Лидия Лукьяненко - Все для тебя

— Зачем?

— Чтобы они меня не искали. Понимаешь, у Анатольевны стандартная фигура, как у многих девчонок, и костюм скрывает формы. А у меня — все на виду.

— А какой у тебя костюм? — заинтересовалась Викторовна.

— Цыганки, — соврала Наташа.

— И ты думаешь, тебя не узнают? — разочарованно протянула подруга.

— Надеюсь. Ну, иди. Там встретимся.

Наташа закрыла класс и ушла переодеваться в другую часть школьного здания, где располагалась младшая школа. Она заранее попросила ключ у Тонечки. Костюм она надела быстро. Времени на то, чтобы сделать прическу или подкрасить лицо, не требовалось. Она чуть покусала губы, оглядев себя в зеркале. На нее смотрела настоящая танцовщица из турецкого гарема — с тоненькой талией, высокой юной грудью и изящными маленькими ступнями босых ног. Лицо закрывала расшитая золотом маска, длинные нити бахромы скрывали нижнюю часть лица. От такого приятного зрелища настроение поднялось, захотелось шалить, проказничать и вообще сделать что-то необычное.

Скользя, она тихо и легко летела по полутемным коридорам, ощущая себя совсем как ее ученики, — тринадцатилетней. Да и выглядит она сейчас, наверное, не старше Жени Залесской, — чтобы неповадно было той принимать ухаживания Сережи Аистова!

В зале гремела музыка, и взоры всех были прикованы к сцене. На опоздавшую маску никто не обратил внимания. Она сама взяла в корзинке номерок с булавкой и прикрепила к лифу. Дежурный Арлекин за крайним столиком приложил палец к губам и кивнул, указывая на одно из свободных мест. Пригнувшись, она чуть пробежала, присела у столика и, как прочие, стала следить за действием на сцене.

Это был музыкальный спектакль по мотивам «Снежной королевы». Все герои пели на мотивы популярных песен, было много юмора, дружеских подколок, понятных только их школе. Попутно разыгрывали шарады, отгадывали загадки, актеры обращались за поддержкой к зрителям, новые участники появлялись прямо из зала. После каждой сцены звучала подходящая по смыслу или музыкальному настроению мелодия, и гости танцевали или садились перекусить. Вороны-почтальоны носились по залу, разнося почту, официантов не было, поэтому за добавкой лимонада или печенья нужно было подходить к дежурным Арлекинам. Те выдавали небольшими порциями. Вечер обещал быть длинным, и нехитрого угощения должно было хватить всем. Во время танцев свет на сцене гасили и тогда особенно ярко сияли звезды, а по залу кружился снег, отражаясь от вращающегося зеркального валика.

Настоящий бал-маскарад! На таком празднике Наташа не была никогда, ни в школе, ни в институте. Все здесь было новым, загадочным и интересным. Многие маски ставили Наташу в тупик. Кто это скрывается внутри огромного Чебурашки? Такого она видела только в зоопарке, на детском празднике. А эта длинноволосая блондинка в ярко-красной амазонке, в сверкающих черных сапогах и с настоящим хлыстом? Она стояла одна, так же как и Наташа, не желая облегчать окружающим задачу. Подойди она к учителям или к какому-то классу — уже подсказка! Наташе нравилось рассматривать маски. Под звездным плащом и остроконечной шапкой факира скрывался Стеблов. Он много и громко говорил. Аистова она сразу не узнала, хотя на нем была только узкая маска, черной полоской пересекавшая белое лицо. Он был сегодня весь чернобелый. Выглядел очень просто и в то же время — почти незнакомцем. На нем был черный костюм, даже не костюм, а фрак, черная бабочка стягивала ворот белоснежной рубашки, волосы, чем-то напомаженные, были гладко, по-взрослому, зачесаны назад. «Мистер Икс», — догадалась она. Что ж, очень неплохо. Для мальчика, желающего казаться взрослым, выглядеть необычно и с достоинством — хорошее решение. Наташа узнала почти всех своих учеников. Антипова была в костюме Снежной королевы: она играла ее, не переодеваться же сто раз. Ермакова была Принцессой, Залесская — Маленькой Разбойницей. Ей удалось хорошо рассмотреть всех, пока она танцевала в объятиях разрисованного Индейца, так, кстати, и не узнав его.

Началась следующая сцена. Ей принесли записку: «Милая Гюльчатай, давай потанцуем. Робин Гуд». Она поискала глазами. Рослый Робин Гуд с торчащим за спиной луком сидел за соседним столиком. Она не узнала его, но кивнула. Он ответил тем же.

Наташа веселилась вовсю. Танцевала с учениками и учителями, кого-то узнавала, кого-то нет. Ее пока точно никто не узнал. Под маской Робина Гуда скрывался новый географ, он очень настойчиво спрашивал, из какого она класса. Она ответила, что из восьмого.

Представление, а с ним и сам вечер подходили к концу. Спектакль был очень интересным. Звездочет, он же и Сказочник, Стеблов, уморил всех своими остротами. Димка блистал! Это была его роль. Он даже пел, хотя слон наступил ему на ухо. Мудрая Лариса подобрала ему песню, в которой слова можно было не петь, а просто произносить нараспев. Антипова пела отлично, да и Ермакова с Залесской выступили хорошо.

Наташа достаточно насладилась произведенным эффектом и уже хотела подойти к своим. Но сначала она отправила записку Мистеру Иксу: «Я в восточном костюме». И подпись — «Н. С.». Она видела, как он прочитал, как обвел взглядом зал, наверное пытаясь понять, как выглядит восточный костюм. Сначала его внимание привлекла узбечка в полосатом халате и тюбетейке, но в ней легко угадывалась Вика Рощина из восьмого класса: ее длинные черные волосы были заплетены в тонкие косички. Начался танец, и в этот момент он увидел ее и направился навстречу. Одновременно с ним к Наташе подошел Боря Варутин из десятого, в костюме ковбоя, — она легким извиняющимся кивком указала на Мистера Икса и пошла танцевать с ним. Сережа обнял ее, и только сейчас она обратила внимание на то, как вытянулся за последнее полугодие мальчик. Теперь она стала ниже его. Может, потому что на ней была обувь без каблуков, но он смотрел на нее сверху вниз, и это выглядело забавно. На его лице, почти не скрытом узкой маской, читалось недоверие: он пока не мог ее узнать.

— Маска, — начал он, — кто ты?

Она промолчала.

— Мне пришло письмо, — осторожно подошел он с другой стороны. — Ты его написала?

— Я, Сережа, — шепнула она ему на ухо. — Трудно меня узнать?

— Невозможно, — засмеялся он и еще крепче прижал ее к себе.

Хорошо, что здесь темно, подумала она. Нет ничего зазорного в том, чтобы танцевать с учеником. Ведь никто не знает, что его горячие пальцы обжигают ей обнаженную кожу спины, а щека, гладкая и нежная, как у девочки, и тоже горячая, касается ее лица. Хорошо, что длинное покрывало закрывает ее сзади, а маска прячет румянец, хорошо, что так людно, душно и шумно.

— «Средь шумного бала, случайно, в тревоге мирской суеты тебя я увидел, но тайна твои покрывала черты», — продекламировал он. — Ни за что бы не узнал вас. Все наши думают, что вы ушли.