Светлана Иваненко - Дьявольские будни

И тем не менее, мне удается! Несмотря на то, что меня отвлекало все что можно и, особенно, что нельзя, я хватаю чертова змея за хвост и сбиваю его на землю!

Вот теперь горе-водила его видит - падающее в ярком сиянии чудовищное тело! Вот теперь его сексуальные порывы мгновенно пропадают. Поздно! Разворачиваюсь к нему, одновременно выпуская мои красавцы - шипы, и его пронзает кое-что потверже члена. Я хохочу, глядя на фонтаны крови, и пропускаю тот момент, когда машина со всей дури врезается в столб. Прощай, водила!

Выбиваю головой стекло и вылетаю из машины, выбрасываемый по инерции, но вовремя собираюсь и мягко качусь по земле метрах в десяти от взорвавшейся фуры. Пламя освещает лес, и, мне кажется, весело трещит и подбадривает меня.

Я вскакиваю и бегу к поверженному змею. Мне подвластны лишь две трети обычной силы, но и этого хватит, чтобы испепелить половину вселенной.

Пробежка по лесу почти приятна. Я предвкушаю расправу, скорую и жестокую, а также возвращение моего величия и истребления до седьмого колена всех родственников, в том числе и будущих, уже погибшего случайного насильника. Случайного - в том смысле, что только из-за совпадения досадных случайностей ему это удалось.

Ноги увязают в грязи, я теряю идиотские туфли на каблуке, мимоходом удивляюсь, как в такой неудобной обуви ходят некоторые люди, и думаю, что держался на ногах, таким бесчеловечным образом обутых, только потому, что я сверхъестественное существо. И наконец-то посреди грязного озера, более похожего на болото, вижу воришку. Я рад его видеть? Да просто неимоверно счастлив! Длинная зеленая змеюка слабо шевелится, дергает лапками, топорщит усы, пытается выкарабкаться из болота, да завязла. И больно ей, наверно. Ничего, сейчас станет намного больнее!

Меча у меня нет. И молниями я швыряться не умею. Из вооружения мне доступны вилы, некрасивое, но действенное оружие. Да, мне они и самому не нравятся, все ж таки я не крестьянин, убирающий навоз, но я и голыми руками разберусь с поганым змеем. С воплями восторга разрываю извивающуюся тварь пополам, пронзаю уродливую голову вытащенными на скорую руку вилами, и вот тут меня берет сомнение.

Что-то не так.

Воришка слабо дергается в моих руках, а краденой силы в нем я не чувствую. ЕЕ здесь нет! Я ошибся? Тогда - что это за змей? Зачем?

Из разодранного чрева змея выплывает призрачное бесформенное сияние, и я слышу голос:

- Глупый мальчик, а что ты теперь скажешь?

Из тела змея, взрезая его по всей длине, уже выпростались ножницы, сверкающие и огромные. Одним движением они перерубают мои вилы вместе с руками. Следующее их плавное и неумолимое движение отрезает мне ноги выше колен.

Это нестрашно для меня. Неприятно - да, некрасиво - до омерзения, но неопасно. Страшно другое - из меня опять выкачивают силу.

Я падаю навзничь, лицом в грязную воду и все еще сопротивляюсь. А меня потрошат, как курицу. Я слабею и слабею. Едва хватает сил на то, чтобы повернуть лицо и увидеть того, кто это делает со мной.

Вижу два силуэта - мужской и женский, полупрозрачные, они стоят надо мной и негромко переговариваются. Обыденно, будто на их глазах не происходит величайшее событие на земле.

Они мне неподвластны. Более того - я понимаю, что и моей силы в них нет. Они чужаки, они перекачивают из меня силу куда-то еще, небрежно, будто высасывают сок через трубочку. Постепенно я теряю почти все, вот у меня остается совсем немного!

Я ничего не могу сделать. И помощи ждать неоткуда. Никто и никогда за меня не заступится. Интересно, думаю я, вот сейчас умру - и что? Есть ли у меня душа, и куда она попадет? Как вы думаете, куда попадет душа дьявола?

Не хочу умирать девкой. Призываю ближайшее тело - парень едет на мотоцикле невдалеке и горит местью к кому-то. Он уже не отомстит.

У меня снова есть руки, я пытаюсь приподняться на локтях, но проклятые ножницы легонько полосуют запястье, вскрывая вену. Моя рука бессильно падает в воду, и я не могу дотянуться до запястья, чтобы остановить кровь. Она свободно вытекает, а я смотрю.

Это всего лишь символ. Меня нельзя уничтожить физически. Важно другое - из меня продолжают ускользать последние остатки силы. Можно вести обратный отчет. Пять. Четыре. Три. Я умираю?

- Хватит, - звучит надо мной равнодушный голос, - не надо его убивать. Не стоить привлекать ЕГО внимание.

- Как скажешь, - отвечает второй голос, и чьи-то руки перетягивают жгутом мое запястье.

Два. На этом отток останавливается, и я останавливаюсь тоже. Замираю, как сломанные часы. Во мне еще теплится жизнь, но я скатываюсь в глухой и темный колодец, в кому.

Так проходит несколько лет.

Зима сменяется летом, тело парнишки-мотоциклиста недвижно лежит в воде, то вмерзая в лед, то плывя в осыпавшихся листьях. Грязь не смеет коснуться обреченного дьявола. Я в ловушке, крепкой безо всяких стен и цепей. Время нереально растягивается, а моих сил не хватает даже на то, чтобы связно думать. Барахтаюсь в вязких обрывках памяти, иногда не могу вспомнить, кто я. Поражаюсь, насколько непохожи друг на друга куски моей бывшей жизни. Они перемешиваются, кое-что теряется в беспорядке, я не могу восстановить ход событий. Может быть, в этом заключено милосердие - ведь я почти не понимаю, что произошло.

Где-то в подсознании крепко засело ощущение, что стряслась большая беда. Вся доверенная мне сила находится сейчас в чужих руках. А я облажался в очередной раз. Видимо, это мой крест - подводить других.

Но ведь я до сих пор жив. Это значит, что у меня есть какой-то шанс. Если бы Яхве знал о нападении чужаков - ОН бы вмешался. Не ради меня, конечно, а ради сохранения силы в неприкосновенности. А потом сам бы ее, скорее всего, и забрал. Чтобы больше не было покушений ни с моей, ни с чьей-либо еще стороны. А еще Всевышний мог бы предположить, что я сам все это представление и подстроил. Свихнулся совсем - и совершаю неадекватные поступки. Поди докажи потом, что ты не верблюд. И самое обидное - ОН меня не услышит! Что бы я не делал - не обратит внимание. Проверено неоднократно.

Яхве вполне может не знать, что произошло. Потому что привык к тому, что я где-то на земле занимаюсь непонятно чем, перескакивая из тела в тело. ОН давно не интересуется подробностями.

Значит, надо как-то выбираться. Хоть какую-то весточку попытаться передать, предупредить Яхве. Если не услышит сам - всегда есть шанс, что известие получит кто-нибудь из ЕГО окружения. Может, у них лучше получится привлечь внимание Всевышнего к последним событиям на земле. Я предпринимаю отчаянные попытки для начала хотя бы выползти из воды - даже это у меня не получается. Периодически я теряю сознание и лишь ненадолго прихожу в себя. В конце концов, мне пришлось смириться с бессилием.