Кей Мортинсен - Замок над рекой

– Эй, что здесь происходит, черт побери?! Роми свирепо обернулась и, увидев Клода, изумленно замершего на пороге, запустила в него алюминиевой миской.

– Негодяй! – закричала она. – Черт побери тебя, и весь этот фургон в придачу!

Клод поднял руки, заслоняясь от полетевших в него вслед за миской сахарницы и терки, бросил на пол пакет с продуктами и одним прыжком оказался возле Роми.

– Успокойся, милая! – произнес он, поймав ее за запястья. – Ты же совершенно голая.

– А мне плевать! – прорычала она. – Полотенце сорвалось, подумаешь! Не ты ли заявлял, что обожаешь мое прекрасное тело, разве не так? Раз так, то молчи...

– Милая, что случилось? – негромко спросил Клод.

– Не смей сюсюкать со мной! – бушевала Роми.

– Захотелось похулиганить? – беззлобно рассмеялся он.

– Нет! – прошипела она. – Захотелось правды. Я желаю знать, откуда на твоих джинсах и шортах эта желтая краска?

– Желтая краска? – нахмурился он и тут же присвистнул: – Понятно. Эта маленькая стервочка...

– Я хочу знать, почему Сильви до сих пор пребывает в уверенности, что ты и она – одно целое, и почему она заявляет, что живет здесь, с тобой?

– Конечно, живет, – насупил брови Клод.

Роми показалось, что мир вокруг нее обрушился. Он подтвердил самые худшие ее подозрения. Прощай, счастье!

– Как ты мог, Клод!..

– А что, по-твоему, я должен сделать? Вышвырнуть ее отсюда? Я ее, маленькую бездельницу, несмотря ни на что, чертовски люблю. Я знаю, что она вытворяла по отношению к тебе, и наорал на нее так, что у этой хулиганки чуть не лопнули барабанные перепонки. Она боится потерять меня, Роми. Ей так не хватает уверенности в себе, хотя внешне она, может, и производит прямо противоположное впечатление. Но если мы с тобой попытаемся объясниться с ней, может, она поймет... У нее всегда есть выбор – либо принять тебя, либо отправиться в Штаты к своей матери.

– Минутку! – пробормотала Роми. – Выходит, это Сильви пыталась выжить меня из поселка?

– Боюсь, что так.

– Все ясно! – процедила Роми сквозь зубы. – О, я это подозревала!

Но, конечно, они действовали вместе!.. Роми сжала кулаки.

– Я, разумеется, тоже виноват... – начал Клод.

– Еще бы, – фыркнула Роми.

– Я имел неосторожность рассказать ей, как пытался выжить из поселка Софию, – сказал он тихо, – и, судя по всему, она решила помочь мне избавиться и от тебя таким же образом. А когда она поняла, что я неравнодушен к тебе, то лишь удвоила свои усилия.

– Теперь ты все будешь сваливать на нее! – угрюмо пробурчала Роми.

– Нет, я и в самом страшном сне не мог предположить, что Сильви зайдет так далеко, – продолжал оправдываться Клод. – И эти измазанные краской штаны она, конечно же, подбросила тебе с тем, чтобы спровоцировать нас на разрыв.

– Ночью мне показалось, что кто-то открывал дверь в спальне, и я еще подумала, что это, может быть, твоя Сильви. Так выходит, это действительно была она? – покраснев до корней волос, спросила Роми. От одной мысли, что эта девица видела ее в постели с Клодом, она готова была сквозь землю провалиться от стыда и негодования.

– Ты не ошиблась, – подтвердил Клод. – Обещаю, что ей придется извиниться не только перед тобой, но на сей раз и передо мной, потому что такое поведение недопустимо.

Он поймал руку Роми и с мольбой в голосе произнес:

– Пойми, пожалуйста. Она ведь меня любит...

– А ты ее? – в бешенстве спросила Роми, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди от обиды и ревности.

