Ги Раше - Месть Гора

Ява, который догадался, какое чувство заставляет Хети задавать эти вопросы, сказал ободряющим тоном:

— Поверь, несчастные случаи на играх происходят очень редко. Фиады и куреты выходят к быку вместе, они помогают друг другу. А прыгают через голову быка только те из них, кто чувствует, что готов к этому. Глядя, как они входят в загородку, а это случится очень скоро, подумай о том, что сегодня утром они почти не ели, чтобы сохранить подвижность и легкость во всем теле. Сейчас они готовятся к ритуальному действу на берегу, в Амнисосе, разогревая свои тела физическими упражнениями и подзадоривая друг друга. Выйдя сюда, а произойдет это, когда солнце окажется в зените, — они будут готовы встретиться с божественным быком.

Хети удавалось держать себя в руках, несмотря на охватившее его беспокойство. Решив, что нужно набраться терпения и ждать, он стал внимательно слушать, о чем говорили за столом. И был вознагражден за свое благоразумие: царь Астерион сказал, что неоднократно имел беседы с правителями городов и островов, и те благосклонно отнеслись к его предложению собрать армию и отправиться в Египет, чтобы помочь Хети, законному наследнику царя гиксосов, вернуть себе престол. Все они были поражены и восхищены его талантом Повелителя змей, который считали доказательством благосклонного к нему отношения богини Бритомартис.

Наконец царица объявила, что пришло время перебраться в галерею, откуда царской чете и гостям предстояло следить за священными играми.

Устроившись справа от царицы Алкионы, Хети осмотрелся. Не только все поддерживаемые двумя, тремя или четырьмя колоннами портики, выходившие во двор (а надо заметить, что на всех трех этажах дворца их было множество), но и плоские крыши дворца были заполнены зрителями. Больше всего среди присутствующих было женщин, одетых в платья с огромным, оставлявшим грудь открытой вырезом и широкой и пышной юбкой. На голове у каждой была шапочка, из-под которой спадали на плечи длинные и густые волосы.

И вот в загородку цепочкой вошли участники действа: впереди девушки, а вслед за ними — юноши. Первой шла Пасифая, за ней — Амимона. На всех без исключения были узкие набедренные повязки, какие носили все островитяне. Некоторые шли босиком, другие надели сандалии из мягкой кожи, стянутые веревочками над лодыжками. Раньше такой обуви Хети видеть не доводилось: египтяне обычно ходили босиком, хотя у них тоже были сандалии — сплетенная из тростника или другого растительного волокна подошва крепилась к ноге скрученной из того же волокна веревкой. Однако бегать в них было очень неудобно.

Участники действа по очереди поприветствовали царицу. Хети отметил, что делали они это по-разному. Девушки подносили правую руку «козырьком» ко лбу, а левую прижимали к груди. Юноши сильно выпячивали грудь, тоже приставляли правую руку ко лбу, но левая рука оставалась вытянутой вдоль тела. Ява не смог ответить Хети, чем обусловлена эта разница. Он сказал только, что так заведено с ночи времен и предположил, что, выставляя грудь вперед, юноши тем самым выражают свою готовность подчиниться женщинам вообще и царице в частности. Это объяснение показалось Хети неубедительным. По правде сказать, слушал он вполуха, потому что все его внимание было обращено на Амимону, чьей сияющей и ничем не прикрытой красотой он теперь мог любоваться не таясь. Девушка же поприветствовала царицу и встала в ряд с остальными фиадами. В вечер перед охотой в его распоряжении была всего пара коротких мгновений, прежде чем она удалилась в сопровождении своих подруг. Но теперь он мог сколь угодно долго ее разглядывать, хотя ей, похоже, не было дела до того, смотрит на нее он или кто-то другой.

Царица отвечала каждому кивком и улыбкой. И вот наконец девушки и юноши встали в ряд, ожидая появления быка. Самых красивых и могучих животных три дня назад перевели с пастбища в загон, расположенный у входа в галереи. Все эти дни быков не кормили, чтобы разжечь в них огонь ярости. Желая посильнее раздразнить быка, погонщики вели его по коридору, связывающему загон с ареной, подгоняя ударами острых копий.

Наконец на арене появился первый разъяренный бык. Однако вместо того чтобы устремиться к танцорам, стоявшим, правда, довольно далеко, он вдруг завертелся на месте, шумно втягивая воздух ноздрями. Толпа зрителей зашумела: все стремились придвинуться ближе, чтобы увидеть первые движения танцоров возле быка. И вот они разделились и, танцуя на ходу, бросились навстречу быку. На своем месте осталась только Пасифая. На этот раз в танцах с быком она не участвовала. Ей надлежало определять, в какой очередности предстоит прыгать танцорам.

И вот она громко сказала:

— Амимона!

Девушка, ни минуты не медля, вышла и встала на некотором расстоянии от быка, чтобы можно было сделать разбег. Она начала танцевать, оставаясь на месте, — грациозно кружиться, взмахивая время от времени руками. Остальные участники действа замерли, так что все внимание быка было приковано к диковинной движущейся фигурке. На какое-то время бык застыл, словно оценивая противника, потом стал нервно рыть копытом землю. Не помня себя от страха и напряжения, Хети не мог оторвать взгляд от происходящего на арене. Между тем соперники смотрели друг на друга. Амимона теперь тоже не двигалась. Поняв, что бык не собирается на нее нападать, девушка, испустив протяжный крик, бросилась к нему. И когда животное наклонило голову, желая насадить на рога добычу, которая сама искала смерти, Амимона подпрыгнула, перевернулась в воздухе и опустилась на прямые руки на спину быка. Почувствовав ее прикосновение, бык вскинулся, и девушка, перекувыркнувшись, приземлилась на ноги за его спиной. Животное смотрело по сторонам, не понимая, куда исчез противник. Зрители удостоили Амимону за ловкость овации, но она уже возвращалась к товарищам, готовая снова встать перед быком, который был теперь разозлен не на шутку.

А удивительное представление продолжалось. Юные танцоры — сначала девушки, за ними юноши — демонстрировали зрителям свои ловкость и мастерство. Некоторым удавалось разозлить быка настолько, что он бросался вперед, но каждый раз танцующему удавалось увернуться от удара и, подпрыгнув, совершить головокружительные и опасные кувырки. Разгоряченные, они удивляли публику, умудряясь дважды перевернуться в воздухе, прежде чем их ноги касались земли за спиной у быка. А тот скоро устал гоняться за добычей, которая улетала прямо из-под носа, и, решив не трудиться понапрасну, сел на землю, вытянув передние ноги.

Когда с веревками в руках к быку подошли бестиарии, чтобы увести его с арены, стало очевидно, что животное сделало это с радостью. Хети радовался не меньше: он восхищался ловкостью Амимоны, ее пружинистыми движениями, грацией ее прыжков. По правде говоря, она ничем не выделялась из толпы своих товарищей-танцоров, которые были одинаково гибки, смелы и проворны. Но влюбленному Хети она казалась лучшей из лучших.