Кира Буренина - Свет в твоем окне

— И все? — воскликнула Алиса.

— Когда я попыталась поговорить с ним о вас, он заявил как отрезал: «Это мое личное дело, мама, с Алисой я сам разберусь». Так что утешительного у меня пока что мало…

Поспешно завершив разговор, Алиса положила трубку. Она включила телевизор и стала старательно смотреть старую комедию, надеясь заглушить голосок, противно ноющий внутри: «Никита тебя бросил! Невеста без места! Погналась за химерой!»

С утра Алиса с силой задернула шторы на своем окне, чтобы не видеть противоположного дома, включила компьютер и уселась за работу. Ее ждала четвертая глава книги. Но сегодня работа не двигалась. Не в силах вынести неизвестность и пустоту, воцарившуюся в душе, Алиса отыскала в записной книжке телефон студии «Взгляд» и набрала номер. Как ни странно, трубку сняла сама Жанна.

— Как хорошо, что я тебя застала! Это Алиса. У тебя есть время? Что-то мне так плохо, а поговорить не с кем!

— Следующий эфир у меня через час, — не задумываясь отозвалась Жанна, — мы успеем выпить кофе. Здесь рядом со студией есть очень неплохое заведение. Сможешь приехать?

Маленькое кафе на четыре столика оказалось уютным и чистеньким.

— Помнишь, как мы сидели в кафе на улице Заводской в провинциальном городе, пили кофе, а за окном было минус двадцать пять? — с улыбкой говорила Жанне Алиса, когда официант, приняв заказ, отошел от их столика.

— А как же! У тебя на глазу намечался синяк, и ты превозносила достоинства Президента до небес.

Официант сноровисто расставил на столе чашечки с кофе, запотевшие стаканы с грейпфрутовым соком.

— А ты помнишь, я рассказывала об одной семье, где хранят традиции? И я могла бы жить в ней! Но я, клиническая идиотка, упустила свой шанс. Нет, не везет мне в любви!

— Расскажи мне все по порядку, — помешивая ложкой в чашечке, потребовала Жанна.

Алиса быстро описала все, что происходило с ней и Никитой, начиная с памятной новогодней ночи.

— И это ты называешь невезением в любви? — сощурила красивые глаза Жанна, когда Алиса закончила свой рассказ. — В таком случае я вообще являюсь примером абсолютного невезения!

— Ну что ты! Ты такая красивая, энергичная, полная оптимизма, — удивилась Алиса.

Жанна тряхнула огненно-рыжими волосами:

— Энергичная — да. Я обожаю свою работу. С детства я мечтала о радио, начинала со школы юных дикторов, работала в «Пионерской зорьке», помнишь такую? Потом закончила журфак МГУ. Честолюбие, умело разжигаемое во мне родителями в течение всей студенческой поры — и не без результатов, — подстегивало меня, и я бросилась на освоение карьерных высот. С усердием ленинской стипендиатки я взялась за дело. Время шло, я с упорством буровой установки пробивала толщу служебных барьеров, предрассудков, и спустя полгода мне, молодой, начинающей журналистке дали возможность вести в прямом эфире свою собственную передачу!

— Вот видишь! — обрадовалась Алиса.

— Не перебивай меня! Сейчас будет о любви. Юра, моя первая любовь, был старше меня, женат, но из всего нашего взбалмошного женского коллектива он остановил свое благосклонное внимание на мне. Может, из-за моей молодости и наивности, что было видно невооруженным глазом. Ему не пришлось прикладывать особых усилий для того, чтобы я моментально влюбилась в него, — сам факт, что на меня обратил внимание этот необыкновенный, взрослый мужчина уже вознес меня на седьмое небо. Воскресным вечером мы «случайно» оказались возле его дома, и ввиду временного отсутствия жены и детей он пригласил меня подняться «на чашку кофе». С трепетом я согласилась. Скромная квартирка, веселенькие обои в прихожей, детские вещички, сушившиеся на веревках в кухне, две крохотные подставки для яиц в виде цыплят на кухонном столе остудили мою пылавшую голову.

«Пойдем, Юра, — я потянула его за руку, — пойдем отсюда. Я тебя прошу, ничего не надо. Пойдем!!!» — «Не суетись, все нормально», — пробасил мой герой и потащил меня за руку в комнату. Он что-то шептал, поспешно раздевая меня, потом я ощутила спиной колючий ворс пледа, которым был застлан диван, а потом я бессмысленно разглядывала убранство финской стенки, пока Юра исполнял свой мужской долг. Сразу же после этого, не теряя темпа, он бросил мне на колени мою одежду, оделся сам и вывел меня из квартиры. И вовремя! Юрина супруга возвращалась с прогулочной коляской и цеплявшимся за ее карман карапузом домой после турне по близлежащим магазинам.

Я долго не могла поверить ни одному мужчине. А потом случайно познакомилась с Пашей. Как нам было хорошо вместе! Но наш роман был изначально обречен. Дело в том, что Паша тоже был женат, у него красавица жена, дочки-близняшки. Родители были на пенсии, нянчили внуков, имели огромный деревенский дом с садом и огородом. Короче, у него было все: семейная идиллия, любимая работа, благодарные состоятельные пациенты — он был очень известным врачом-пульмонологом. Иногда Паша разрешал мне оставаться у него на консультациях — он давал мне белый халат, и я изображала медсестру, расчерчивая лист бумаги, восхищаясь профессионализмом, терпением и умом этого мужчины. Я знала, что должна была прекратить мучить себя и его, но как только приходили такие мысли, мне становилось страшно и одиноко. Я физически начинала ощущать эту пустоту, которую никто, кроме него, не мог заполнить.

Пациенты обожали своего доктора, а мне так хотелось крикнуть им: «Люди! Он мой!»

Иногда Паша чувствовал мой взгляд и оборачивался ко мне. «Что?» — вопрошали его смеющиеся глаза. «Ничего, просто я очень люблю тебя», — отвечала я ему глазами, и он отлично понимал меня. Он отворачивался, но я видела, как медленно розовела мочка его уха.

Нам было очень хорошо вместе. В один прекрасный день Паша растопырил пальцы правой руки и стянул с безымянного пальца обручальное кольцо.

«Все! — провозгласил он. — Развожусь!»

Я ощутила где-то в районе солнечного сплетения растущую черную дыру. «Ты уверен?» — дрожащим голосом осведомилась я. «Да! — кивнул Паша. — Завтра сдам кольцо в ломбард, чтобы уж наверняка!»

Счастливее момента в моей жизни не было. Спустя неделю золотой ободок вновь засиял на пальце моего возлюбленного.

«Понимаешь, — уныло поведал мне Паша, — помирились мы с женой. Но это ничего, я же все равно с тобой».

Все во мне как бы оборвалось. Не скажу, что расставаться с Пашей было легко: во мне до сих пор что-то отзывается, когда я вспоминаю о нем. И вот когда мне было невыносимо тошно и хотелось умереть, на улице ко мне подошел молодой человек: «Девушка, отчего вы такая красивая?» «От сырости», — сгрубила я.

Так вошел в мою жизнь Коля. А потом вломилось и его семейство.

— Как это? — не поняла Алиса.