Энн Джозефсон - Благословенная любовь

— Это повариха моей матери. Она самый лучший повар в мире.

— И что, твоя мать отпустила ее? — Дэни была поражена: неужели его мать смирилась с их браком? Она не могла поверить в это.

— По правде говоря, нет. Я позвонил Бесси на прошлой неделе и попросил ее купить продукты и принести их сюда. Она изъявила желание приготовить что-нибудь для нас. Сегодня мама дала ей выходной.

Дэни, чтобы скрыть разочарование, занялась приготовлениями к обеду: разогрела еду и поставила на стол салат. В это время появился Дэйв и попросил Брэнда показать ему дом.

За столом Дэйв возбужденно говорил о том, что они с отцом собираются отправиться на рыбалку на Малую Кошачью реку. Если бы двенадцать лет назад Дэни не была такой закомплексованной и доверяла Брэнду, они бы не потеряли столько времени, которого уже не вернуть. Она лишила своего ребенка отца из-за неуверенности в своих силах.

Брэнд увлеченно беседовал с Дэйвом, разговаривая с ним как с равным. Когда-то Дэни казалось, что Брэнд может испортить его. Но оказалось, что любовь и внимание отца изменили Дэйва в лучшую сторону. Брэнд заставил его раскрыться, почувствовать себя более уверенным в жизни.

Дэни решила как-то приспособиться к создавшейся ситуации, найти выход из положения, она должна это сделать ради Брэнда, ради Дэйва и ребенка, который рос внутри ее. Ради своей семьи она обязана показать всем, в том числе и Элеоноре, что занимает важное место в жизни своего мужа. В Карендоне, в Милуоки. Везде, куда бы ни забросила их профессия Брэнда.

На следующий день Дэни собралась отправиться по магазинам, которые располагались на площади у здания суда. Она сильно нервничала, зная, что ей предстоит встреча с людьми, которые ее презирают. Брэнд повез сына в школу, и Дэни осталась одна в доме.

Вскоре появился служащий из прокатной конторы и вручил ей ключи от «мерседеса». Расплатившись с ним, Дэни поднялась в спальню, чтобы переодеться.

Она одевалась очень тщательно. Выбрала розовое шерстяное платье с высокой талией и широкой юбкой, которое скрадывало ее расплывшуюся фигуру. Затем надела рубиновые серьги и колье, рождественский подарок Брэнда. Перебрав несколько золотых браслетов, она в конце концов решила, что достаточно и одного обручального кольца с бриллиантом.

Дэни достала из шкафа норковую шубу, но вдруг вспомнила о презрении местного общества к показной роскоши. Убрав шубу обратно в шкаф, она надела скромное черное пальто и повязала под воротник серо-розовый шарфик.

Наконец Дэни села в машину и включила зажигание. Ее нервы были на пределе, когда она подъехала к полуразвалившейся халупе, в которой прошли ее детские годы.

Это место было очень мрачным. Страшным. А она-то надеялась, что кто-то уже купил этот участок и стер с лица земли убогие жилища.

Она вернулась домой, хотя поклялась, что никогда сюда не вернется. Старая лачуга выглядела так же, как и десять лет назад, хотя с тех пор в ней никто не жил. Краска со стен давно осыпалась, а дерево с годами посерело под воздействием дождя и солнца. Одна из стен завалилась набок, как это было еще при Дэни.

Столбы веранды покосились, крыша ее провисла. Ржавая тележка, в которой Дэни хранила свои игрушки, валялась на земле рядом с домом. Уцелел лишь ее каркас, который был почти не виден из-под обвившей его виноградной лозы, и Дэни подумала, что скоро и их дом будет погребен под широкими листьями.

За исключением проникающего во все щели винограда ничего не изменилось. Мама с дедушкой давно умерли. Может быть, люди уже забыли их семью? Забыли Дэни?

Но Дэни знала, что это не так. Господи, о чем только она думала, возвращаясь сюда? Если она не смогла забыть, то как она может надеяться, что другие забыли о ней?

Ее затрясло, когда она начала вспоминать, как жила в этой лачуге с матерью и дедом, а порой и с каким-нибудь из мужчин, которых ее мать часто приводила с собой.

Теперь Дэни казалось, что все это было не с ней. Она сбежала от этого кошмара много лет назад. Сейчас она уже не была той забитой девочкой, которая работала с утра и до ночи в кафе-мороженом и носила обноски, купленные на распродаже. Теперь она была другим человеком и у нее больше не было причин опускать голову, встречаясь с бывшими соседями.

Да, она научилась ценить себя задолго до того, как Брэнд Карендон вновь вошел в ее жизнь.

Эта лачуга не была ее домом, не была тем местом, к которому она стремилась. Все это давно осталось в прошлом.

Дэни глубоко вздохнула, сбрасывая с себя тяжелые воспоминания, и выехала на шоссе. Вскоре она уже была на площади и поставила машину на стоянку у старого здания суда. Дэни заметила, что прохожие удивленно поглядывают на ее шикарный автомобиль, и тщательно заперла дверцы. Желая поскорее укрыться от пристальных взглядов, которые, как ей казалось, пронзали ее насквозь, Дэни вошла в маленький старый супермаркет, который она помнила со времен своего детства.

Она не спеша сложила в тележку все продукты из списка, который составила еще дома. Поскольку Бесси постаралась от души, набивая их холодильник всевозможной снедью, список этот был коротким. И через несколько минут, остановившись у старого кассового аппарата, она с удивлением обнаружила, что кассиршей была одна из ее школьных подруг.

— Доброе утро, мэм, — заискивающе произнесла женщина. — Вы больше ничего не будете брать?

— Думаю, нет. Вас, случайно, зовут не Доркас Саттер?

— Да, мэм. Мы знакомы? — Доркас уставилась на Дэни, но было видно, что она не узнает ее.

— Мы вместе ходили в школу. Я — Дэни Карендон. — Даже сейчас Дэни не могла заставить себя назвать свою девичью фамилию здесь, где раньше она вызывала всеобщее презрение.

Доркас ответила ей еще более подобострастно:

— Я не помню, чтобы училась вместе с кем-то из Карендонов. Я знала одного мальчика из этой семьи, но он куда-то уехал из нашего города играть в футбол, хотя здесь для него открывались большие возможности и он мог иметь все. Но он не учился в здешней школе. Он посещал какую-то специальную школу в Атланте.

— В Тринити. Наш сын тоже будет ходить туда. Брэнд — мой муж. — Дэни улыбнулась. Доркас, так же как и она, была родом из бедной семьи, но ее родители упорно трудились и смогли добиться определенного положения в местном обществе. Дэни решила попытать счастья: — Когда мы ходили в школу, меня звали Дэни Мердок.

Бледные тонкие губы Доркас сжались, а хорошие манеры сразу куда-то испарились.

— Могла бы и не говорить. Как только ты сказала, что ты за ним замужем, я сразу поняла, кто ты такая. Каждый в городе знает, как тебе удалось захомутать его. Это чуть не убило миссис Карендон. Ты можешь тут щеголять в модных шмотках, хвастаться именем своего мужа, но для приличных людей нашего города ты навсегда останешься жалким ничтожеством.