Энн Мэтер - Любовь на Изумрудном рифе

... Она вспомнила, как увидела его в первый раз. Он широкими шагами вошел в галерею, в которой работала Тоби. Владелец галереи, Винсент Томас, устраивал тогда одну из его выставок, но она не знала, что этот долговязый незнакомец в потертой хлопчатобумажной рубашке и джинсах – сам Роберт Лэнг. Она видела перед собой только мужчину лет тридцати с небольшим, с небрежно торчащими волосами и смуглой кожей оливкового оттенка. Вначале она даже приняла его за грабителя или вора и недоверчиво наблюдала, как его темные глаза – ей показалось, с недобрыми намерениями – оценивающе пробежали по стенам, увешанным картинами. Но когда эти темные глаза остановились на ней, она невольно поклонилась ему, как требует хорошее воспитание, и почувствовала, что он лишает ее внутреннего спокойствия. А когда он заговорил, она не нашла в себе силы сказать что-нибудь резкое.

У Роберта был приятный голос, низкий и сочный, с ноткой юмора – ровно настолько, чтобы придать его тону легкость. Еще до того, как он обратился к ней и спросил, что она здесь делает, она поняла, что ее страх рассмешил его.

Тоби ответила, что работает здесь. Разве она могла промолчать? Она заменяла владельца галереи в его отсутствие и подумала, что этот посетитель может оказаться крупным покупателем. Но когда поняла, что он больше интересуется ею, чем картинами, она вежливо удалилась, оставив его бродить по галерее в одиночестве.

Он ушел раньше, чем вернулся Винсент. Хотя Тоби знала, что должна сообщить Винсенту о подозрительном посетителе, она почему-то не захотела этого сделать. Промолчала, зато всю ночь плохо спала, опасаясь кражи со взломом в галерее.

На следующий день Роберт ждал ее, когда она уходила с работы. Тоби с трудом узнала его, одетого в хорошо сидящий костюм, а когда узнала, то испугалась его дерзости. К ней вернулись прежние подозрения о том, что он собирается каким-то образом вовлечь ее в ограбление галереи.

Его приглашение зайти что-нибудь выпить одновременно и взволновало, и испугало ее. Ей хотелось пойти с ним, но в то же время она понимала, что играет с огнем, хотя все еще не могла решить, в самом ли деле ее новый знакомый опасен.

В конце концов Тоби согласилась зайти в ближайший клуб. Изысканность собравшейся там публики она оценила только тогда, когда ее усадили на высокий бархатный табурет у стойки. Трудно было о чем-нибудь думать, когда темные глаза Роберта лениво и самоуверенно скользили по ее лицу и задерживались на ее губах дольше, чем допускают приличия, заставляя ее робеть и смущаться. Она никогда не встречала раньше такого, как он.

Сейчас, в антильском отеле, ее губы кривились от мысли о том, какой наивной она была в то время...

– Расскажите мне о себе, – попросил он тогда.

Тоби взяла высокий стакан «кампари» с содовой – она сама выбрала напиток – и неожиданно для себя стала рассказывать, что родилась в Нортумберленде, а после смерти родителей два года назад перебралась жить в Уимблдон к замужней сестре Лауре.

– Вы давно работаете в галерее? – допытывался он, следя за выражением ее лица.

Она призналась, что работает там всего немногим больше шести месяцев, а свой первый год в Лондоне провела, обучаясь на секретарских курсах.

– Кажется, я вас раньше не видел в галерее, – заметил он.

Это удивило Тоби, и она подумала, что пришло время самой задавать вопросы.

– А вы... чем вы занимаетесь, мистер... – неловко начала она, вдруг вспомнив, что даже не знает его имени, и тут же увидела, как сердито сдвинулись его темные брови.

– А вы что, не знаете? – спросил он холодно и как будто не веря.

В тот миг ей впервые приоткрылась другая сторона его натуры.

– Нет, – ответила Тоби, смущенно оглядываясь по сторонам. – Откуда мне знать?

Роберт быстро взглянул на нее, словно пытаясь убедиться в ее искренности, и без всякого повода рассердился:

– Тогда какого черта вы принимаете приглашение незнакомого мужчины? Плохо же вас воспитывает сестра!

Резкость его тона была такой неожиданной, что ошеломила Тоби. Целую минуту они сидели молча, потягивая напитки, и смуглое лицо Роберта медленно искажалось яростью. Его губы стали тонкими. Это больше всего остального убедило ее в искренности его гнева. Тоби подхватила сумочку, спрыгнула с табурета и так быстро выбежала из клуба, словно за ней гнался сам дьявол...

И так оно и было – Роберт поймал ее в узком боковом переулке, выходящем на широкую улицу. Он выглядел мрачным, на лице – ни следа раскаяния, а пальцы, схватившие ее за запястье, были твердыми и неумолимыми, как орудие пытки.

– Черт возьми, что вы тут устраиваете? – резко спросил он, повернув ее лицом к себе. И несмотря на смертельную обиду, желание уйти от него растаяло под мощным напором исходящей от него силы.

– Я... я... – беспомощно запиналась она, не находя слов, чтобы выразить испуг.

Вдруг он наклонился, привлек ее к себе и приблизил свой рот к ее губам.

Сначала Тоби думала, что он собирается ее поцеловать как бы в наказание, чтобы отомстить за ее бегство из клуба, которое поставило его в неловкое положение. Но оказалось совсем не так. С того мгновения, когда его губы прикоснулись к ней, все изменилось. То, что началось как мимолетная ласка, переросло в страстное объятие. Тоби не обращала внимания, что они целуются средь бела дня на улице, пусть и немноголюдной, – она потеряла представление о времени и не думала о приличиях. Когда Роберт наконец оторвался от нее, она едва держалась на ногах от переполнявших ее чувств.

– Пойдем, – хриплым голосом сказал он, подталкивая ее вперед по тротуару.

Тоби покорно шла, пока они не добрались до низкой спортивной машины стального цвета. Он усадил ее на переднее сиденье, обошел машину спереди и занял водительское место...

– Не можешь уснуть?

Озабоченный голос Марка вторгся в ее грезы, она виновато повернулась и увидела его рядом. Тоби была так далека от этого красочного островка, что с невероятным трудом вернулась к действительности. Несколько секунд она смотрела на Марка, ничего не понимая, потом собралась с мыслями и даже обрадовалась его назойливости. Он мягко добавил:

– Сказывается разница во времени? Нужно привыкнуть. Ты устала, но не можешь расслабиться, правда? Это разница в часовых поясах. Люди реагируют на нее по-разному. Меня лично здешняя атмосфера усыпляет, так что я всегда легко приспосабливаюсь к перемене времени.

Тоби кивнула.

– Тебе повезло, – сказала она.

К счастью, Марк не уловил иронии в ее тоне. Тем не менее Тоби пожалела, что позволила иронии прорваться, и тут же головная боль забилась в висках. Это все мысли о завтрашнем дне, грустно подумала она, мысли о поездке на Изумрудный Риф и новой встрече с Робертом, когда знаешь, в каком он состоянии. Они дамокловым мечом висели над ее головой.