Ферн Майклз - Техасская страсть

— Коул знает, зачем я приехал?

— Я говорил ему, что ты поможешь мне с Джеффом. Это было еще до того, как они с Райли подрались. Недавно я упомянул о твоем визите и намекнул, что ему, может быть, захочется поговорить с тобой.

— Я не могу навязываться, Адам. Коул — хороший парень. И он достаточно умен, чтобы понять, когда ему требуется помощь.

— Я и не жду от тебя чудес, Ник. Просто поговори с ним. Как друг. Он знает, что ты психиатр. Если Коул захочет довериться тебе, он это сделает. Мы ведь не узнаем, пока не попытаемся.

— Я сделаю все, что смогу. Расскажи мне о Джеффе.

По дороге к ранчо Коул пытался придумать ответы на вопросы, которые, как он знал, Ник ему обязательно задаст. Психиатры всегда возвращаются к детству и родителям. Дерьмо! Это совсем не касается Ника, и он сам прекрасно все понимает. Однако, если это поможет, Коул готов поговорить с ним. Ему необходимо хоть с кем-нибудь обсудить свои дела. Коул чувствовал себя словно в аду.

Он очень уважал Ника. Коул помнил, каких результатов тот добился с Сойер, которая ни за что не хотела соглашаться на операцию по удалению мозговой опухоли. Вся семья уговаривала, запугивала ее, умоляла и требовала не сдаваться. Если бы не Ник, Сойер могла умереть. Коул доверял Нику так же, как и Адаму.

После дружеских похлопываний по плечу и рукопожатий, получив стакан с виски, Коул принялся метаться по комнате, словно рассерженный терьер. Ник исподтишка наблюдал за ним. Адам старался поддерживать непринужденную беседу, из которой Коул позднее не смог вспомнить ни слова.

— Плохой денек выдался?

— Да, не лучший, но и не самый плохой за последнее время.

У Ника Дейтрика были самые проницательные и добрые глаза из всех, которые Коулу приходилось видеть.

— Ну, нам всем выпадают такие дни. Возьмем, например, сегодняшний. Ты не поверишь, но мне дали съесть только одно яблоко! На этом ранчо можно умереть от голода! — воскликнул Ник, многозначительно гладя на Адама.

— Подожди, вот попробуешь его коронное блюдо — бобы, приправленные соевым соусом и луком. Это просто убийственно! — усмехнулся Коул.

«Старина Ник знает, как разрядить обстановку», — подумал Адам и вступил в разговор:

— Я никогда не говорил, что хорошо готовлю. Делаю, что могу. А бобы полезны. И вообще, все, чем я вас кормлю, приготовлено по рецептам из книги о вкусной и здоровой пище.

— Согласен, только там не написано, что нужно обугливать бобы или варить их до тех пор, пока они не испарятся, — тихонько пробормотал Ник.

— Я рисую политические карикатуры, — гордо провозгласил Адам. — Вы, ребята, слишком многого от меня хотите. Но сегодня я превзошел самого себя. Плюс Джефф приготовил свой коронный десерт.

Спустя час трое мужчин отодвинули стулья от обеденного стола. Ник ослабил ремень. Коул довольно улыбнулся. Адам торжествующе оглядел друзей.

— Это был лучший обед, который я съел за последние несколько месяцев, — сказал Коул.

Адам отвесил глубокий поклон.

— Я принесу кофе и брэнди на террасу, если вы мне поможете убрать со стола.

— А для Джеффа что-нибудь осталось? — спросил Ник.

— Больше, чем достаточно. Его обед ждет на кухне. Пока вы будете пить кофе, я съезжу в спорткомплекс и привезу его домой.

Адам ушел. Коул, держа в руках чашку кофе, взглянул на Ника, который одобрительно принюхивался к своему брэнди.

— Ник, у меня проблема, — неуверенно произнес Коул. Ник потягивал брэнди и ждал. Коул пулеметной очередью выпалил рассказ о стычке с Райли и о своих отношениях с Лейси.

— Итак? — спросил Ник.

