Эмили Роуз - Всесилие страсти

Непослушной рукой она взяла у Корта листок.

Даже через десять лет этот почерк остался знакомым. Изучив цифры, пришла к выводу, что этим летом придется обойтись меньшей суммой, чем обычно. Выставить Корта и Джоша она не могла.

— Да, вам это по средствам.

— Прекрасно. Когда можно переезжать?

— Спрячь свои деньги. Я и сам могу оплатить свое жилье в Дареме, — ворчал Корт на брата воскресным днем, уже в верхней комнате Трейси. Его уши горели от унижения.

— Тебе надо заботиться о ребенке, а теперь еще — платить за две квартиры сразу. Разреши мне помочь.

Патрик понизил голос, но Корт был уверен, что Трейси, стоящая с ребенком в нескольких шагах от них, все слышит.

— Черт возьми, я тебе не благотворительный случай. Со мной в квартире живут еще трое, так что можешь не бояться, что меня выставят за неуплату.

— Тебе вообще не надо было уезжать.

— Еще чего! Мне…

— Джентльмены, — Трейси перешла на учительский тон, и Корт автоматически встал по стойке «смирно», — Джош хочет спать. Вы не можете отложить препирательства на потом, а сейчас собрать его кроватку?

Патрик только пожал плечами:

— Извини, Трейси. Сама знаешь, каково быть старшим в семье.

— Да, знаю, но тебе не мешало бы помнить, что Корту двадцать восемь, а не восемь. Если Корт в чем-то и нуждается, он достаточно зрелый человек, чтобы просить кого-то о помощи.

Корту стало тепло от ее понимающего взгляда.

Она тронула его за плечо.

— Корт, ты бы не мог найти Джошу чистую пижамку? Я его искупаю, пока вы занимаетесь с кроваткой.

— Конечно. — Он полез в коробку и отыскал нечто бледно-зеленое. Их пальцы встретились, когда Трейси брала находку.

Корт проводил взглядом удаляющуюся белую футболку, затем его взгляд переместился на область пониже спины, затем на ноги. Отведя глаза, он заметил, как братец ехидно улыбается. Впрочем, он сразу же повернул к двери, ведущей на наружную лестницу, и уже через плечо бросил:

— Возьму из машины инструменты.

Услышав ласковое бормотание и плеск воды, Корт отвлекся от распаковывания и заглянул в ванную. Джош сидел в воде, явно наслаждаясь тем, что его моют. Такого не бывало, когда ребенка мыл он сам. Соображает парень. У Трейси он не выскользнет из рук, сколько ни крутись.

— Он любит воду, — сказала, не поворачиваясь, Трейси. Джош плеснул на нее водой, и она взвизгнула. Джош удивился, потом засмеялся и хлопнул по воде уже двумя руками, обрызгивая все вокруг.

Отец загрустил. Сын никогда не улыбался ему где уж там до веселого смеха.

Взяв с вешалки полотенце, он шагнул в ванную, намереваясь вытереть Трейси мокрое лицо.

— Я бы тоже полюбил ее, если бы прекрасная леди терла мне спинку.

На бледной шее и щеках девушки появились красные пятна.

Корт опустил крышку унитаза и, сев, сообразил, что в помещении слишком тесно. Трейси оказалась между его коленями.

Он тихо выдохнул и сосредоточился на ее волосах. Она опять безжалостно их скрутила. Он чуть не поддался импульсу вытащить шпильку, удерживающую волосы, и посмотреть, как пряди рассыплются у нее по плечам.

Как и отец, Джош тоже хотел, чтобы эти волосы были распущены. Как он играл с ними вчера, пока ему меняли памперс! И сам Корт не прочь бы погрузить руки в сияющую массу, чтобы проверить, так ли они мягки, как выглядят.

— Ты хорошо умеешь обращаться с детьми и любишь их. Почему не обзавелась своими?

— У меня все детство прошло в заботе о младших. Время подумать и о себе. Дети в мои планы не входят.

Интересно, возмущала ли братьев Корта необходимость нянчить его? Патрик и Калеб были ему родителями в большей степени, чем отец. Матери он не помнил, она уехала, когда ему не исполнилось трех.

Так вот и Джош не будет помнить о своей матери.

Он отбросил грустную мысль.

— Так ты теперь эгоистка? А по словам Либби выходит, что ты так и осталась сержантом пополам с матерью Терезой.

— По словам Либби много чего выходит. Разверни полотенце и прими этого вертуна.

Она вынула малыша из воды и повернулась.

Промокшая ткань льнула к кружевам бюстгальтера и к нежной, точно персик, коже, и это страшно отвлекало от порученной Корту работы. Сладкий аромат духов Трейси смешивался с отдушкой детского мыла — такой запах вызвал у него в мозгу что-то вроде короткого замыкания.

— Корт?

Он поспешно схватил полотенце и развернул его. Передавая ему Джоша, Трейси провела кончиками пальцев по его груди. Корт вздрогнул, как от удара током. Какое у нее высокое напряжение!

Ужаснувшись, что может уронить ребенка, он завернул его в полотенце.

— Расслабься, Корт. Твое волнение передается ему.

Он отдал мальчика Трейси и при этом нечаянно задел ее грудь. Она ахнула, и их взгляды встретились.

Как обидно видеть эти карамельные глаза настороженными. Он сглотнул и убрал руки в карманы.

— Прости.

Соблазнять Трейси он не собирался. В Техасе он будет три месяца, даже меньше, а Трейси заслуживает большего, чем короткая временная связь. А больше он не может ей дать. Да и не такой он дурак, чтобы предоставить еще одной дамочке возможность вытереть об него ноги.

— Я крикну, когда кроватка будет готова. — И он поспешил выбраться из крошечной ванной.

Плач Джоша разбудил Трейси в два часа ночи.

Она лежала в темноте, дожидаясь, пока малыш успокоится, но он только больше возбуждался.

Вчера, перед тем как лечь спать, они с Кортом договорились, что будут сменять друг друга. Сейчас была очередь Корта, но Джош плачет уже почти полчаса.

Откинув одеяла, Трейси влезла в халат, поднялась по внутренней лестнице и постучала. Ответа не было. Не может же он спать, когда ребенок плачет? Она повернула ручку, обнаружила, что дверь не заперта, и вошла.

Корт, в одних рабочих штанах врача-хирурга, низко сидевших на узких бедрах, ходил взад и вперед по комнате, а Джош плакал, уткнувшись в его плечо. Мышцы плеч танцевали, когда отец неуклюже шлепал ребенка по напряженной спинке и растирал ее.

— Все путем, малыш. Скоро научимся. Все так говорят. Потерпи немного, хорошо?

Корт, дойдя до конца комнаты, повернул и остановился как вкопанный, увидев ее.

— Черт. Извини, что мы тебя разбудили.

— Не ругайся в присутствии ребенка, — машинально упрекнула его Трейси.

Освещение было слабым, но все равно она заметила четко очерченную мускулатуру широкой груди и плеч. В темных волосах на груди поблескивал маленький золотой медальон. Она не хотела думать, что у него надето — или не надето — под тонкой тканью брюк. Корт всегда был сильным, но десять лет назад он был восемнадцатилетним подростком. А сейчас… Трейси облизнула губы.

— Ты сменил ему белье и дал бутылочку?

— Белье — да. Бутылочку — нет. В книге сказано, что девятимесячному ребенку ночью следует выдерживать перерыв в питании не меньше шести часов. — Корт поморщился. — Там еще сказано, что надо оставить ребенка поплакать, и он сам заснет.