Дарья Вознесенская - Любовь не считается

Что не примут.

Что попробуют убедить избавиться от меня.

Там были все его братья. А еще ярко-рыжая сестра, про которую он так много рассказывал - и с которой я очень хотела познакомиться. И её монументально-непроницаемый муж, который нервировал даже когда не двигался и не разговаривал. И сестра этого мужа, английская и очень светская, со своим улыбчивым англичанином. И их родители...

- Ну да, от Антона я другого и не ожидала, - презрительно бросила взрослая и ухоженная блондинка, осмотрев меня с головы до ног.

- Не обращай внимания, - тихонько хмыкнула возле меня рыжая Ярослава. - Эта стер... дама и меня пыталась развести с лапочкой. - При взгляде на «лапочку» я опять дернулась. - Но она оказалась охренительной бабушкой - и единственной на нас всех - и за это мы готовы ей простить многое.

Даму и правда облепила куча детей

А родственники Антона, как ни пытались выглядеть взрослыми и сдержанными, оказались еще более сумасшедшими и восхитительно ироничными, чем его друзья.

Сумасшедшими, как наши самые обычные дни.

Мы были похожи на сообщающиеся сосуды.

На причину и следствие.

На скрипку и её смычок.

Но все также не говорили о будущем. И все также не говорили о любви. Точнее, я говорила...Ночью, шепотом, когда Антон засыпал.

Но наступал новый день и горло перехватывало спазмом... Не то что бы я не была в нем уверена - я не была уверена в самой этой жизни. Которая наверняка только и ждет Настоящих Признаний, чтобы устроить нам Настоящую Пакость.

А еще меня немного пугало то, что Антон сделался задумчивым. И посматривал на меня как-то странно...

И у меня возникло ощущение - что-то его не устраивает. Может даже во мне.

И приглашение в Тот Самый Бар я приняла со смирением, свойственным аристократкам прошлого, идущим на казнь.

Мы сели за барную стойку.

И я дрогнула, когда всегда улыбчивый и насмешливый парень глубоко вздохнул, поджал губы и сказал:

- Нам надо серьезно поговорить.

В ушах зазвенело.

Ненавижу эту фразу!

Именно это говорят перед расставанием.

Именно с такой фразы, наверняка, суд начинал зачитывать обвинения Марии-Антуанетты.

Но...

Губы Антона продолжали шевелиться...

И ладно, пусть.

Я ни о чем не жалела.

Пусть мне отрубят голову - но одним махом. Я уже устала держать голову на плечах...

На мой палец в этот момент надели кольцо. Мысли запнулись...

И я уставилась на ярко-желтый квадратный булыжник - Это что? - спросила хрипло. -Ж-желтый алмаз... - неуверенно сказал мужчина. -Да нет...это кольцо...это что?

- Ты вообще слушала, что я говорил? Я испуганно вскинула голову.

Прикусила губу и отрицательно замотала головой. Кажется, я сама все-все испортила. Антон закатил глаза:

- Блять, только у меня женщина может пропустить признание в любви и предложение о замужестве.

Сглотнула.

Кивнула.

Шмыгнула.

- П-прости, я ожидала...Испугалась и...Блин, я согласна и тоже тебя люблю! Мой блондинчик смотрел на меня внимательно.

И молчал.

Божечки, но он же не передумает только потому что я неадекватная?!

- Я знаю, - вдруг сказал Антон.

- Что знаешь?

- Что любишь.

- Откуда?

- У меня хороший слух даже когда я сплю, - он притянул меня за плечи к себе и сказал услужливо застывшему бармену:

- Cosmopolitan, please, - потом покосился на меня, оценил мое состояние и вздохнул. - Oh, no, two please.