я смотрела ему в глаза, и когда уходила, попыталась показать свой синяк. Надеюсь он поймет. Вчера я не рискнула включить телефон.

Как только я зашла в ванную, включила телефон. На экране высветилась смс от Кира: 'Потерпи немного, я тебя так просто не отдам. Если будет совсем плохо, пиши. Все что смогу, я сделаю'. Я улыбнулась. Значит он не поверил в те сказки. Я не стала отвечать, просто выключила его. Если он мне позвонит, я могу не выдержать, и рассказать ему все. А я не хочу его подставлять.

Вчера опекун так и не пришел. Значит, сегодня будут указания. Я вздохнула. Как же он мне надоел со своими приказами. Приведя себя в порядок, пошла как обычно готовить завтрак. На кухне было чисто. Значит, пока меня не было, дома убирали. Быстро приготовив завтрак, я села за стол. Опекун еще не вышел. Но я слышала голоса в его кабинете. Интересно, кто это у него в такую рань. Когда я начала есть, в кухню зашел мой опекун и еще один человек. А точнее шкафоподобный мужчина. И выглядит он ужасающе. Как то, я подумала, что ужасающе выглядел Тёма, я ошиблась. Передо мною стоял мужчина, очень высокого роста, и крепкого телосложения. 'Гора мышц', пронеслась мысль в голове. По выражению его лица, я могла прочесть фразу: 'Не подходи, убью!'. Пока я рассматривала незнакомца, мой опекун нас представил:

- Гена, это моя дочь Настя.

- Настя, это Гена, теперь он будет твоим охранником.,- сказал опекун, и посмотрел на меня злобным взглядом. Затем махнул рукой 'шкафу', и тот удалился из кухни.

- Надеюсь ты не думала, что после твоей выходки, ты будешь и дальше ходить одна? И только попробуй выкинуть хоть малейший фокус, и твой Кирилл лишиться всего. Это понятно?

Как будто у меня и без того был вариант куда-то бежать. Хотя теперь похоже и вздохнуть без разрешения мне нельзя!

- Ясно,- только и смогла ответить я.

- Вот и замечательно. А теперь марш в школу. Ах да, я тут узнал о том, что ты хамишь учителям. За это, ты ответишь вечером. Я научу тебя хорошим манерам. Видимо твой папочка не очень то и стремился тебе их преподать,- сказал он ядовито.

Я встала, взяла свой рюкзак, и пошла на выход. В том, кто меня сдал, я не сомневалась. А о том, КАК он преподаст мне урок, я старалась не думать. У него всегда были одни и те же методы. И думать о них сейчас я не хочу.

На улице меня ждал мой 'шкаф' Гена. Он внимательно посмотрел на меня, и молча сел в машину. Ну в машину так в машину. Доехав до школы, он пошел за мной до самого класса. Интересно, а на уроке он тоже будет сидеть? Я посмотрела на него подняв одну бровь, а он как будто услышав мои мысли ответил:

- Туда вы пойдете сами. Я буду ждать здесь.

Здесь так здесь. Я зашла в класс, и села за свою родную и одинокую парту.

В школе день пролетел быстро. Гена все время таскался за мной. Ну хоть в туалет со мной не заходил, уже радует.

Домой ехать желания не было. Особенно, если учесть, что меня ждет вечером. Но выбора у меня нет, по этому, я молча села в машину, и мы поехали.

До вечера я усердно занималась уроками. Наверняка, после мне будет уже не до них. По этому, время, как ко мне зашел опекун, пролетело быстро.

Он медленно подошел ко мне, схватил за волосы и резко потянул на себя. Мне было страшно. В его глазах было столько ненависти. И как только я оказалась на ногах, резко замахнулся, и ударил по лицу. Удар был сильный, если бы он не держал меня за волосы, я могла упасть. Сразу же я почувствовала металлический привкус во рту.

- Ну как тебе, понравилось?,- ехидно спросил он.

- Нет,- еле смогла вымолвить я.

Одной рукой он держал меня за волосы, а другой начал снимать с себя ремень. Сопротивляться не было смысла. Иначе, он будет еще больше бить меня. Сняв ремень, он сложил его вдвое, резко замахнувшись, ударил меня по ногам. Я закричала от резкой боли в ногах и голове. Поскольку, он продолжал держать меня за волосы, а ноги от такой боли стоять не хотели, у меня болела кожа головы от его захвата. Я старалась как могла не плакать. Но слезы, то и дело скатывались по моим щекам.

- Вот и мне не понравилось, когда мне пожаловались на твое поведение! Сколько раз я тебе говорил, не позорить меня, тварь неблагодарная?,- кричал он мне прям в ухо.

Он отпустил мои волосы, против воли я упала на пол. Я стояла перед ним на коленях, пока он наносил удары ремнем мне по спине, иногда задевая живот. В какой-то момент удары прекратились.

- Надеюсь, это тебя научит хорошим манерам. И приведи себя в порядок.

Сказав это, он развернулся и ушел. А я, с адской болью в теле, поползла в кровать. Одно радует, завтра суббота, в школу идти не надо. А то, что завтра я еле встану, это не секрет. Я старалась как можно тише плакать, и мысленно умоляла Кира побыстрей меня забрать. Но я понимала, это не возможно. Даже когда мне исполниться восемнадцать, опекун меня так просто не отпустит. Когда слезы закончились, я провалилась в глубокий сон.

Глава 9.

Настя.

Вся последующая неделя у меня проходила почти по одному и тому же сценарию. Завтрак, таскающийся за мной Гена, уборка, уроки и сон. Почти всю неделю опекун меня особо не трогал, только раздавал указания по дому. Телефон я не включала все это время. Мне было страшно увидеть там смс, в котором Кир писал извинения и то, что он ни чем помочь не может. А может и вовсе бы ничего и не писал мне. Но все ровно, каждый день я вставала в надежде на лучшее. Где-то в глубине души я верила в Кира. Он не бросит меня.

Я сидела на кухне и ела завтрак. Сегодня суббота. Прошла неделя с того момента как меня избил опекун. В то утро, я еле встала. У меня были ужасные гематомы на теле, синяк на лице, и разбитая губа. Поскольку, на лице были слишком явные следы насилия, я не ходила в школу все это время. Уж не знаю, как меня отмазывал опекун, но мне регулярно приносили задания. Сейчас на лице уже почти все зажило. Осталась только рана на губе. А вот с телом дела обстоят хуже. Гематомы хоть и проходят, но еще болят.

Сегодня опекун куда-то уехал до вечера воскресенья, как он выразился. И приставил ко мне Гену. А я лишь обрадовалась такому. Поев, я вымыла посуду и пошла к себе. Гена сел в кресло за дверью. По скольку на всех окнах в доме стоят решетки, соответственно из окна я уйти не могла.