— Что «итак»? Это и есть проблема, о которой я хотел тебе рассказать.

— Коул, я знаю тебя уже довольно давно. Ты хороший парень, и мы с тобой — друзья. Не разрушай наших отношений, пытаясь меня надуть. Тебе нужна помощь, и я готов ее оказать, но не вешай мне лапшу на уши, идет? Райли — это лишь часть твоей проблемы, но не вся проблема целиком. Понимаешь, к чему я веду?

— В чем же, по-твоему, заключается моя проблема? — холодно спросил Коул.

— Да откуда же мне знать? Я полагаю, это старая проблема, а стычка с Райли лишь вывела ее на передний план. Если ты не хочешь это обсуждать или считаешь, что я выбрал неподходящее время, так и скажи. Я с уважением отнесусь к твоему решению.

Ник наблюдал за выражением лица Коула. Он увидел те же признаки внутренней борьбы и упрямства, что раньше уже видел у сестры Коула, Сойер.

— Я не хотел перебираться в Техас, — начал Коул, — но когда мать унаследовала Санбридж, у меня не осталось выбора. Для меня Санбридж — это обычный дом. Место, где я сплю, ем и принимаю душ. Все дело в этом доме. Когда я говорю о нем, то мне на ум приходят слова «мавзолей» и «склеп».

— Что ж, так бывает. Кстати, ты знаешь, в чем состоит разница между жилищем и домом? Только не считай себя идиотом, если не сможешь ответить. Многие этого не знают.

Немного поколебавшись, Коул сказал:

— Дом — это семья.

— И? — подсказал Ник.

— Мать, отец, братья и сестры. Смех, печали, и… и жизнь вместе. Крики и ссоры, твоя собственная комната, стычки с братом или сестрой. Наказание, старая мебель, кот, гадящий на новый ковер. Хот-доги и тушеные бобы на ужин по вторникам. Папа и мама, целующиеся на Рождество под омелой.

— Расскажи мне подробнее о ссоре с Райли.

— Я трахнул его невесту, приятель, — громко сказал Коул. — Это главное.

— Если ты хотел меня шокировать, то не вышло.

— Теперь, когда я вспоминаю об этом, я вижу, что мог бы остановиться. Но я не остановился. Однако это мне ни о чем не говорит. А тебе?

— Мне, напротив, говорит о многом, если проанализировать, — ответил Ник.

— Давай, анализируй.

— Что ты думал по поводу отношений между Лейси и Райли? Они любили друг друга?

— На мой взгляд, нет. Я думаю, у Райли вообще еще не было серьезных отношений с девушками. Хотя он часто назначал им свидания. Мне не нравится эта тема.

— Почему?

— Это нечестно. Райли мой… он мой друг. И мы с ним двоюродные братья. Я уважаю его. Я готов отдать за него жизнь.

— Ты собирался рассказать ему о происшедшем?

— Да. Да, я хотел, — растерянно ответил Коул.

— Ты предполагал, что Райли изобьет тебя?

— Нет. Я думал, мы поговорим. Мне казалось, я смогу объяснить ему и он поймет.

— Но Райли предпочел не понимать. Я даже пытаться не буду объяснить мысли Райли. Речь идет о тебе. В результате ты еле уполз.

— Он избил меня до полусмерти.

— И это был конец. Для тебя. Ты отдал Райли свою часть Санбриджа. Вы, Колмены, очень щедрые люди.

— Моя фамилия Таннер, Ник, — резко возразил Коул.

— Извини, Коул, я забыл. Когда ты переписал на него Санбридж, что ты почувствовал?

— Стыд за все случившееся. Облегчение, что Санбридж свалился с моих плеч. Я попытался поговорить с Райли до того, как переехать, но он не захотел меня выслушать. Он обвинил меня в том, что я вторгаюсь в его жизнь, переписываясь с его дедом. В том, что в своих письмах к нему я лгал. Но это далеко от правды. Я прикрывал Райли, сочиняя сказки о том, насколько он занят, чтобы его молчание не причинило большой боли дедушке.