Лидия Лукьяненко - Все для тебя

…После большого города Грише было привольно в Калиновке. Здесь все осталось прежним: его комната, его велосипед, игрушки, друзья во дворе. Нельзя сказать, чтобы в детстве он не слышал пересудов за спиной о том, что растет без отца. Он спрашивал деда и бабушку о папе. Они всегда говорили одно и то же. Дескать, уехал далеко, но он любит Гришу и обязательно вернется. И когда ехидные соседки спрашивали: «Гришенька, мама приезжала?» — «Да». — «А папа?» — «Папа скоро приедет», — гордо отвечал мальчик и чистым детским взглядом заставлял сплетниц прикусить злые языки.

— Нет у тебя никакого папы! — иногда кричал ему какой-нибудь соседский мальчишка, и Гриша кулаками доказывал обратное.

Он ждал папу долго и терпеливо. И дождался. Папа приехал, поднял его на руки, прижал к себе. Его папа был самый лучший!

И вот как-то в свой первый после городской жизни приезд к бабушке Томе, гуляя по улице, Гриша заметил странную женщину. Она смотрела на него так пристально, что ему стало неловко. Женщина была уже не молодой, с жалобно сморщенным лицом, и смотрела на него так, словно собиралась заплакать. Он хотел было пробежать мимо, но женщина удержала его, схватив за руку.

— Погоди, малец. Ты — Гриша?

— Гриша.

— Гриша! Дай хоть посмотрю на тебя. Вырос как! И глазенки те же, и волосы, как у папки.

Это Грише уже понравилось. Он любил папу и хотел быть на него похожим. Правда, все утверждали, что он похож на маму. А вот эта тетенька думает иначе.

— Ты теперь в городе живешь?

Он кивнул.

— Ну и как, не обижают тебя там?

— Нет, — заулыбался Гриша, — что вы, тетенька.

— Не тетенька я тебе, а бабушка, — заплакала женщина. — Родная бабушка. Ой, знала бы я, что так все обернется! Да разве ж бы я Аню-то не признала! Все для него, для сыночка старалась. Не хочет, думаю, и не надо. Его дело. Против совести пошла ради него. Суда людского не побоялась, а про Божий суд забыла. Женись он тогда, вернулся бы домой или хотя бы приезжал каждый год, как другие. Аня ему не позволила бы стариками брезговать. Всегда совестная была. А теперь что? Одна как перст. Старика схоронила. Сын и думать забыл. За семь лет два раза только и приехал. Дождусь ли теперь? И внучка не вижу. Чужие люди растят!

Она так причитала и заливалась слезами, что маленькому Грише стало ее жалко. Он ничего не понял про эту тетеньку, про ее сына и внука, но природная доброта побудила его погладить бедную женщину по склоненной голове.

В ответ на эту детскую ласку женщина принялась целовать его перепачканные руки и совать Грише деньги.

— Возьми, возьми, внучек, — засовывала она ему в карманы скомканные бумажки. — Купи себе что-нибудь от бабы Вари. Тамаре только не говори, осерчает. — Она несколько раз торопливо поцеловала его в макушку и ушла.

Про Тамару Гриша понял. Эта странная женщина дала ему денег на игрушку, но просила не говорить бабушке Тамаре.

На следующий день Гриша решил пойти в магазин и купить всем подарки. Денег баба Варя дала много. Почти тридцать рублей. Гриша уже разбирался немного в том, что сколько стоит. И знал, что ему могут купить, а что нет, потому что дорого. Он не собирался тратить все деньги на себя, хотел одарить подарками всех — маму, папу, бабушку Валю, бабушку Тому и обоих дедушек. У него столько денег! Можно, наверное, весь магазин скупить.

Но до покупок дело не дошло. Бабушка Тома решила постирать его штанишки и вытряхнула оттуда все.

— Боже мой, это откуда? — испугалась она. — Гришенька, где ты это взял? Неужто украл?

