Майя Блейк - Согласна на все

Красивые глаза лживой, двуличной женщины, которая воспользовалась тем, что он увлекся ею. Его снова жестоко предали.

Причем последствия были гораздо серьезнее. Анаис разрушила одну жизнь, причинила страдания одной семье. Поступок Жасмин угрожал тысячам.

Он заставит ее заплатить.

– Кто нанял тебя? – спросил Рейес. – Мендес?

– Нет. Я не… Меня никто не нанимал.

– Значит, ты действовала под влиянием момента? Тебе представилась возможность, и ты подумала: почему нет? Но ради чего? Ради шантажа?

Она подняла руку, умоляя его замолчать.

– Нет… Да… Это был шантаж, но ты не понимаешь…

Рейес фыркнул:

– Вор есть вор, мисс Николс. Какое еще нужно объяснение?

В дверь постучали. В комнату вошел человек с подносом. Рейес взял поднос и подошел к ней. Жасмин села, откинувшись на подушки, и он поставил поднос ей на колени.

– Я сам буду тебя кормить, если потребуется, но ты это съешь, поняла?

Он не смотрел на нее – ее бледное лицо и так стояло у него перед глазами. И не хотел вспоминать о том, как сильно он встревожился, когда не смог разбудить ее.

– В принудительном кормлении нет необходимости. Кажется, я проголодалась.

Рейес отвел взгляд и отступил:

– Твои вещи доставят. Самолет вылетает завтра. Подготовься.

Он направился к двери, не желая уступить соблазну и совершить какой-нибудь идиотский поступок. Например, остаться и наблюдать, как она ест.

– Другого способа загладить мою вину нет? – остановила его Жасмин.

– Нет.

Рейес прочитал в ее глазах вызов, и его кровь забурлила, словно в предвкушении битвы, что было удивительно и нелепо. Ведь все, что ему нужно, – заставить ее заплатить за свои деяния.

– Ты летишь со мной.

– Иначе ты сообщишь властям? Бросишь меня в тюрьму? Возможно, это даже лучше, чем…

– Чем знакомство с моими представлениями о справедливости? Думаю, это первое разумное решение, которое ты приняла с момента нашего знакомства. Но, серьезно, хочешь ли ты снова оказаться запертой в цокольном этаже? Ты не выдержала там и полдня. Кстати, тюрьмы в Санта-Сиерре хорошие. Да и солнце в камере тебе будет обеспечено круглогодично, так что сможешь загореть за время пожизненного заключения.

Страх сковал ей сердце.

– Вот куда мы… куда ты собираешься…

– В конечном итоге да. У тебя есть время до утра, чтобы решить. Если откажешься ехать, я оставлю тебя на милость посла.

Жасмин побледнела сильнее:

– Я страдала еще и не так. Но в этом нет необходимости.

Определенно это была не первая угроза наказания, которую слышала Жасмин Николс. Рейес с любопытством изучал ее. Скольких мужчин она соблазнила, а затем обокрала? Сколько несчастных прельстилось ее восхитительным телом, утонуло в ее глазах?

В нем вспыхнул гнев.

– Твои родные… – доверительно начал он. – Они знают, что ты воровка?

Жасмин стала бледнее некуда, ее полные губы сжались.

Рейес ощутил удовлетворение.

– Согласятся ли они все потерять, чтобы возместить ущерб, нанесенный жителям моей страны?

– Это не имеет никакого отношения к моей семье.

– Ошибаешься, Жасмин. Ты подвела моих людей, мою семью. Так что будет справедливо, если и твоя семья заплатит за это.

– Нет! Пожалуйста…

– Ты предпочитаешь, чтобы я не вмешивал во все это твоих родных?

Губы Жасмин нервно задергались. Она молчала несколько долгих секунд, а затем вздохнула, признав поражение:

– Да, я хотела бы, чтобы ты не трогал их.

Рейес медленно улыбнулся:

– Что это значит?

– Это значит… Да… Я поеду с тобой, куда бы ты ни захотел.

Рейес повернулся и ушел. Жасмин попыталась разобраться в хаосе мыслей, но не смогла. Оставалось надеяться, что она приняла верное решение.

Закат окрасил холмы в оранжевые и красные тона. Машина катила по холмистым дорогам к гасиенде Рейеса. Жасмин давно оставила попытки запомнить, где они проезжают. Ей было известно только, что они находятся где-то в северной Испании.

Давно остались позади туристические маршруты и песчаные пляжи Барселоны. Здесь домов было немного, и они располагались на значительном расстоянии друг от друга. Изредка за окном мелькали деревушки.

Рейес сидел рядом с Жасмин, но с таким же успехом он мог находиться в тысячах миль от нее. Его глаза скрывали дизайнерские солнцезащитные очки, а телефон постоянно был прижат к уху.

Стараясь не глазеть на Рейеса, она тем не менее заметила следы усталости на его лице. Однако он производил впечатление человека, владевшего ситуацией.

Почувствовав ее взгляд, Рейес повернулся к ней.

– Куда именно мы направляемся? – спросила Жасмин.

– В мое поместье под Сарагосой, – помедлив, ответил он.

– И… и как долго мы там пробудем?

– Сколько потребуется. Если ты вынашиваешь планы побега, лучше откажись от них.

Жасмин сжала кулаки:

– Моя семья будет волноваться, если я не сообщу им, сколько буду отсутствовать.

Ее мать очень удивилась, когда она позвонила и сказала, что уезжает на неопределенное время. Убедить Стивена было еще сложнее. Жасмин избегала встреч с ним после возвращения из Рио, но отчим подозревал, что она имеет какое-то отношение к тому, что с ним произошло.

– Стараешься поддерживать образ примерной дочери? – презрительно поинтересовался Рейес. – Похоже, все эти годы тебе удавалось водить их за нос.

Жасмин сдержала резкий ответ. Именно из-за ее прошлого мать тревожилась, когда связь с ней прерывалась.

Рейес сдернул очки и ухватил ее за подбородок. Она оказалась в плену его испытующего взгляда.

– Ты собираешься отвечать или продолжишь притворяться глухой?

– Мне нечего сказать.

– Твой отец, Стивен Николс, работает на британское правительство, верно?

От взгляда Рейеса веяло арктическим холодом, и ее кровь грозила превратиться в лед.

– Стивен мой отчим. Но… но что из этого? – Инстинкт подсказывал, что ей вряд ли понравится этот разговор.

– А твоя мать… Чем она занимается?

Жасмин облизнула губы, прикидывая, как бы избежать ответа, но в конечном итоге решила, что утаивание информации ни к чему не приведет.

– Она его личная помощница.

– Значит, они оба добропорядочные граждане?

Ее пульс участился при виде изящной арки, которую образовала его приподнятая бровь. А когда она взглянула в его по-прежнему холодные глаза, пульс забился еще быстрее.

Но в глубине души Жасмин понимала, что его вопросы далеко не безобидны. Она постаралась скрыть тревогу.

– Если тебе есть что сказать, пожалуйста, говори прямо, – предложила она.

– Как вышло, что ты пошла по кривой дорожке?

Жасмин вздрогнула:

– Прошу прощения?

Его зубы блеснули, на губах появилось подобие улыбки, от которой ее окатило волной ужаса.