Келли Орам - Синдер & Элла

Я в недоумении посмотрела на него. Казалось, этот человек не может сделать мне еще больнее, но его слова еще несколько минут отдавались жгучей болью в сердце.

– Вы собираетесь меня куда-то отправить?

– Я всего лишь хочу помочь.

Я перевела взгляд с отца на Дженнифер. В ее голосе слышалось полное отчаяние. Значит, это ее идея.

– Вы просто хотите от меня избавиться! Оба. Вы никогда не хотели, чтобы я жила с вами.

Отец сглотнул.

– Ты нездорова, милая. Тебе нужна помощь, пока ты не попыталась снова навредить себе.

Я вздохнула. Опять двадцать пять! Мне никогда не дадут забыть об этом.

– Да не собираюсь я ничего с собой делать. И не хочу в больницу. Не пойду. Вы не можете меня заставить.

Папа посмотрел на меня с сожалением:

– Могу, Элла. И сделаю так, как будет лучше.

– Но я не самоубийца! Клянусь! – Я бросила осуждающий взгляд на доктора Пэриш. – Вы же знаете! Скажите ему, что я не собираюсь себя убивать!

– Знаю, – согласилась доктор Пэриш и обратилась к отцу. – Я не думаю, что Элла может причинить себе вред.

Я с облегчением вздохнула, обрадовавшись, что она за меня заступилась, но затем доктор серьезно посмотрела на меня и сказала:

– Ты не самоубийца, знаю, но я согласна, что тебе было бы полезно некоторое время полежать в больнице.

– Что?!

– Элла, в этом нет ничего плохого. Ты удивишься, когда увидишь, как здорово будет хотя бы на время оказаться в контролируемой среде. Разве тебе не нужна помощь? Ты не хочешь, чтобы тебе стало лучше?

К своему ужасу, я разрыдалась.

– Не хочу я в психушку! Не хочу подавать еще один повод для насмешек. Не хочу снова быть изолированной от общества. Не хочу еще больше отстать в учебе. Пожалуйста, не заставляйте меня.

Все молчали, и тишину в кабинете нарушали лишь мои всхлипывания. Директор Джонсон протянул мне коробку с салфетками. Я отчаялась и уже не надеялась ни на чью поддержку, и тут заговорил мой отец.

– Хорошо, милая. Если ты считаешь, что это плохая идея, я тебе верю.

Я вытерла слезы бумажной салфеткой и в недоумении уставилась на него.

– П-п-правда? – Он был последним человеком в этой комнате, от кого я могла ожидать поддержки.

Отец виновато посмотрел на меня.

– Да, я тебе верю, – а потом обратился к директору и доктору Пэриш: – Это во многом моя вина. Я должен больше прислушиваться к тебе. Если бы я сразу послушал Эллу и отдал ее в обычную школу, многих проблем, вероятно, удалось бы избежать. Мы можем что-нибудь предпринять, чтобы Элла осталась в школе и не ложилась в больницу?

Я попыталась сделать глубокий вдох, но у меня перехватило дыхание: сейчас решалась моя судьба.

– Было бы лучше, если бы мы с Эллой встречались каждые два аня, а не раз в неделю, – предложила доктор Пэриш. Затем она строго посмотрела на меня и добавила: – Если мы не хотим, чтобы депрессия прогрессировала, в ближайшее время тебе нельзя находиться одной. Твоя комната – только для сна. И даже ночью дверь должна быть открыта. Кроме того, тебе нужно попытаться интегрироваться в твою новую семью и наладить контакт с ребятами из школы. Не торчи одна. Найди, с кем можно пообедать. Попробуй с кем-нибудь подружиться.

– Ты можешь вступить в один из клубов, – с надеждой добавил директор Джонсон. – Ребята должны увидеть, что ты пытаешься влиться в коллектив. Ты удивишься, но многих просто пугает сложившаяся ситуация. Я уверен, многие захотели бы с тобой подружиться, если бы ты сделала первый шаг.

– Может быть. Если Ана им позволит, – пробурчала Джульетта себе под нос.

У меня были большие сомнения, что вступление в школьный клуб спасет меня от депрессии, но попробовать стоило. Возможно, у них есть книжный клуб. Я могла бы писать для школьной газеты. Это не так уж и плохо. А вот запрет на пребывание в собственной комнате – совсем беда. Думаю, через пару недель такой жизни я сама буду умолять, чтобы меня закрыли в лечебнице.

– Договорились, Элла?

– А вдруг у меня не получится? Что если ничего не изменится?

Я подскочила от того, что кто-то взял меня за руку. Я подняла глаза и увидела улыбающегося папу.

– Все получится, – пообещал он. – Вместе мы со всем справимся, хорошо?

Его голос звучал так тепло и уверенно, что я растерялась и ошеломленно уставилась на него.

– Я знаю, ты не веришь мне, Элламара, – продолжил он тихо. – Но я правда люблю тебя и желаю тебе счастья. Хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно в моем доме и в кругу семьи. Прости, что моя дочь создала тебе столько трудностей. Я позабочусь о том, чтобы это прекратилось. Давай попробуем проводить больше времени вдвоем, а потом постепенно наладишь отношения с Дженнифер и девочками. Ты – моя дочь, милая. И я хотел бы узнать тебя получше.

Он снова улыбнулся мне, и впервые за это время я почувствовала, что он смотрит на меня как папа. Я видела в его глазах волнение – и гордость. Он смотрел на меня не как на постороннего человека, вызывавшего страх, а по-родному. Как будто ему действительно было не все равно.

Я высвободила свою руку и потянулась за очередной салфеткой.

Мне всегда хотелось, чтобы папа смотрел на меня так, но сейчас этот взгляд меня испугал. Конечно, отчасти мне хотелось построить с отцом нормальные взаимоотношения, но отчасти я все еще относилась к нему с недоверием. Я не знала, смогу ли простить ему то, что он бросил меня.

– Меня не было рядом с тобой, когда ты во мне нуждалась, – сказал папа. – Но я хочу быть рядом сейчас. Если ты позволишь.

– Ладно, – вполголоса ответила я. Мне стало душно, и я быстро оглянулась на директора Джонсона и доктора Пэриш. – Я попробую, хорошо?

Я ПРОПУСТИЛА ОСТАЛЬНЫЕ УРОКИ, но дома меня все равно ждали Анастасия и Джульетта. По пути мы с отцом заехали в полицейский участок и официально сняли с Джейсона обвинения, а затем поехали к хирургу в ожоговый центр. Домой мы добрались только после четырех.

Это был ужасный день, и я очень устала. Я сразу же направилась к себе в комнату, но папа, очевидно, решил ответственно отнестись к рекомендациям доктора Пэриш и все время держать меня в поле зрения.

– Милая, ты же помнишь, что доктор Пэриш сказала сегодня? – неловко спросил он.

– Я только хотела переодеться и взять ноутбук.

Отец пропустил мою ложь мимо ушей и посмотрел вниз, где располагалась главная гостиная. Оттуда доносились приглушенные звуки телевизора.

– Хочешь, я попрошу девочек и Дженнифер подняться сюда?

Я покачала головой:

– Нет, я могу спуститься сама.

Я неторопливо сняла школьную форму и переоделась в лосины и футболку с длинным рукавом. Папа все это время ждал меня у двери. Если он и дальше будет ходить за мной по пятам, как сейчас, я, наверное, не протяну и недели и точно окажусь в реабилитационном центре для подростков с суицидальными наклонностями. Хотя от него все-таки есть какая-то польза: папа помог донести ноутбук и рюкзак в нижнюю гостиную.