Эмили Роуз - Одетая в лунный свет

Надеть нарядное платье и туфли на высоких каблуках для Лили было непривычно и мучительно.

Во-вторых, ее губы до сих пор горели от поцелуя. В-третьих, каким бы это ни казалось неразумным, она очень хотела снова поцеловать Рика. И в-четвертых, ей нравился Рик. Слишком нравился…

Ее предчувствия усилились, когда Рик раскрыл зонтик, спустился с парадного крыльца и пошел к ее грузовику. Когда в последний раз мужчина держал над ней зонтик?

Она схватила с сиденья брезентовый мешок для личных вещей, в котором лежала смена одежды, распахнула дверцу и шагнула под ожидавший ее зонтик. Рик взял у нее мешок, перебросил через плечо, а потом другой рукой обнял ее за талию и притянул ближе к себе, чтобы укрыть от дождя. От его горячего тела у нее перехватило дыхание, а когда его мощная фигура прислонилась к Лили, возвышаясь над ней, девушка почувствовала себя маленькой и защищенной.

Лили, тебе не нужна защита. Тебе нужно крепко стоять на своих ногах.

— Надеюсь, у тебя подходящее настроение для бифштекса из вырезки. — Его теплое дыхание шевелило волосы у ее виска, когда он вел ее к дому. У Лили по спине прошла дрожь, и холодный сентябрьский дождь был здесь ни при чем.

— Сейчас я смогла бы съесть целого вола.

Он остановился на крыльце и повернулся к ней. Его глаза сияли, вокруг них явственно обозначились морщинки.

— Тогда мне грозят неприятности, потому что все, что я могу подать к бифштексам, — это печеный картофель, салат и вишневый пирог, который я купил в булочной.

— Это подойдет.

У него вырвался смешок.

— Ты сговорчивая.

Лили словно ударили. Когда-то в школе ее дразнили мальчишки, спрашивая, так же ли она сговорчива, как ее мать. В маленьком городке, где всего одна средняя школа, не было секретов.

А поскольку Лили запрещали говорить, кто ее папа, все решили, что она не знает. И существовала только одна причина, почему женщина не знает, кто отец ее ребенка. У нее было слишком много любовников.

Неужели Рик решил, что она сговорчива, потому что она ответила на его поцелуй? Она повернулась, собираясь вернуться к машине и уехать.

Сообразив, что ляпнул что-то не то, Рик схватил ее за руку.

— Разреши, я уточню. Ты сговорчива в том смысле, что тебе легко угодить.

Она пошевелила пальцами, пытаясь высвободиться, но Рик не отпускал ее.

— Твоя одежда промокла, ты замерзла. Пойдем, ты примешь горячий душ, согреешься. Я нашел пару платьев, которые могут тебе подойти.

Она бросила на него осторожный взгляд, но не уловила непристойных намеков в его замечании. Рик придержал для нее парадную дверь, вошел в дом следом за ней, после чего стал подниматься по лестнице. Лили остановилась.

— Куда ты идешь?

— Единственная отремонтированная ванная моя, — ответил он, обернувшись, но не сбавляя шага.

Хватит, Лили, тебе двадцать пять лет. Ты вполне можешь принять душ, пусть он и принадлежит мужчине. Он же не просит тебя принять душ вместе с ним.

И Лили поднялась по лестнице вслед за Риком.

В его спальне не оказалось сюрпризов. Она уже побывала здесь раньше. Но не с Риком. В его присутствии большая комната показалась маленькой. Потом он направился в смежную с ней ванную, и Лили проследовала за ним.

Рик поставил ее мешок на гранитный стол в ванной возле толстых полотенец цвета весенней листвы и нового куска мыла.

— Все, что тебе понадобится, должно быть здесь. Если я что-то забыл, просто крикни.

Она оглядела хорошо оборудованную ванную комнату.

— Ты предусмотрел все. Спасибо.

— Бифштексы будут готовы минут через двадцать. Тебе нужно больше времени?

— Нет, я успею.

Дверь за ним закрылась. Лили быстро разделась и встала под горячий душ. Ее замерзшая кожа медленно согревалась, и Лили потянулась за мылом. Мысль, что Рик каждый день стоит голым под этим же душем, не давала ей покоя.

У нее даже свело желудок. Должно быть, она слишком голодна, решила Лили. Она быстро вымылась, ополоснула ставшую чувствительной кожу, вышла из-под душа и вытерлась полотенцем.

Ее внимание привлек флакон одеколона. Интересно, этот ли аромат она почувствовала, когда Рик оказался слишком близко? Обернувшись полотенцем, она завязала его узлом на груди и взяла флакон. Как только она сняла крышку, ее ноздри окутал древесный аромат свежего воздуха,. который напомнил ей о Рике. Она вдыхала благоухание сосны, кедра и терпкий, острый запах зеленых яблок.

В дверь неожиданно постучали. Флакон выскользнул из ее пальцев, упал на гранитный стол и разбился.

— Ой!

Дверь резко открылась.

— У тебя все в порядке? Я слышал, как разбилось.., стекло.

Она в ужасе уставилась на Рика. Он, в свою очередь, уставился на нее. Окинул взглядом влажные волосы, обнаженные плечи и, наконец, ноги. Набрал в грудь воздуха и медленно, глубоко вздохнул.

— Я.., э-э.., разбила твой одеколон. Извини. Она прижала к груди ткань и прокляла свой рост.

Нижний край полотенца едва доходил до ее бедер. — Тебе что-нибудь понадобилось?

Он поднял глаза, встретился с ней взглядом, и у нее перехватило дыхание. Его зрачки расширились так сильно, что голубые глаза стали черными. Ноздри раздувались.

— Bо дворе олени. Сегодня вечером их восемь. — Его голос звучал хрипло. Он облизал губы, и губы Лили мгновенно пересохли. — Лили?

Она попыталась стряхнуть чувственный туман, окутывавший ее мозг.

— Я куплю тебе другой одеколон.

— Забудь об этом. Флакон был почти пустым.

У меня есть новый в шкафчике. Ты ведь не порезалась? — Он шагнул вперед, она подалась назад, и тут ее ногу пронзила острая боль. Она резко втянула воздух и приподняла ступню.

— Не двигайся. На полу стекло. — Рик решительно взял ее на руки и отнес к себе в спальню.

Прежде чем она успела прийти в себя, он положил ее на кровать. — Дай-ка я посмотрю, глубоко ли ты порезалась.

Он обхватил ее ступню рукой, опустился на колени рядом с кроватью и вытащил из тумбочки фонарик. Она одной рукой сжала слабеющий узел между грудей, другой — вцепилась в кайму полотенца и попыталась не раздвигать колен, пока он осторожно ощупывал ее пятку.

— Стекло осталось здесь, внутри. Разреши, я схожу за походной аптечкой. — Он опустил ее ступню и поднялся.

— Я могу его сама вытащить.

— Конечно, можешь, но ты на моей территории. Это значит, что я должен быть врачом, а ты пациентом.

— Только поторопись, ладно? Болит, как.., э-э… очень.

Он скрылся в ванной и появился спустя несколько секунд с маленькой пластмассовой коробочкой в руках. Снова опустился на колени и осторожно обхватил ее ступню большой теплой ладонью. Вверх по голени Лили побежала дрожь, и она даже обрадовалась острой боли от перекиси, потому что та привела ее в чувство.

— Не шевелись. — Рик извлек осколок пинцетом, и Лили вздрогнула. Он поднял глаза. — Ты в порядке?