Пат Бут - Палм-Бич

- Боже, Боже! Стэнсфилды выбрались за покупками, - защебетала она. - Как это мило видеть вас вместе. А я уж было подумала, что вы совсем перестали выходить из дома, Джо Энн. Почему-то я теперь не встречаю вас ни на каких приемах.

Общественная блокада, которую Марджори организовала в отношении Джо Энн, имела заметный успех. Рассылаемые ею приглашения сгорали, как крылышки мухи в пламени паяльной лампы, поскольку королева пустила слух, что она не пойдет ни на какое торжество, если там будет присутствовать Джо Энн Стэнсфилд, и что она ни за что не пригласит в свой дом даму, которая пустит Джо Энн на порог. Уже через несколько дней Джо Энн поняла, как чудовищно она ошиблась в расчетах. Никто из имевших заметное влияние в обществе не поспешил встать под ее знамена, а тем, кто успел это сделать, быстро дали понять, что они повели себя не правильно. Марджори хитро обошла ее с тыла, заключив союз с теми, кто первоначально встал на сторону Джо Энн, предложив им безоговорочное помилование в обмен на восстановление преданности ее трону. Это была молниеносная кампания, в которой не было места жалости, и несколько бунтарей, сохранявших еще верность Джо Энн, сами теперь превратились в отверженных, выброшенных на задворки местного общества.

Для Джо Энн это было словно получить удар в спину в церкви. Она замерла на месте и, вся в недоумении, лишь взором смогла проследить за траекторией словесного снаряда, который пролетел в ее сторону и взорвался прямо над головой. Лайза Старр стояла рядом с ее коварным врагом и выглядела вполне аппетитно. Глаза мужа говорили об этом всему свету довольно откровенно.

А Марджори Донахью извергала ненависть, пользуясь своей непререкаемой силой. Немного было на свете такого, чего она желала бы меньше, чем этого. Слава Богу, хоть свидетелей немного. И вряд ли в этой ситуации было хоть что-то еще, за что Господь заслуживал благодарности.

- О, Марджори, вы же знаете, как это бывает. Светская жизнь в маленьких городках так провинциальна, если вам хоть раз доводилось пробовать нечто более крупное. Ведь вокруг существует целый мир. Вы, обитатели Палм-Бич, склонны забывать об этом.

Черта с два! Если бы она могла хотя бы почувствовать это! Все звучало так разумно, но без вложенных в слова чувств фразы были прозрачны, как дно катера, на котором возят экскурсантов к рифу Пеннекамп.

- Честное слово, Джо Энн, вы заговорили так, словно вы с Бобби начали подумывать о переезде. Может быть, назад в Нью-Йорк? Говорят, вы оставили там о себе довольно яркую память. Это будет великолепно для политической карьеры Бобби.

Джо Энн повернулась к Бобби. Самое время ему вступить в бой. В конце концов дело дошло до того, что его жену назвали шлюхой, которая испортит ему политическую карьеру. Ему предстояло сделать очень точный выстрел, чтобы они смогли выскочить из-под огня невредимыми.

Но Бобби едва ли слушал их. Он смотрел на Лайзу словно школьник-приготовишка, первый раз попавший на стриптиз. И в глазах его было не только лишь одно желание. Джо Энн ощутила, как в ней нарастают гнев и раздражение. Что со всеми случилось? Может быть, все сошли с ума? Разве не она владеет бочонком золота, по сравнению с которым богатства Креза - пустяк, и телом, испускающим такие заряды электричества, что мужчины загораются, как маяки?

- О нет, Марджори, мы и не думаем об отъезде. Но если у кого-то есть дом или два на острове и он иногда приплывает сюда, это еще не значит, что он здесь живет. Конечно, для вас все по-другому. Старому барсу не сменить свои пятна, не правда ли? Мы всего лишь не хотим впадать в заблуждение и считать, будто солнце встает и садится здесь, в Палм-Бич. Вот и все.

Марджори Донахью изменила направление атаки. Возможность была слишком хороша, чтобы ее упускать.

- Бобби, я собираюсь представить вас моей близкой подруге Лайзе Старр, но, как я вижу по выражению вашего лица, вы уже знакомы с ней. Самая хорошенькая из всех девушек, каких вам доводилось встречать, не правда ли?

Она повернулась и бросила торжествующий взгляд на Джо Энн.

- Да, правда, - просто ответил Бобби, моментально нажив себе врага в лице собственной жены. Он понимал, на что идет, и вдруг это стало ему совершенно безразлично. Пусть все проваливается к дьяволу. Лайза действительно самая хорошенькая девушка на свете, и его ничуть не беспокоит то, что его мнение станет известно. Он уже начал уставать от нелепых претензий жены на особое место в обществе. Произнесенные ею только что слова выражали чувства, которые он всей душой разделял. Кому нужен высший свет Палм-Бич, если можно стать первым человеком для всего Западного мира? Но Джо Энн заразилась вирусом Палм-Бич, и болезнь ее, судя по всему, неизлечима. Она уже более чем взрослая, и его, по сути, не интересует, что она делает, - до тех пор, пока это не создает ему трудностей. Но он, черт побери, ни за что не станет вмешиваться в ее интриги. Он найдет себе занятие получше. Например, смотреть на Лайзу.

Этого Джо Энн уже не могла перенести. Хватит. К черту Марджори, к черту Лайзу и уж совсем к чертям Бобби. Какой идиот! Бросил ее на произвол судьбы именно тогда, когда ей особенно была нужна его поддержка. Больше у него такого шанса не будет. И разумнее всего ему теперь отказаться от катания на водных лыжах.

- Ну ладно, Бобби, мы опаздываем. Пойдем.

С равным успехом она могла бы выбросить белый флаг. Ретируясь, Джо Энн сделала через плечо последний выстрел.

- Очень милое платье, Лайза. Но, может быть, тебе следует сделать операцию и чуть уменьшить грудь?

За дверями магазина на терракотовых плитах переполненной народом Эспланады Джо Энн не стала сдерживаться. Уже много лет она не испытывала таких унижений. Ведь весь смысл ее невероятно успешного стремления к такому богатству, о котором никакой корыстолюбец не мог бы и мечтать, состоял именно в том, чтобы избегать подобных ситуаций. Человек, за которого она вышла замуж, который был вполне счастлив делить с ней постель, ее тело и огромное состояние, отошел в сторону, когда ее топтали враги, не попытался даже и пальцем пошевелить. Более того, он глазел на девчонку, которая в прошлом была его любовницей, словно ему очень хотелось, чтобы она опять ею стала, а потом еще и фактически признал это в присутствии Джо Энн.

- Ты кусок дерьма! - закричала она во весь голос. - Как ты посмел так обращаться со мной!

Голова у Бобби откинулась назад, словно ему заехали в челюсть бейсбольной битой. "Эй, кругом же народ!" В его голове политика раздался сигнал тревоги, и он сделал попытку замять эту несущую в себе опасность ситуацию.

- Ну хватит, Джо Энн. Ты переигрываешь, дорогая. Он потянулся, чтобы притронуться к ее руке, заметив, как женщина с подкрашенными голубыми волосами и ее тучный муж остановились и посмотрели на них, словно узнавая. "Это ведь сенатор Стэнсфилд?" - пробормотали сжатые губы, и Бобби, как ярмарочный фокусник, сумел прочесть этот беззвучный вопрос.