– Что бы я ни чувствовал в отношении ее, сейчас это не имеет отношения к делу. И вообще, не могла бы ты что-нибудь надеть? Твоя нагота слишком возбуждает меня...

– О, разумеется, могу! – угрюмо пробурчала Роми и, не раздумывая долго, надела на себя одну из его рубашек. – Теперь ты доволен?

– Да, конечно! На тебе она смотрится куда лучше, чем на мне, – сказал он. – Роми, пойми, я люблю тебя...

– А я тебя нет! – оборвала она его.

– Снова твои шуточки? – зловеще тихим голосом спросил он.

– Не люблю, и все тут! – огрызнулась Роми. – Ты занимался со мной любовью, чтобы заполучить эти проклятые коттеджи. Ты вместе с Сильви травил и преследовал меня. И потом меня просто коробит оттого, что ты можешь преспокойно жить с двумя женщинами одновременно! Возможно, я и старомодная, но в моем понимании такое поведение аморально. Короче говоря, плакали твои коттеджи. Я их тебе не продам. Пока!

– Стой! – крикнул Клод, увидев, как она двинулась к двери. – Ты никуда не уйдешь!

– Это еще почему? – взорвалась Роми.

– Потому что ты не можешь выйти в поселок с голой задницей, и босиком. Это будет неправильно истолковано, – произнес он, и уголки его губ насмешливо приподнялись.

– Ну, это уже мои заботы! – злобно заявила она. – Умей принимать поражения, Клод де Ларош. Я тебя раскусила, и игра окончена... Отпусти меня!!! – взвизгнула она, когда Клод молниеносно сгреб ее в охапку и повалил на пол.

Борьба их удивительным образом напоминала любовную игру, и Роми с ужасом почувствовала, как по телу ее разливается сладостная истома, отбирающая у нее всякую способность к сопротивлению.

– Не надо! – взмолилась она. – Клод, не мучай меня!

– Ты с ума сошла! – Белый как мел, он отпустил ее и выпрямился. – Или я спятил? Ничего не понимаю! Еще раз объясняю тебе: я не имел ни малейшего отношения к вендетте, которую затеяла Сильви. И вообще, подумай: легко ли мне было объявить тебе, что все эти гадости вытворяет из страха и ревности моя родная дочь...

– Твоя, кто?..

Клод взглянул в округлившиеся от изумления глаза Роми и с размаху шлепнул себя ладонью по лбу.

– Неужели я не рассказывал тебе, что у меня есть дочь?

– Представь себе! – раздраженно сказала Роми. – Ты упомянул, что дочка твоего босса забеременела от тебя, но чем все это кончилось... Боже! Неужели Сильви – твоя?.. Эта, юная красотка!

– Ты что, считать не умеешь, глупенькая? – нежно спросил ее, Клод.

– При чем тут мои счетные способности, если ты даже не упомянул, когда у тебя завязался роман с твоей будущей женой! Может быть, два года назад, а может быть – десять!

– Специально для тебя отыщу свидетельство о рождении моей дочери, может быть, тогда ты мне поверишь... Так вот, мне было двадцать лет, когда я женился, и Сильви родилась через два месяца после свадьбы. Ей сейчас только шестнадцать, хотя по виду и поведению можно дать и больше. Драматизм ситуации в том, что мать никогда ею особенно не занималась, и я был единственным человеком в семье, который любил Сильви до обожания. Неудивительно, что она выросла в убеждении, что я – ее собственность. Я изо всех сил пытаюсь помочь ей избавиться от такого отношения ко мне, поскольку рано или поздно ей придется жить своей жизнью. Когда она поняла, что я увлечен тобой, она обозвала меня предателем. Видела бы ты меня в ту минуту! А если учесть, что энергии и изобретательности у этой негодницы сверх всякой меры, то приходится еще удивляться, что она до сих пор не подожгла твой дом.