Ги Раше - Повелитель змей

Из затруднительного положения, в которое его поставил любимый ученик, Мерсебеку помог выбраться приход чтеца. Тот явился сказать, что кортеж, который должен был проследовать от храма к месту проведения первых обрядов, готов отправиться в путь, и все ждут только его, первого чистого жреца.

И вот торжественная процессия направилась к небольшой бухте — месту, где воды канала и рукава Нила соединялись с водами озера. Бок о бок со жрецами и другими служителями храма шли игроки, которым выпала честь защищать цвета бога Себека. Среди них был и наш герой. В этой бухте жрецы храма содержали священных крокодилов — телесное воплощение бога Себека, покровителя Файюма.

На берегу озера процессию встретила толпа верующих, которые пришли из Шедита и близлежащих местечек. Они старались держаться как можно дальше от крокодилов, распластавшихся в широкой полосе грязи, отделявшей твердую землю от воды. Рептилии же не выказывали ни страха, ни злобности, ни желания напасть, потому что знали: человек является для них кормильцем. Жрецы низших рангов из храма Себека ежедневно приносили им ощипанных уток, куски говядины и свинины в таком огромном количестве, что одуревшие от пресыщения крокодилы часто не то что не бросались к пище, но вообще не обращали на нее внимания.

Когда кортеж приблизился к озеру, Мерсебек, шедший впереди, подошел к одному из крокодилов, самому большому и старому. Животное даже не пошевелилось, только лениво скосило глаза, когда первый жрец поставил ногу на его чешуйчатую спину. Два чистых жреца поднесли ближе к нему курильницы с благовониями, а сам Мерсебек воздел руки к небу и обратился к Себеку с молитвой, сказав примерно следующее:

— Приветствую тебя, господин Нижней Земли, повелитель орошаемых земель, поднявшийся над Нун! Могущественный бог, спускающийся и поднимающийся по течению, воплощение Ра, великого светила, которое является нам из воды! Ты подобен быку во время гона, ты повелеваешь рекой и ветрами! Господин Рухуна, почитаемый в Гелиополисе, могущественный повелитель Шедита, сын Нет, супруг Золотой Хатор, будь к нам милостив, услышь молитвы твоего слуги…

И это было только начало. Еще долго прославлял он своего бога, так велика была его вера в могущество Себека, который на самом деле был не более и не менее реален, чем все божества, которым когда-либо поклонялись люди. И если иногда в душу Мерсебека закрадывалось сомнение в существовании своего бога-крокодила, то остальные жрецы храма и верующие, теперь толпившиеся на берегу озера, ни на мгновение не усомнились в могуществе Себека. И тем более никто из собравшихся, многие из которых пали ниц, прославляя своего бога, — кроме, быть может, Хети — не допускал мысли, что божество существует только в его сознании и когда-то будет забыто. Такая угроза дамокловым мечом висит над головой любого бога из прошлого, настоящего и будущего.

Затем пришел черед церемонии украшения божества. Под руководством жрецов прихожане храма окружили крокодилов и поднесли им жертвенную пищу, тут же ими проглоченную. Рептилии выразили людям свою благодарность, позволив украсить себя драгоценностями и не выказав при этом никакого недовольства, словно им это нравилось. Так молодая женщина, украсив себя серьгами, ожерельями и браслетами, красуется перед зеркалом, любуется собой и верит, что ее красота может стать совершенной, если добавить к образу немного блестящих побрякушек.

Вот и крокодилам вставили в уши серьги из золота и горного хрусталя, а на лапы надели браслеты из жемчуга и драгоценных металлов. Мы не сомневаемся в том, что «преподобные» рептилии недолго радовались своим украшениям: вечером снова пришли жрецы, сняли серьги и браслеты, чтобы сложить их в ларцы и унести в сокровищницу храма. И ни один измазанный грязью бог не выразил по этому поводу ни малейшего неудовольствия.

Когда все церемонии были закончены, на воду спустили легкие лодки из папируса. Гребцы и борцы заняли в лодках свои места. Количество гребцов каждый определял на свое усмотрение — в некоторых лодках их было четверо, в других — шестеро, у одних были весла и они гребли, стоя на коленях, а другие оставались стоять, приготовившись своими баграми отталкиваться от дна, не давая лодке выплывать на глубокое место.

Как и другие борцы, Хети стал на корме. Надо заметить, что и нос, и корма этих папирусных суденышек были приподняты, так что борец находился чуть выше, чем гребцы. В руках у Хети был длинный шест, такой же, как и у его гребцов, а это значило, что путь к центру озера, где было довольно глубоко, им был заказан, ведь там гребцы не смогли бы управлять лодкой, отталкиваясь от дна. Кроме того, заплывать далеко было непредусмотрительно, ведь очень часто вернуться назад, к берегу, не имея весел, оказывалось довольно трудным делом. Поэтому гребцы и борец бросали свои шесты вместе с лодкой и добирались до берега вплавь, или, в лучшем случае, плыли в лодке, загребая руками, словно веслами.

Лодки отошли от берега на какое-то расстояние, чтобы битву могли наблюдать все зрители, собравшиеся на берегу.

И вот над озером повисла тишина: умолкли зрители, молчали и участники состязания, и только гребцы шумно дышали, напряженно работая веслами и шестами. Хети немного согнулся и расставил ноги, чтобы придать телу максимальную устойчивость на шатком суденышке. Зажав шест под правой подмышкой, он крепко держал его обеими руками перед собой.

— Не пытайся приблизиться к сопернику сбоку, — еще на берегу наставлял его Мерсебек, который в молодости участвовал в таких состязаниях и не раз побеждал, — твои гребцы только собьются с ритма. Пускай они как можно скорее подгребают к выбранной лодке, а ты поднимай шест и делай вид, что собираешься ударить. Но в последний момент опусти его и тут же, не теряя ни секунды, бей соперника в грудь. Если ты вложишь в удар всю свою силу, он обязательно упадет в воду и уронит свою «корону».

Хети был достаточно умен, чтобы по достоинству оценить этот совет. Он решил, что обязательно воспользуется им, когда придет время. Так он и поступил, стоило их лодке приблизиться к челноку, чья команда носила желтые пояса, а значит, приехала из Омбоса.

Удар Хети получился таким мощным, чтобы не сказать жестоким, что он сам зашатался, однако равновесие не потерял. Но удовольствие, которое он испытал, глядя, как противник барахтается в воде, пытаясь с помощью своих гребцов подняться в лодку, описать невозможно. Тем более что неторопливое течение успело отнести далеко в сторону и венок соперника, и даже его шест. Гребцы в желтых поясах поплыли за ними, а лодка Хети тем временем уже неслась к новому противнику. И вдруг все начали кричать — и участники состязаний в своих лодках, кто просто от напряжения, а кто желая разозлить соперников оскорблениями и насмешками, и зрители на берегу, поддерживая своими возгласами команду, которую хотели видеть победительницей.