Джилл Мэнселл - Соло

Когда теплые губы Росса коснулись ее губ, вокруг засверкали вспышки фотоаппаратов, и этот интимный момент был запечатлен для потомства, а также для утренних газет. Представители прессы, явившиеся сюда в огромном количестве, нюхом чуяли сенсацию, знали, где ее найти.

— Как жаль, что так произошло с Друмлаханом, — прошептала Тесса, касаясь губами мочки уха Росса, — замок продали с молотка на прошлой неделе какому-то лондонскому консорциуму.

Росс склонил голову набок и искоса посмотрел на нее, на лице его было самое невинное выражение.

— Хм, ну, ничего, — загадочным тоном произнес он, — будут и другие замки.

Тесса, однако, не могла оставить эту тему.

— Скажи, — произнесла она медленно, как бы сомневаясь, задавать или нет свой вопрос, — ты бы и правда остался в Шотландии, чтобы наблюдать за работами?

Росс не мог удержаться, он разразился хохотом. «Это, — подумал он радостно, — не давало ей покоя несколько недель».

— Конечно нет, милая. Для такой работы нанимают людей. Я так сказал, просто чтобы посмотреть, как ты отреагируешь. — Затем, пока она не успела ответить какой-нибудь колкостью, он ее снова поцеловал, очень пылко.

— На нас же смотрят, — сказала Тесса, отстраняясь от него и пытаясь вернуться в русло соблюдаемых в обществе приличий. Она раскраснелась и приглаживала свои волосы. — А где Оливия?

— Последний раз я ее видел с Эдамом, и она размахивала красной биркой, я думаю, что ее продали.

«Ага, значит, Эдам здесь», — подумала Тесса и улыбнулась в душе, надеясь, что судьба вмешается и расставит все на свои места. Холли была здесь и производила впечатление одинокой девушки, у которой нет никаких забот, но которой кто-то нужен. А Эдам все-таки очень приятный человек.

В это мгновение чья-то загорелая рука обвила талию Тессы, и на ухо искусительным голосом зашептали: «Ну, так каково это — чувствовать себя знаменитой?»

Тесса резко обернулась, не обращая внимания на выражение лица Росса, и расцеловала Доминика в обе щеки.

— Я думала, ты не приедешь.

— Разве я такое пропущу? — спросил он, обведя жестом зал. — Разве могу я сказать: «А, черт с этим, как я доберусь из Корнуолла до Бата, если у меня нет денег даже на автобус». Кроме того, — продолжал он сценическим шепотом, — со мной сейчас моя очередная будущая жена, она довезла меня сюда на своем «лотусе». Она, кроме того, что красива, еще и…

Росс, который продолжал относиться к Доминику с недоверием, отошел в сторону. Тогда Доминик обнял Тессу за талию покрепче.

— Ну как, ты правда счастлива?

Помня о том, что волосы ее уже выбились из-под гребешков, Тесса сдержанно кивнула и еще раз обняла Доминика.

— Счастлива, — заверила она его. Временные беспокойства, которые иногда возникали у нее… Антония… тревога, что она может не удержать Росса… его многочисленные предыдущие женщины… все это сейчас не имело значения. — Счастлива, — повторила Тесса. — Никогда не подозревала, что можно быть такой счастливой, но только боюсь, не слишком ли я самодовольна.

Чувствуя, что Росс по-прежнему наблюдает за ними издали, и думая, что на самом деле ему не в чем их упрекнуть, Доминик посмотрел на Тессу взглядом, полным обожания.

— Ну, если ты уверена, дорогая, что ты действительно счастлива, а не изображаешь счастье из благодарности, тогда все нормально. Никто не заслуживает быть счастливым больше, чем ты.

…………………………………………..

Эдам передал Оливию Холли и пожалел, что не может взять на руки и ее. Вид у Холли был слегка усталый, в глазах застыло напряжение, но в остальном выглядела она просто замечательно в своем платье из тафты, розовом, цвета жвачки, с фиолетовыми вкраплениями. Будучи человеком наблюдательным, Эдам заметил, как старательно Холли держится подальше от Макса, и это очень сильно его приободрило. Но он также понимал, что, ухаживая за ней, должен вести себя осторожно: прежние попытки завоевать ее, действуя как бульдозер, оказались совершенно неудачными. И сейчас было очевидно, что девушке нужнее не целый воз комплиментов, а сочувствие.

— Милая, у тебя такой усталый вид, что мне кажется, тебе будет полезно проспать, как минимум, неделю, — сказал Эдам, подводя Холли к креслу и беря два бокала шампанского с подноса проходившей мимо официантки. — Ты так много работала.

Холли, которая была рада, что подвернулся случай посидеть, ловко высвободила свой бокал из ручек Оливии и уныло улыбнулась Эдаму.

— Ты хочешь сказать, что я плохо выгляжу?

— Ну, не будь глупой, ты же заметила, что твой портрет продан. — Эдам кивнул в ту сторону, где висела картина, этот необычный, в ярких тонах портрет Холли с длинными рыжими золотистыми кудрями, подвязанными изумрудным платком, где она сидит на полу, поглощенная тем, что красит ногти на ногах.

— Правда? А кто его купил? — В ней вдруг взметнулась надежда, может быть, это сделал Макс.

— Я купил.

«Да, это не очень ее воодушевило», — подумал Эдам, увидев в удивительных серых глазах разочарование.

— Интересно, зачем?

Он пожал плечами и сказал просто:

— Мне нравится на тебя смотреть.

Холли, которая была не в состоянии удержаться, оглядела зал в поисках Макса, вон он, смеется, стоя рядом с Каролин Ньюман, и явно получает удовольствие от ее близости. Было очевидно, что чувство утраты испытывает только Холли. Макс же, не тратя времени даром, ищет ей замену. И мысль о том, что ей придется наблюдать за этой процедурой, как и за всеми последующими процедурами, — становилась все более непереносимой.

Эдам, для которого ее молчаливое горе было так же невыносимо, не мог больше молчать.

— Милая, да он относится к тебе, как к грязи. Он тебя недостоин. Ты должна уйти, ты же не можешь видеть его день изо дня в день и мучить себя без всяких причин.

— Еще как могу, — машинально ответила Холли, но тут же глаза ее заблестели от слез. — Мне нравится тут работать.

— Тебе может понравиться работать и где-нибудь в другом месте, вдали от Макса Монагана, — сказал Эдам прямо. — Каждый раз, когда ты его видишь, это тебе причиняет боль. Если ты хочешь поскорее забыть его, тебе нужно порвать с ним полностью.

Несколько последних бессонных ночей Холли твердила себе то же самое. Резко порвать отношения — это жестоко, болезненно, но очень эффективно; именно это она и должна сделать. Но, как оказалось, чтобы окончательно расстаться с Максом, требуется намного больше храбрости, намного больше, чем она думала и чем у нее не было. Холли все-таки не суперженщина. Она просто Холли, известная своими яркими одеждами, большой грудью и неумением разбираться в мужчинах.

Холли поцеловала темную головку Оливии, не имея сил посмотреть Эдаму в глаза.

— Я знаю, что должна это сделать, но я никак не могу решиться.