Кей Мортинсен - Замок над рекой

Сдвинув с головы шлем, она отвела ногой ножку упора и слезла с мотоцикла. Несколько приседаний, поворотов и наклонов исключительно ради того, чтобы размять затекшие мышцы, и после этого снова начинаешь ощущать, что у тебя молодое и здоровое тело.

Закрыв глаза от солнца рукой, Роми бросила взгляд на дома поселка, рассыпавшиеся по склону большого холма, туда, где ее ждала мать.

Солнце искрилось на плитах песчаника, окрашивало в медово-золотистые и бежевые тона скаты островерхих крыш. А внизу, у самой подошвы холма, вилась широкая река Жиро, и в зеркале ее отражался перевернутый поселок. Словно цветная гравюра из старинной книжки.

Необузданная радость переполнила Роми. Прошлое позади, будущее – прекрасно. Рядом никого не было, поэтому она, вскинув к небу руки, испустила восторженный вопль:

– Я приехала, мама! – кричала она. – Я уже совсем рядом! Прикажи своим слугам заколоть упитанного тельца к моему приходу и можешь быть уверена – я съем его, чуть ли не с костями.

Ей казалось, что она уже видит свою мать – красивую и смеющуюся, как на той фотографии, которая висела над отцовской кроватью.

Для сравнения Роми бросила взгляд в зеркало заднего вида, вздрогнула при виде веселых светло-карих, почти янтарных глаз и тут же рассмеялась собственному удивлению. Она еще не успела привыкнуть к своей новой внешности. Еще не так давно Роми была растрепанной серенькой мышкой в очках с толстыми стеклами, подобными дну бутылок из-под пива, а теперь... Теперь мать, которую они с отцом не видели много лет, сможет без излишнего смущения взглянуть на свою дочь.

– Да благословит небо того, кто изобрел контактные линзы! – произнесла она, воздев руки к небу.

Благословенная тишина нависала над миром, только поплескивали волны в тростниковой отмели, пронзительно щебетали стрижи над головой да жужжали пчелы. А еще утробно – на пределе слышимости – пульсировал мотор приближающейся машины.

Машина остановилась позади Роми. Это был «ситроен» с откидным верхом и передним приводом, такой гладкий и блестящий, что, казалось, он только что прибыл сюда с завода-изготовителя. Номера у автомобиля были французские, а за рулем сидел красивый молодой мужчина в черных щегольских очках.

Роми проследила, как непринужденно он выбрался из автомобиля: элегантный, со всеми атрибутами, полагающимися обладателю солидного состояния, – золотыми наручными часами и золотыми же запонками, а также с роскошным золотистым загаром на пышущей здоровьем коже.

Экзотическое видение сунуло солнцезащитные очки в нагрудный карман кожаного пиджака, бросило беглый взгляд на мотоцикл Роми и стало пристально изучать ее самое. Она тоже с любопытством посмотрела на него.

– Добрый вечер, мисс, – лениво обратился красавец к ней по-английски.

– Привет! – сказала Роми, готовая в эту минуту, весь мир заключить в объятия любви. – Бонсуар! – поправилась она тут же, отважно пуская в ход одно из тех нескольких французских слов, которые успела выучить накануне поездки в Ла-Рош.

Последовала пауза. Привалившись к седлу мотоцикла, Роми попыталась вычислить акцент незнакомца, а тот произвел обязательный при ее встречах практически с любым мужчиной, а потому осточертевший Роми до смерти, обзор ее фигуры от стильной короткой стрижки до кожаных брюк и модных грубоватых ботинок на толстой подошве.

Ты такой же, как все другие, с легким раздражением подумала Роми, столь же вызывающе глядя на хозяина машины. Незнакомец был чертовски красив – давно она не получала такого удовольствия при взгляде на мужчину.

В конечном счете, глаза их встретились – самодовольно улыбающиеся от осознания собственной фривольности. У Роми был особый повод для торжества: во-первых, она примерила к себе новую внешность, во-вторых, переживания, последних месяцев превратили ее в натуральную худышку. Это вам не шутка сбросить добрых десять килограммов веса, еще неизвестно, задержал бы на ней взгляд этот красавчик, будь она такой упитанной, как раньше!

– Не жарко ли вам в столь плотной упаковке? – заговорил, наконец мужчина, и голос его звучал протяжно, лениво и завораживающе сексуально.

– Жарко, если остановишь мотоцикл, – пояснила Роми и вдруг подумала, что это и в самом деле было бы сейчас верхом блаженства – скинуть к чертовой матери утепленную кожаную куртку.

И предстать перед ним в кургузой блузке, не достающей до пупка? – подумала она, невольно хихикнув при мысли о том, какие круглые глаза сделает этот любитель женщин (в том, что он большой их любитель, она почти не сомневалась).

Роми вдруг поняла, что за акцент у него был, – говор жителя американского Юга. Удивительно экзотично, если принять во внимание французские номера его машины и парижский небрежно-изысканный стиль одежды.

– Ну, уж если вы остановили мотоцикл, то, может быть, стоит и куртку сбросить? – предложил незнакомец, с неподдельным интересом продолжая рассматривать ее. – Жарко ведь!

– Слишком много застежек и слишком много возни, чтобы тратить на это время, – уклончиво ответила Роми. – И вообще, я остановилась лишь на минутку – немного размяться и полюбоваться окрестными пейзажами.

Мужчина усмехнулся, окинул небрежным, но заинтересованным взглядом обтянутые кожаными брюками крутые бедра Роми и повернулся к ней спиной, оставив девушку слегка обескураженной.

Неожиданно в нем произошла перемена: небрежная леность сменилась деловитостью и сосредоточенностью. Он вытащил из машины фотоаппарат и, наведя его на парящий в полуденном мареве живописный поселок, принялся делать снимок за снимком.

Фотолюбитель, отметила про себя Роми и тут же усомнилась в своей догадке. Слишком безобидное и праздное занятие для типа, производящего впечатление безжалостного и расчетливого дельца, для которого день не день, если он не успел к обеду снять с конкурентов десяток-другой скальпов. Но если так, почему он ведет себя, как турист?

Роми присмотрелась к незнакомцу повнимательнее. Самоуверенный. В возрасте где-то между тридцатью и тридцатью пятью. Потрясающе красив, но не пустоцвет какой-нибудь – глаза умные, цепкие, безжалостные. Тело гимнаста, и плечи такие широченные, что на каждое из них можно положить по тому «Британской энциклопедии». В данный момент вид несколько напряженный, губы плотно сжаты. Сосредоточен на работе, или на чем-то другом?

Судя по всему, то, что красавчик видел перед собой, решительно не нравилось ему. И чем дольше он смотрел, тем сильнее портилось у него настроение.

– Потрясающий вид, правда ведь? – рискнула возобновить диалог Роми. – Домики такие живописные...

Незнакомец, вздрогнув, обернулся. Казалось, он успел забыть о присутствии постороннего человека.