Ферн Майклз - Техасская страсть

Райли остановил машину на обочине дороги.

На кухне Райли наблюдал за тем, как Айви готовит сэндвичи из остатков рождественской индейки. Она положила на поднос несколько пирожных и салфетки. Райли достал пиво.

Они с аппетитом поели. Потом говорили обо всем понемногу.

Затем Айви посмотрела на часы и сказала:

— Мне пора, Райли. Если твое предложение насчет «Бронко» остается в силе, то я им воспользуюсь.

— Конечно. Только не разбей его. Проверяй масло и иногда подкачивай колеса.

— Хорошо. Можешь поцеловать меня сюда, — Айви показала на щеку.

Райли все сделал так, как ему велели.

Выйдя на крыльцо, он смотрел вслед удаляющемуся грузовичку, пока тот не скрылся из вида. Он гадал, какие дела заставили Айви уехать. Но пока что ему нужно спрятать свои чувства куда-нибудь поглубже. У него сейчас слишком много важных дел.

Когда Райли вернулся в дом, чувство одиночества вновь охватило его. Присутствие Айви оживляло комнаты. Теперь Санбридж опять стал обыкновенным домом. Пустым домом.

Начало темнеть. Райли включил свет.

На кухне он убрал остатки еды и вымыл посуду.

Оставалось еще одно важное дело, для выполнения которого настал подходящий момент. За все годы, проведенные Райли в Санбридже, он никогда не поднимался на холм позади дома. Он проезжал мимо него во время верховых прогулок, но до сих пор не чувствовал необходимости и желания навестить умерших. И в Японии Райли никогда не стоял у могилы матери. Там она тоже располагалась на холме. Который превращался в гору, если ты не готов на него подняться.

Райли нахлобучил на голову бейсбольную кепку. Кожаная куртка была старой и потертой, но теплой. Райли был готов.

Райли сидел за кухонным столом, перед ним лежал лист бумаги и ручка. Нужно написать письмо дедушке. Сейчас, пока мужество не покинуло его. Потому что это письмо — самое тяжелое из всего, что ему приходилось делать в жизни.

Дорогой дедушка, единственное извинение, которое у меня есть за то, что я не писал тебе так долго, это сознание того, это твой внук — трус. На некоторое время я позабыл уроки моего детства и уроки, полученные мною в семье Колменов.

Твой недостойный внук хотел иметь все сразу: тебя, семью в Японии и все, что имел мой отец. Я не хотел ни от чего отказываться. Некоторое время я считал, что это возможно. Теперь, после долгих размышлений, я понял, что это невозможно. Я принял решение.

Пожалуйста, дедушка, умоляю тебя понять то, что я тебе напишу. Я не надеюсь на твое прощение. Я никогда не смогу заплатить за ту боль и разочарование, причиной которых стал. Но ты знаешь в своем сердце, что моя боль так же велика, как и твоя.

Я собираюсь остаться в Техасе. Здесь мой дом. Коул подарил мне свою часть Санбриджа. Вначале я не мог поверить в его щедрость. Но позднее я понял, что мой двоюродный брат ненавидит это место так же сильно, как я — люблю. Теперь я понимаю Коула, а он понимает меня.

Я хочу верить в то, что ты в глубине души знал, что я останусь. Именно ты, дедушка, послал меня в дом моего отца.

Сегодня, буквально несколько минут тому назад, я посетил семейное кладбище Колменов. Там стоит деревянный крест с именем моего отца. Там витает его дух; я чувствовал это. Я говорил с ним, и когда шел обратно, то понял, что принял верное решение.

Я люблю тебя, дедушка, больше всех на этой земле. И я должен знать, что твоя любовь ко мне столь же сильна. Если бы я думал иначе, я не писал бы тебе это письмо. Я покончил бы с жизнью, но не навлек позора на тебя или свою семью. Я говорю это потому, что хочу, чтобы ты знал: в моем решении остаться нет ничего позорного.

Каждый день я молюсь о твоем здоровье. Ты всегда присутствуешь в моих мыслях.

Прости своего недостойного внука. Если твое сердце не может отозваться на эту просьбу, я прощу тебя, потому что люблю тебя больше жизни. Остаюсь твоим недостойным внуком.

Райли.

Райли дважды перечитал письмо. Довольный тем, что все, о чем он хотел сказать, высказано, он положил его в конверт.

Наклеил марку. Письмо готово к отправке. Он оставил его на столе в холле вместе с запиской для Джонкил, чтобы она отослала письмо на следующий день.

Райли услышал, как хлопнула входная дверь, и голос Сойер попросил его поторопиться. Дважды просигналила машина. Порыв холодного ветра залетел в холл, когда Райли, подхватив вещи, шел к распахнутой двери. Райли второпях выключил свет. Тьма окутала письмо, которое подхватил ветер, сорвал со стола, покружил немного в воздухе и опустил на пол, под охрану тяжелых штор.

Райли покидал Санбридж с легким сердцем. Настало его время спеть свою песню.

Целая армия юристов в течение семи часов разрабатывала соглашение между «Колмен Энтерпрайзиз» и Адамом Джарвисом об аренде земель Джарвиса.

На мгновение Райли почувствовал себя вором, взглянув в глаза Адаму. Голос его был немного резок, но доброжелателен, когда он сказал:

— Это всего лишь на бумаге, Адам. Ранчо остается твоим. Если тебе хотя бы на минуту покажется, что мы забрали твое родовое гнездо, значит, ты совсем не знаешь Колменов.

— Но я только что продал…

— На бумаге, — перебил Райли. — А эта бумага, — Райли протянул синюю папку Адаму, — отдает тебе его обратно. Разве твои адвокаты не объяснили?..

Адам с недоуменным видом передернул плечами.

— Кажется, они пытались мне что-то втолковать… Но я думал о другом… о Джеффе и Сойер… свадьбе. Черт побери, когда продаешь, все понятно. Арендные сделки — совсем другое дело. Господи, вы, ребята, совсем меня заморочили.

— Идея принадлежит бабушке Билли. Она полагала, мы все полагали, что аренда более справедлива, чем покупка. Ты можешь вернуться на ранчо в любое время, рубить деревья, пилить дрова. Мне бы не хотелось думать, что ты выбросил деньги за бензопилу на ветер. Я хочу сказать, что эта сделка позволяет нам продержаться на плаву. Без нее мы пошли бы ко дну.

— Я лишь жалею, что мы не сделали этого раньше, — сказал Адам. — Я и не подозревал, что у вас, ребята, такие серьезные проблемы. В минувшем году я вел замкнутый образ жизни.

— Мне и самому хотелось бы сделать кое-что раньше, — признался Райли. — И еще хотел бы я, чтоб ноги моей не было в Южной Америке. Да, держись поблизости, мы начинаем бурение скважин завтра, в шесть утра. Ты ведь не хочешь пропустить такое событие?

— Конечно, нет. Где собираетесь начать? — поинтересовался Адам.

— На границе с землей Грейнджера.

Адам удивленно вскинул брови.

— Ты ведь понимаешь, что я ничего не знаю об этом. Да, бедняге Грейнджеру не позавидуешь.

— Я знаю, — согласился Райли. — Но и он предпринял кое-какие шаги. Вчера, например, на их стороне горели костры. Старик Грейнджер — настоящий борец за свои права. — Адам вопросительно взглянул на Райли, который продолжил. — Не беспокойся, Адам. Это уже мои трудности, тебе остается лишь рисовать карикатуры и наслаждаться жизнью.