Лидия Лукьяненко - Плата за любовь

Маше, как любой женщине, конечно, хотелось спросить, где он пропадал, но она почему-то не смела. Иногда во время таких вот его отлучек она приходила в отчаяние, думая со злостью, что она ему ведь даже не любовница, а так, девушка на ночь. Любовницу по крайней мере обеспечивают и предупреждают об исчезновении. Но ей не оставалось ничего другого, как терпеть и есть целый день хлеб с оставшейся после его визита икрой, потому что не было денег на что-то другое. Пока у Маши не было работы, она могла бы принять от него денежную помощь, хотя в глубине души и поеживалась от мысли, что ей могут платить за любовь. Вот почему новая работа так вдохновляла и радовала. Теперь она могла просто любить и быть любимой, не думая о бытовых сложностях. День сегодня у Маши выдался легкий. Александр Николаевич (так звали ее шефа) отправился в банк. Менеджеры разошлись по своим делам. Бухгалтер тоже уехала с шефом, так что Маша осталась одна, не считая охранника. Она быстро сделала необходимые дела и сейчас просто сидела у телефона и играла в пасьянс на компьютере. Ей почему-то вспомнилось прошедшее воскресенье, которое она провела с Ольгой и ее семьей.

Они ездили на озеро со смешным названием Свин, из-за чего его окрестили Свинкой. Но Свинка не оправдывала своего названия — озеро было чистым, с ровной линией песка у воды и свежей травой под раскидистыми ивами. Маша давно так не отдыхала. Весь день они жарились на солнце, плавали, пили пиво и болтали с Ольгой. Саша участвовал в их разговорах мало, в основном играл с дочкой. Маша раньше его никогда не видела и теперь была удивлена.

По рассказам Ольги и ее мамы она представляла его другим. Вопреки их нелестным отзывам, она нашла его очень симпатичным. «Непонятно, что Ольке нужно?» — недоумевала она. Маша ей просто завидовала. Такой парень! Молодой, красивый, не пьет. А как любит Лизу!

Ее бывший муж никогда даже не подходил к ребенку. Павлик был тогда совсем маленький. И после развода ни разу не приехал его повидать. Наверное, и забыл, что у него сын есть. Маша горько усмехнулась. Будь у нее такой муж, как Саша, она никогда бы не развелась, хотя бы ради ребенка. Олька просто с жиру бесится! Это все воспитание. Машина мама нажилась одна, матерью-одиночкой. А что это значит в маленьком поселке! Чего только Маша не наслушалась в детстве: и «байстрючка», и «нагулянная». Как она гордилась и гордится своим отчимом, как любит его. Да он лучше любого отца! Мама научила ее ценить семью. Вот почему она столько терпела своего мужа пьяницу, и если бы не папа, то и сейчас терпела бы.

А Виолетта Сергеевна своей богемной жизнью не могла внушить дочери уважение к прочному браку. Маша недолюбливала мать своей подруги, хотя та как будто относилась к ней хорошо. Любила посидеть с ними, поговорить за кофе, коньячком, сигаретами. Маше казалось, что мать взрослой дочери не должна так себя вести. Чтобы ее мама курила или обсуждала с ней мужчин! Так что в этом она полностью поддерживала Сашу. Мама должна быть примером во всем. Маша никогда не курила при сыне, не говорила плохих слов — нельзя показывать детям плохой пример. Саша прекрасный муж — Олька просто дура. Как сейчас, она видела его выходящим из озера. Темный загар делал его похожим на жителя какой-нибудь солнечной страны — грека или итальянца. Широкие, с красивой мускулатурой плечи, живот с квадратиками мышц, узкие бедра, стройные ноги. Когда Саша выходил, отфыркиваясь, из воды, на него засматривались все женщины на пляже. А он, казалось, этого не замечал, потягивался с ленивой грацией крупного красивого зверя и зарывался вместе с Лизой в горячий песок. На всем свете для него сейчас существовала только одна женщина — эта маленькая загорелая девочка. Но от Маши не укрылись и взгляды, которые он иногда бросал на Ольгу. Странно, но они волновали ее больше, чем ту, которой предназначались.

…Олька выскочила из воды и помчалась по песку, убегая от смеющейся Лизы. Она легла на полотенце рядом с Сашей, и оба рассмеялись, глядя на дочь, неловко шлепнувшуюся носом в песок. Оля показалась ему сейчас такой близкой, доступной, что он, все еще, смеясь, склонился к ее лицу, и глаза их встретились. Смех замер у нее на губах, когда она увидела так близко его лицо. Неожиданно испугавшись того, что сейчас может произойти, она тихо сказала:

— Не надо, Саша…

Он отвернулся, и она не увидела боли и досады, промелькнувших в его лице. Но Маша, ставшая невольной свидетельницей этой сцены, заметила это, когда глаза Саши натолкнулись на ее полный сочувствия взгляд. Ночью Маше приснился выходящий из воды Андрей. Он подошел близко, наклонился ее поцеловать, и она увидела смуглое лицо Саши.

…Маша помешивала ложечкой чай, поглядывая из-под опущенных ресниц на Ольгу. Сказать или нет? Можно считать, что это касается только ее, но все-таки Олька ее подруга. Оля готовила у плиты, в комнате возились дети — Маша привезла Павлика на выходные. Сегодня они сходили с малышами в зоопарк и покатали их на карусели. И Маша весь день мучилась: сказать или нет?

— Знаешь, Оля, я думаю, тебе следует знать, — неуверенно начала она.

— Знать что?

— Помнишь, когда мы последний раз ездили на природу, Саша отвез вас, а потом — меня…

Ольга промолчала, но сердце неожиданно тревожно застучало. Она не повернулась к Маше, помешивая в кастрюльке.

— Помнишь? — снова протянула Маша.

— Ну?

Маша нервничала. Она не видела Олькиного лица. Оказалось, что сказать это так, как она собиралась, — легко, с юмором, не просто. В темном стекле окна она видела силуэт подруги. Внезапно Олька показалась ей очень красивой — тонкий профиль на фоне ночного неба, изящная линия подбородка, переходящая в очертания шеи. Что-то было в этой красоте надменное, бросающее вызов Машиной простоте. И у Маши возникло непреодолимое желание стереть это уверенное отражение. Она продолжала смущенным тоном, притворно скромно опустив глаза, чтобы скрыть их победный блеск.

— В общем, он напросился на чашечку кофе. Мне неудобно было отказать. Мы посидели у меня, поговорили о жизни. В частности, о ваших отношениях…

Оля молчала и продолжала помешивать, только поза стала чуть напряженнее.

— Потом он стал говорить всякое. Ну, что я ему нравлюсь и все такое. Полез с поцелуями. — Маша покраснела, она чувствовала себя все неуютнее.

Ольга наконец выключила плиту и повернулась к подруге:

— Каша готова, зови детей.

Глаза Маши округлились:

— Но… Я думала… ты что-то скажешь… по этому поводу.

Оля со спокойной улыбкой подняла брови:

— Маша, это твое дело. Зачем ты все это мне говоришь?

— Пойми, я не могла не сказать тебе. Ведь ты моя подруга. А Саша твой муж, хоть и бывший.

— Что же ты не вспомнила об этом раньше, до того, как целоваться с ним?