Дебби Мэкомбер - На пороге любви

В кабинет влетела миссис Стерлинг и уставилась на Джессику жалостными глазами, казалось, она вот-вот заплачет от огорчения.

– Вы уходите!

В этой фирме такая сеть осведомителей, что хоть бы и ФБР впору. Джессика не стала спрашивать, откуда секретарша Эвана раздобыла новость. Какая разница.

– Как вы можете! Теперь, когда мистер Драйден на волне успеха! Наш отдел будет завален работой!

– Мне жаль, что я оставляю вас в трудную минуту.

– Вы не передумаете?

Джессика покачала головой.

– Впрочем, – успокаиваясь, заметила миссис Стерлинг, – я всегда считала, что служебные романы весьма опасны. Никого они к добру не приводили.

– Кого они к добру не приводили? – спросил Эван, проходя мимо них в кабинет с кожаным портфелем в руках. Вид у него был сугубо деловой. Остановившись у стола секретарши, он взял свою почту.

– Джессика подала заявление об увольнении, – пожаловалась миссис Стерлинг.

Эван, уронив пачку писем на стол, обернулся и уставился на Джессику с изумленным видом.

– Это правда?

Она кивнула. Лишь сейчас увидев выражение смятения на его лице, она поняла, как он к ней привязан.

– Немедленно в мой кабинет, – скомандовал он, проходя вперед и нисколько не сомневаясь, что она последует за ним. Она вошла, и он закрыл за ней дверь. – В чем дело?

Джессика не помнила, чтобы когда-нибудь видела Эвана таким решительным. Сейчас он походил на Дамиана.

– Мне пора сменить работу, слабым голосом произнесла она, не зная, стоит ли признаваться в истинной причине.

– Пора? Ты же проработала всего два месяца!

Пожав плечами, она скрестила руки на груди.

– Устаешь? Я слишком завалил тебя работой?

– Нет.

– Мало платим?

– Нормально, – ответила она. Ей не нравилось, что Эван перешел в наступление, это только укрепило ее в своем решении. Посмотрим, кто кого переупрямит.

– Значит, тебе неприятен шеф. Что ты против меня имеешь?

– Ничего. Шефом я вполне довольна. – Она опустила руки, сжав их в кулаки. Эван вел себя как на суде.

– В таком случае тебе не нравится наша фирма. Кто тебя обидел?

– Никто! – крикнула она, испытывая отвращение к этому допросу. Реакция Эвана оказалась, как ни странно, бурной, он явно был огорчен ее уходом и боролся.

– Тогда почему? Должна же быть какая-то причина, – настаивал он.

– Трудно объяснить... – Она колебалась, сердце ее как тисками сжало.

– Попытайся. Я в чем-то виноват? – Голос его смягчился, он старался успокоить ее, вернуть доверие.

– Нет, ты ни в чем не виноват. Ты замечательный... настоящий друг. Я рада, что мы подружились, Эван, что мы не пытались играть в любовь, хотя нас к этому подталкивали со всех сторон. – Особенно родители старались, мысленно добавила она с обидой.

Он был поставлен в тупик.

– Так, ты рада, что мы подружились, – и уходишь. Интересно.

– Да, рада – и ухожу. Дамиан сказал, что нужно отработать две недели, конечно, я отработаю, но своего решения не изменю.

– Ладно, – неохотно согласился он. – Но надеюсь, наша дружба остается в силе? Мы будем с тобой встречаться?

– Я... не уверена, что будем.

Эван в изумлении откинул голову.

– Ты шутишь?

– Нет, Эван, не шучу. Я по-прежнему считаю тебя своим другом и буду считать всегда, но...

– А кофеек? А наши разговоры о былом?

– Мне их будет не хватать.

Вложив в улыбку все свое прославленное обаяние, Эван предупредил:

– Ну уж нашими морскими планами я не поступлюсь, так и знай. Ты обещала, и ты меня не подведешь. Правда?

– Не подведу. – Тем не менее сердце у Джессики упало, когда она вспомнила о своем обещании покататься с Эваном на яхте. Обещание было дано давно – до того, как она поняла, что хочет навсегда исчезнуть из поля зрения Драйденов.

Эван довольно ухмыльнулся.

В этот день Джессика задержалась на службе допоздна, приводила в порядок свой стол. Ничуть не обескураженный ее неприступным видом, Эван пригласил ее на ужин, но она отказалась. Прошлой ночью она вернулась поздно, мало спала и сейчас горела желанием завершить все свои дела и отправиться домой.

Она как раз направлялась к выходу, когда из своего кабинета вышел Дамиан.

– До свиданья, – бросила она и двинулась по коридору в сторону лифта. Там ее и нагнал Дамиан.

Двери открылись, и они вместе вошли внутрь. Пока лифт спускался, они молча стояли рядом, словно были незнакомы. Джессика не сводила взгляда с цифр, загоравшихся над дверью. Всего лишь пару недель назад она была бы в восторге от этих нескольких секунд наедине с Дамианом, а теперь наоборот – ей нестерпимо было находиться рядом с человеком, так упорно желавшим остаться для нее чужим.

Двери лифта бесшумно раскрылись, и Джессика поспешно шагнула наружу, радуясь возможности удрать. У Дамиана своя жизнь, у нее – своя.

– Джессика! – Дамиан окликнул ее злым голосом, только она не поняла, на кого он злился – на нее или же на самого себя. – Ты поедешь подземкой?

– Да, станция прямо за углом. – Она шагнула дальше.

– Я тебя подвезу.

– Нет, спасибо.

– Я настаиваю, – ледяным тоном произнес Дамиан. – Нам пора поговорить.

Весь день у Джессики постукивало сердце, а сейчас оно просто готово было выскочить из груди.

Он молча довел ее до своей машины на стоянке офиса. Открыл переднюю дверь и придержал для нее, затем обошел машину и забрался на место водителя. Вставляя ключ, чтобы завести машину, спросил:

– С Эваном поговорила?

– Да.

– И что он?

Она слабо повела плечами.

– Просил меня изменить решение.

– А ты?

– А я не изменила. Отработаю две недели, по твоему приказу, а потом все равно уйду.

Дамиан вцепился в руль.

– Почему, Джессика?'

– Да какая тебе разница, Дамиан? – Она не скрывала раздражения. – Сегодня утром ты дождаться не мог, когда я исчезну.

– Неправда, – отрывисто бросил он.

– И к чему заводить такой никчемный разговор? – произнесла она, протягивая руку к дверце – ей не терпелось уйти.

Атмосфера накалялась.

– Джессика, останься на пару минут. Пожалуйста. – Его слова, произнесенные слишком ровным тоном, казались то ли бесстрастными, то ли, наоборот, исполненными страсти.

Джессика колебалась.

– Хорошо. – Она опустила руку.

– Ты подала заявление из-за того, что произошло на ужине? – спросил он.

Джессика в недоумении обернулась к нему.

– На ужине?

– Да, вчера вечером Эван вел себя по-хамски. Я понимаю, тебе очень больно, но нельзя же...

– Минуточку, – прервала она его и рывком развернулась на сиденье лицом к нему. – Неужели ты и вправду веришь в то, что говоришь?

На его лице отразилось удивление.

– Конечно, верю. Мой брат привел тебя на официальный ужин и беспардонно смылся.

Кажется, она ни разу в жизни так не разъярялась. Эмоции, если она их слишком долго скапливала внутри, обычно вырывались наружу с икотой.