Ги Раше - Цари-жрецы

Хети слушал, открыв рот. Он был удручен тем, что услышал: как мог этот подлый Дидумэс принести его, Хети, в жертву? И это человек, который сам был повинен в убийстве, хуже того — в цареубийстве!!! С горечью думал он и о том, что соучастниками Дидумэса вполне могли быть его друг Небкаурэ и отец друга Кендьер. Ведь ни тот ни другой не сделали ничего, чтобы найти «своего друга Хети» и предупредить его о ловушке, в которую тот может угодить.

Царь повернулся и схватил меч с заостренным концом, которого Хети до этой минуты не заметил. Приставив острие к своей груди так, что рукоять оказалась обращенной к Хети, Шарек предложил:

— Смотри, Хети! Можешь этим мечом убить меня, я же трижды твой должник. Потом ты сможешь уйти, и никто не встанет у тебя на пути, чтобы отомстить за мою смерть.

— Что я слышу! — воскликнул Хети, поднимаясь. — Господин, как можешь ты предлагать мне взять твою жизнь, зная, что я приложил столько усилий, чтобы ее спасти! Как можешь ты предлагать мне это, когда сам только что рассказал, что узурпатор трона Гора меня предал!

Он протянул руку и взял меч, потом поднял его в вытянутой руке.

— Я, Хети, клянусь на этом мече, что буду сражаться за тебя, царь Шарек, если будет на то твоя воля. Также клянусь свергнуть с трона узурпатора, предавшего смерти его величество Мернеферэ.

Опустив руку, он продолжил:

— Я считаю, что Мернеферэ был моим господином по воле Амона и Гора, однако я не испытываю к нему уважения — он дал простому солдату задание убить царя, с которым сам не осмелился сразиться. Знай же, мой господин, что еще до прихода в Содом я решил, что не стану повиноваться позорному приказу. Я даже решил поступить к тебе на службу. Вот еще одно объяснение моему поступку там, на поле боя.

— Хети, мой доблестный слуга, мой друг! Ты спас мне жизнь. Скажи, какую награду ты хочешь?

— Господин, для себя я не стану ничего просить. Я поступил так, как велел мне долг. Даже если бы ты не был царем, я сделал бы все, что в моих силах, чтобы тебя вылечить. Святая обязанность человека, постигшего искусство обращения со змеями, — спасать тех, кто от них пострадал. Оставить умирать он может только того, кто сеял вражду или покушался на жизнь другого человека. О тебе такого не скажешь.

— Если ты ничего для себя не просишь, скажи, какой благодарности ты ждешь?

— Только одного: верни свободу тем, кого пленили вместе со мной. Царю Магдилю, который для своих подданных был добрым господином, моим товарищам хабиру и всем остальным. Многие пленники — хорошие воины, и они согласятся служить тебе, повергая твоих врагов.

— Хети, не думай, что ты вынуждаешь меня проявить милосердие в отношении этих пленных. Знай, что я решил вернуть им свободу сразу же по возвращении в Мегиддо. Поэтому-то я приказал Якебхеру щадить их и тебя. Однако я полагаю, что, проведя какое-то время в наших карьерах за работой, царь Содома и его друзья получат хороший урок — узнают на своей шкуре, что такое смирение и мужество.

— Если так, то мне больше не о чем просить. Лишь разреши мне служить в твоей армии.

— Хети, неужели ты не слышал, какую награду я обещал тому, кто меня вылечит?

— Должен сказать, что ничего об этом не знаю, мой господин. Мне ничего не известно о награде.

— Так знай же: того, кто сможет меня исцелить, я обещал сделать своим зятем и, возможно, своим наследником. Я обещал, что отдам ему в жены мою дочь, а также подарю слуг, дворец и сделаю своим придворным. Я и представить тогда не мог, что человек, способный спасти меня от смерти, может оказаться хорошим воином. А ты отличный воин. Я видел — ты сражался, как лев пустыни, очевидно, тебя воспитали как воина. Значит, теперь ты женишься на моей дочери и вместе со мной станешь командовать моей армией. Если же я стану властителем Египта, ты получишь самый высокий пост в моем окружении.

Картина будущего, открывшаяся перед глазами Хети так неожиданно, смутила его душу, унесла ее на заоблачную высоту. Однако мысль о том, что в Египет он вернется не просто солдатом, но даже во главе армии ааму — народа, который хочет завоевать его родину, вернула его на землю. Он дал клятву, когда был охвачен яростью, желая свергнуть узурпатора трона Гора, забыв о том, что речь идет о его родной стране.

— Господин, — Хети замялся, подыскивая предлог для отказа, — у меня уже есть супруга…

— Мои послы сообщили, что твою жену убили, — быстро сказал Шарек. — Ее убили ханаанеи, живущие в Аварисе. Для начала я сделаю тебя его правителем. И тогда ты получишь возможность отомстить за это преступление.

— Служанка говорит, что видела, как сводный брат убил мою жену. Но тела ее не нашли, и может быть, она еще жива.

— Друг мой, даже если это так, разве может это помешать осуществлению наших планов? Ты вскоре убедишься — мою дочь не назовешь ни уродиной, ни дурочкой. Ваш брак — не единственное, что будет связывать нас с тобой. Никто и ничто не помешает тебе иметь множество жен, если моя дочь не сможет удовлетворить твои желания. Я понимаю: ты не можешь смириться с тем, что сражаться тебе придется с твоими соотечественниками, египтянами. Но тебя предал твой царь, он отдал тебя на растерзание врагу, ведь не мог он предвидеть, что произойдет между нами. Он точно знал, что посылает тебя на смерть, и на смерть ужасную — будучи царем, я должен был безжалостно покарать человека, осмелившегося посягнуть на мою жизнь. Подумай, как он удивится, когда ты войдешь в Великий Город Юга во главе армии гиксосов как победитель! Его жизнь будет в твоих руках, и ты сможешь предать его смерти — так же, как он умертвил человека, бывшего твоим сувереном, а можешь и помиловать. Вспомни, не ты ли только что поднял меч и поклялся служить мне? А ведь я предлагаю тебе больше — я хочу, чтобы ты стал моим зятем и командующим моей армии…

— Пусть будет так, как того желает мой господин. Хети будет твоим слугой.

— А еще он будет моим зятем. И, надеюсь, отцом моих внуков, тем, кто подарит моей дочери сына, будущего наследника моего трона, потому что я сам не смог породить сына. Очевидно, мой бог Эл не захотел дать мне отпрыска мужского пола. Но, быть может, он подарит мне его с твоей помощью.

На следующий день царь приказал командирам и вельможам, сопровождавшим его в походе, а также всем солдатам собраться на равнине за пределами лагеря. На деревянном помосте установили трон — чтобы каждый мог увидеть и своего суверена, живого и невредимого, и Хети — человека, которого царь желал представить своей армии в новом качестве и которому намеревался оказать особую честь. Хети одели в длинную тунику, украшенную вышивкой, перетянули талию широким поясом из плотной ткани, а к поясу привесили саблю с изогнутым клинком. Затем его подвели к сидящему на троне Шареку. Когда все собрались — командиры и вельможи в первых рядах, перед помостом, остальные — за их спинами, — царь встал, и раздался его звучный голос: