Юлия Харченко - Между крестом и полумесяцем

— И все же, Марием, что будет следующим шагом к твоему самосовершенствованию? Дайвинг? Сноркелинг? — поинтересовался Питер. — Может, полетаем в следующий раз с парасейлом?

Марием распахнула свои и без того большие глаза.

— А что это?

— Полет на парашюте за катером, — ответил Мина. — Кстати, очень интересная идея, но это, должно быть, слишком дорого.

— Я попробую организовать, — сказал Питер.

— Очень любопытно, — мечтательно прошептала Марием. — Но я всегда мечтала о другом. Простите меня, я даже не знаю, как это называется. Катание на доске с парусом. Я всегда с замиранием сердца и умилением наблюдаю за скользящими по воде парусами, управляемыми ветром. Так романтично и красиво это все выглядит. Ведь чтобы управлять парусом и умудряться маневрировать с помощью потока воздуха, надо быть сильным и свободным от страхов человеком. Для меня это подвиг. И так, наверно, здорово, ходить по волнам!

— Согласен! — воскликнул Мина.

— Это так красиво! Я знаю, что это не женское дело, не уверена, что у меня получится, но очень хотелось бы попробовать.

— Уважаемая мадам! Вы не знаете, с кем вы сейчас разговариваете? — засмеялся Питер.

Алисия не выдержала и подошла к молодым людям.

— Питер вот уже много лет занимается виндсерфингом. Хотя я это занятие не одобряю. Если бы не я, то возможно, что вместо успешной карьеры он посвятил бы этому развлечению всю свою жизнь! Это ужасно, Питер, и так примитивно.

Марием хитро взглянула на Питера и улыбнулась. Она не была согласна с Алисией и находила виндсерфинг очень интересным занятием. По лицу Питера мелькнула тень.

— Алисия, прошу тебя, не обязательно обсуждать это на людях.

— Извини, — прошипела Алисия и перевела взгляд обратно на книгу.

— А я лично хочу купаться! — заявила Марием.

Никто не заметил за дискуссией, что настало время второй остановки. Марием, не надевая маски, прыгнула в воду и быстро поплыла. Ребята стали обсуждать прелести работы аниматора и забыли о ней на то время, пока волны относили Марием к носу корабля. Через пятнадцать минут, когда время остановки подошло к концу и всех пригласили обратно на борт, они спохватились и стали искать ее, среди возвращавшихся на борт. Девушка исчезла. Питер прыгнул и поплыл искать ее с левой стороны судна, а Мина — с правой. Марием была обессилена, она била ладонями по водной глади, пытаясь зацепиться за что-нибудь, но ноги свело судорогой. Ей было страшно. Питер подплыл и подхватил ее, когда она уже глотала соленую воду. Ее зубы стучали, а в висках словно раздавался бой часов.

Питер крепко схватил ее, прижав обессиленное тело к себе, и посмотрел на нее удивительно нежно.

— Не бойся, я тебя не отпущу.

О том, что в Египте есть христиане, я узнала только после знакомства с Миной и была удивлена. В школе преподаватели называли арабские страны мусульманскими, а некоторые — странами Магриба. Но оказалось, что в Египте десять процентов населения — христиане. Церковь называется коптской православной, хотя к нашему православию имеет отдаленное отношение. Я сделала для себя кое-какие открытия и готова поделиться с тобой, мой читатель. Копты являются монофизитами, что ближе к армянской церкви, чем к нашей, украинской или русской. Мне было очень интересно познакомиться с их культурой. Некоторые обычаи чем-то похожи на наши, православные. Например, их праздники день в день совпадают с нашими. А чем-то традиции схожи с католическими — это крестное знамение слева направо. Хотя в основном традиции уникальны и исходят от самых истоков создания христианства. Не все церкви имеют купола, а там, где купола есть, они не золотые, как наши. Копты — основатели монашества в мире. Монастырь святого Антония до сих пор радует глаз путешественника-христианина.

С Миной мы познакомились через пару недель после того, как меня переселили в другой отель. Именно тогда он, наивный мальчишка, еще не развращенный, как арабские мачо-обманщики, предложил просто поехать в город и посмотреть Хургаду. Я наблюдала за ним раньше. Он был скорее застенчивым, чем раскрепощенным, еще не уверенным в своих действиях, но боялся показаться новичком. Мина работал на все сто. У него было красивое телосложение, было заметно, что он занимался спортом, и это ему очень помогало.

Если говорить честно, он избегал девушек. С туристками, которые заигрывали, он не особо разговаривал. Да и языками он владел неуверенно. Он видел, что и я избегаю парней и не общаюсь почти ни с кем, и ему это нравилось. Наверно, и я ему нравилась, но гордость не позволяла это как-то проявить. Пару раз во время вечерних шоу между нами случалась словесная перепалка. Но потом все само собой прошло. Мы начали общаться, когда однажды остались за одним столом в гостиничном ресторане. Разговорились. Он рассказал, что учится, приехал на каникулы к сестре, она устроила его на работу. Я сказала, что устроилась на работу, подписав контракт еще дома, в Украине. Мина предложил показать мне город, если я не против, только придется ехать общественным транспортом. Я не возражала.

Была глухая ночь, когда мы с Миной выбрались из отеля и пошли в сторону дороги, где останавливалась маршрутка. Звездное небо освещало дорогу, но этого света было недостаточно, чтобы разглядеть то место, где могла бы остановиться маршрутка. Фонари с разбитыми и давно перегоревшими лампами стояли устрашающими силуэтами вдоль дороги. Я чуть не упала, споткнувшись о бровку [1] Линия пересечения обочины и откоса, насыпи, край дороги, кювета, тротуара. .

— Черт, зажигалка не работает.

Мина осветил мобильным телефоном место, где мы стояли.

— Давай вернемся к будке охранника, я попрошу прикурить.

— Ладно, — согласилась я.

Мы поплелись в обратную сторону, разглядывая каменные глыбы под ногами с помощью света от мобильных телефонов. Тусклый огонек моего телефона выключался каждые несколько секунд, и я опять спотыкалась. Мина, взяв мою руку, положил на свою, согнутую в локте.

— Иногда ты очень милый…

— Если не учитывать наши разногласия во время шоу, — парировал он, ответив улыбкой на мою улыбку.

Он действительно мне нравился, мне казалось, что он более чистый и честный, чем многие арабы, которых я встречала. Он улыбался, и его улыбка была неподдельной, искренней. Я отвела глаза. Я слишком боялась отношений с местным населением, будучи наслышанной об их культуре или бескультурье, об их отношении к русским и украинцам. Я не хотела открываться и доверять ни одному из них.

Тогда мне казалось, что в пустыне, где тебя окружает лишь серый песок и каменные глыбы, где листья фикуса, которые ты видишь на территории отеля, являются лишь искусственной ловушкой, посаженной рукой человека с целью привлечения туристов, не может жить или существовать душа человеческая. Красивое море — лишь оазис, на который ведутся туристки, как на красивую внешность араба-мужчины. Так думала я до момента встречи с Миной.