Кэтрин Спэнсер - На языке любви

— Вся его жизнь сосредоточена здесь, синьорина. Дочь доктора Росси учится в школе при монастыре недалеко отсюда, и здание больницы, где он работает, построено за его счет, а его покойная жена похоронена на кладбище при местной церкви… Стелла всплеснула руками. — Разве могут какой-нибудь большой город и даже самая престижная больница сравниться со всем этим?!

А через час, уже в больнице, Даниэлла лицом к лицу столкнулась с ассистентом Карло Росси доктором Брунелли. Это оказалась женщина — в свои тридцать лет Зара Брунелли выглядела едва ли на двадцать. Изящная, с большими карими глазами, безупречно гладкой кожей оливкового оттенка и озорной молодежной прической — она могла бы важно вышагивать по подиуму в Милане, если бы была немного выше. Но вместо дизайнерских вещей Зара Брунелли носила немного приталенный медицинский халат, и ее единственными украшениями были пришпиленная к нагрудному карману карточка с именем и стетоскоп на шее.

— Я только что осмотрела вашего отца, синьорина Блейк, — строго сказала она. — К сожалению, никаких изменений не наблюдается. Состояние стабильное, но он по-прежнему ни на что не реагирует.

— Насколько мне известно, вы ассистировали при его операции. Как вы оцениваете его шансы на выздоровление?

— Точно так же, как и мой коллега — доктор Росси. Мои наблюдения полностью совпадают с его выводами.

Ну конечно! Чего еще можно было ожидать?

Разве простой смертный отважится не согласиться с великим Росси? Как можно!

— Для вас настали трудные времена, синьорина, продолжала доктор Брунелли. — Советую для вашей же пользы сократить продолжительность визитов к отцу и заняться собой: сейчас очень важно беречь силы…

— Вчера доктор Росси сказал мне то же самое, заметила Даниэлла. — Он настаивал, чтобы я больше не ночевала в больнице…

— И был совершенно прав. Вы остановились в отеле?

— С помощью доктора Росси, разумеется. Он отвез меня на виллу L'Albergo di Camellia и представил хозяевам.

— Очень мило с его стороны, учитывая, что он весьма занятой человек, — сухо заметила доктор Брунелли.

Намек был ясен: у Карло Росси есть более важные дела, чем присматривать за женщиной, которая вполне может позаботиться о себе сама! Поэтому Даниэлла с достоинством ответила:

— Я непременно учту это, когда доктор Росси снова предложит мне свою помощь.

— Позвольте дать вам маленький совет, синьорина, — мгновенно среагировала доктор Брунелли. Не стоит на это рассчитывать. Для этой цели у нас есть сотрудники, которые всегда рады помочь родственникам больных и при необходимости договориться о номере в отеле.

— Я приму к сведению ваш совет, — холодным тоном ответила Даниэлла. — Позвольте заметить, что мне не пришлось заставлять доктора Росси: он сам вызвался помочь и при этом, должна сказать, очень настаивал. Буду благодарна, если в следующий раз, когда вам захочется выразить досаду, вы обратитесь к нему, а не ко мне. А теперь извините меня: я пришла сюда, чтобы увидеться с отцом.

Как же она была рада в следующую секунду войти в его палату и закрыть за собой дверь!

Это раньше, в далеком прошлом, Даниэлла оплакивала то, чего не могла изменить: смерть матери, пренебрежение со стороны отца, который никогда не скрывал своего разочарования по поводу рождения дочери вместо сына, разрыв с Томом и предательство лучшей подруги. Нельзя, нельзя допустить, чтобы Зара Брунелли — совершенно чужой человек — заставила ее плакать!

Даниэлла подошла к окну. Если бы сейчас ее отец открыл глаза и увидел, в каком она состоянии, то непременно сказал бы те же самые слова, что и в день похорон ее матери: «Почему ты такая плакса, Даниэлла?!» Она слышала нечто подобное много раз: когда отец забывал про ее день рождения, нарушал обещания.., перечислять можно было бесконечно. И каждый раз отец смеялся над ее слезами, не понимая, что причиняет дочери боль, оставляющую неизгладимый след в ее душе. Со временем Даниэлла научилась прятать свои чувства — от посторонних и близких людей. И однажды это умение прошло проверку на прочность, когда Том — так недавно считавший ее восхитительной и желанной — положил конец их отношениям, сказав, что он ушел к Морин, так как она. Дани, фригидна. Он был уверен, что Даниэлла не бросится под автобус и не выкинет что-нибудь в этом духе, так как считал ее абсолютно не способной на какие-либо эмоции. На самом деле она сгорала от страсти… А может, мучилась от боли?

Прошло полторы недели. Даниэлла приходила в больницу два-три раза в день, но за это время изменились лишь ее отношения с Карло Росси. Они стали более определенными, что ли… Пока отец оставался фактически мертвым для всего мира, она чувствовала бурлящую внутри жизненную энергию и стыдилась этого. Алан Блейк и не подозревал, что за окном палаты цветут деревья и аромат лимона наполняет комнату, а жаркое солнце согревает его бледное лицо. А его дочь никогда раньше не воспринимала окружающий мир так открыто! Птичьи трели и звуки далекого водопада будили девушку каждое утро, наполняя ее сердце ликованием.

Даниэлла знала, кому она обязана своими новыми ощущениями. Как он провожает ее глазами каждый раз, когда она проходит по больничным коридорам! Как улыбается, каким бархатным голосом говорит с ней! Как взволнованно теребит воротник рубашки, когда их взгляды встречаются.

По иронии судьбы, доктору Росси удалось «привести в чувство» не пациента, а его дочь.

Алан Блейк по-прежнему оставался неподвижным и абсолютно невосприимчивым к каким-либо раздражителям.

— Увы… Я делаю так мало для его выздоровления, что с таким же успехом могла бы сидеть дома и ждать новостей, — заметила как-то Даниэлла.

— Ну что вы, — холодно возразила доктор Брунелли. — Знакомый голос и английская речь могут пробудить в нем ответные реакции.

Сама Даниэлла в этом сильно сомневалась. Еще до катастрофы Алан Блейк едва замечал дочь, даже если они находились в одной комнате; им не о чем было разговаривать друг с другом. Он обожал лишь жаркие политические споры с товарищами по клубу и иногда ходил в оперу под руку с очередной молоденькой любовницей. Отец никогда не делился с дочерью подробностями личной жизни, так что она не имела ни малейшего представления о том, кто его новая пассия и как долго продлятся эти отношения.

Будучи в центре города, Даниэлла зашла в магазин, где купила CD-плеер и несколько дисков с популярными операми мира.

Наступившее обеденное время и потрясающие ароматы из маленьких кафе и закусочных напомнили ей, как же давно она не ела. Сев за крайний столик летнего кафе в одном из парков, Даниэлла заказала бутылку минеральной воды и тарелку спагетти с морепродуктами.