— Вот еще, — обиделся Гриша, который хорошо знал, что воровать плохо, а тех, кто ворует, называют ворами и сажают в тюрьму. — Мне баба Варя дала.

— Какая еще баба Варя?

— Та, которая своего старика схоронила, — повторил он услышанное, — а еще к ней сын не ездит и внука чужие люди растят.

Бабушка Тома чуть на пол не села, услышав такое.

— Она сказала, что она — моя родная бабка, — вспомнил вдруг он. — Баб Том, а разве бывают три родные бабушки?

— Не бывает, — пришла в себя бабушка, — конечно, не бывает. Она… не в себе. Понимаешь?

— Ненормальная, что ли? — недоверчиво спросил Гриша. Он слышал, что бывают люди ненормальные, но никогда их не видел.

— Да. Знаешь что, не разговаривай с ней больше.

— А если она подойдет?

— Скажешь ей, что у тебя все есть: и мама с папой, две бабушки и два деда. Полный комплект. И никто тебе больше не нужен. Хорошо?

— Ладно. А игрушки мы купим? И еще я хотел всем подарки.

— Купим, обязательно купим. Вот дед с работы придет и поведет тебя в магазин. А эти деньги я ей верну. Ладно?

Гриша покивал, соглашаясь, но с этого дня в его маленькой голове поселилось смятение. Вечером, когда уже лежал в постели, он слышал тихий разговор бабушки Томы с дедом. Дедушка купил ему пистолет и машинку, разрешил выбрать подарки маме с папой и бабушке Вале с дедушкой, но себе и бабушке Томе почему-то ничего не купил. Гриша лежал, крепко закрыв глаза, и чутко прислушивался к разговору.

— Ты представляешь, на улице подошла… Плакала… деньги совала… говорит — сын не приезжает, а внука чужие люди растят… Дошло наконец… Набожная стала… Грехи замаливает… А тогда, помнишь: мой Валя ничего с ней не имел… Сами со своей Аней разбирайтесь… Я ей деньги вернула и велела за пять верст Гришу обходить. Поздно спохватилась!

Гриша понял, что баба Варя знает, что он все рассказал о ней, и ему стало стыдно, словно он донес на нее. И еще Грише было ее жаль…

Второй раз он увидел бабу Варю через три года. Он уже закончил второй класс и снова приехал на лето в Калиновку. За эти годы из отрывочных сведений Гриша составил себе некую картину, в которой не хватало несколько элементов. Он считал, что баба Варя что-то знает о нем, что-то очень важное. Никого из родных он не стал тревожить своими вопросами. Потому что помнил, как испугалась бабушка Тома. И потом, она просила забыть все и ни в коем случае никому не рассказывать, даже маме.

Но Гриша не забыл. Здесь была какая-то тайна. И ему ужасно хотелось ее раскрыть. Он увидел бабу Варю, когда она шла из церкви, и тайком пошел следом. Идти пришлось долго, почти полчаса. Баба Варя шла медленно, тяжело ступая, вздыхая и кряхтя. Она дошла до старого дома за дощатым забором и, открыв калитку, скрылась во дворе. Гриша немного подождал и тоже вошел. Двор зарос густой травой, забор покосился, но сам дом был чисто выбелен, а наличники недавно покрашены. Гриша подошел к двери и постучал.

— Кто там? — раздался старческий голос.

— Это я, Гриша, — громко сказал он, хотя ноги подкашивались от страха.

— Кто?! — Дверь отворилась, и баба Варя, не веря своим глазам, всплеснула руками.

— Гришенька, внучек! Пришел! Ну, проходи, проходи, родной! — Она провела его в комнату и усадила на диван. — Дай хоть поглядеть на тебя. Вырос-то как! Большой стал. Вот бабку-то обрадовал! А у меня, знаешь, вареники с вишнями есть. Свеженькие. Утром лепила. Хочешь?