Анн-Мари Нуво - Анжелика в России

Из каюты поднялся бледный и даже зеленый господин де Бюзоф, переговорил о чем-то с капитаном, и корабль, приблизившись к гигантскому пляжу, стал на якорь. Капитан и де Бюзоф долго рассматривали берег в подзорную трубу, о чем-то тихо совещались. Потом корабль выбрал якорь, отошел в море, дал небольшой круг и вновь приблизился к берегу в виду какой-то рыбацкой деревушки. Удовлетворенный де Бюзоф сбежал с капитанского мостика и, притопывая в нетерпении ногой, ждал, когда матросы спустят шлюпку.

— Мы прибыли, господин де Бюзоф? — спросила его Анжелика, готовая высаживаться.

— Еще нет, мадам, — ответил офицер. — Вам придется остаться на корабле до темноты. Ночью мы высадимся в Риге. У меня на этот счет есть самые точные инструкции.

Анжелика хотела поспорить или хотя бы расспросить офицера поподробнее, обычно она не молчала, когда была возможность оказать хотя бы пару слов, но сейчас сдержалась. Де Бюзоф полез в покачивающуюся шлюпку, судорожно хватаясь за борт. Шведы налегли на ворот, шлюпка рывками пошла вниз на скрипящих канатах. А Анжелика, вспомнив что-то, спустилась в каюту.

— Жаннетта, подайте мне мою сумочку!..

Немного пришедшая в себя служанка, присев, подала Анжелике сумочку крокодиловой кожи. Порывшись в ней, Анжелика извлекла молитвенник, врученный ей государственным секретарем де Помпоном. В книжке не было ничего особенного. Анжелика бегло перелистала ее и даже потрясла страницами вниз. Но отчего же такая таинственность? Из Парижа выехали на рассвете, на корабль садились ночью… «Это неспроста», — думала Анжелика, уверенная, что рано или поздно докопается до истины.

Что влечет за собой такую таинственность? Борьба кланов, поставивших на разных фавориток? Какова связь этой борьбы с тем, что нашелся ее муж?

Она еще раз перелистала молитвенник, который должен был стать своеобразным паролем для французского агента в России. Почему ей не дали обычное рекомендательное письмо к нему? Весь вечер она думала над этими вопросами, но так ничего и не смогла понять.

В сумерках корабль снялся с якоря и пошел в открытое море. Готовая ко всему, Анжелика переоделась в мужской костюм и стояла у борта, всматриваясь в ночь. За спиной ее маялась собравшая на всякий случай в узлы все ценное Жаннетта.

Вдруг вдали блеснул огонек, другой… третий… Анжелика поняла, что корабль огибает какой-то мыс, и из-за него открывается город.

На фоне озаренного луной неба она смогла рассмотреть несколько шпилей усыпанной огнями черной громады, большого тихого города. Это была Рига…

Капитан, которого за все время путешествия она не видела вблизи, отдал команду…

В порту Анжелику ждала карета, запряженная четверкой прекрасных серых лошадей, которые в лунном свете казались голубыми, господин де Бюзоф и еще один встревоженный господин, все время озиравшийся по сторонам и утиравший лоб платком.

Анжелика решила проверить свои подозрения и громким, капризным голосом сказала:

— Господа, я смертельно устала. Господин де Бюзоф, прикажите доставить меня в гостиницу. Желательно, самую лучшую. Я просто с ног валюсь.

При первых же звуках ее голоса встревоженный господин замахал на нее платком и быстро огляделся, даже приседая от страха и усердия.

— А в чем дело? — не понижая голоса, поинтересовалась Анжелика.

— Тише, тише, мадам… — простонал встревоженный господин.

— Я не понимаю, в чем дело…

— Э-э, видите ли, мадам, — сказал де Бюзоф. — Мы с господином консулом выполняем поручение, данное нам именем его величества…

— И что же это за поручение?

— Этой же ночью вы должны выехать из Риги. Господин консул в отчаянии, что не может оказать вам гостеприимство, но приказ есть приказ. Впрочем, карета очень удобная, кучер — мастер своего дела, и, я надеюсь, вы прекрасно отдохнете в дороге, — смягчая тон, ответил Анжелике де Бюзоф.

— Франция воюет с этой страной? — поинтересовалась Анжелика.

— Боже избавь! Конечно, нет! — быстро сказал консул.

— Отчего же такая таинственность?

— Поверьте мне, мадам, — стараясь говорить как можно убедительнее, сказал де Бюзоф. — Я выполняю приказ. Суть всего, что происходит, мне неизвестна и не интересна. Но, думаю, что детальное выполнение всего, что мне предписано, в том числе и в ваших интересах. О вас заботятся, мадам, вовсе не во вред вам, и, я думаю, что это не случайно.

— Но куда я поеду из Риги?..

— Насколько мне известно, вы собирались в Россию, мадам, — пожал плечами офицер.

— Да. Но как туда доехать?

— О! Нет ничего проще, — обрадовался консул. — Есть две дороги: через Дерпт на Псков и Новгород и есть вдоль по реке на Полоцк, Витебск и Смоленск…

— Настоятельно рекомендую вам, маркиза, ехать через Дерпт, — оттеснил окончательно перепугавшегося консула де Бюзоф.

— Надеюсь, кучер знает обе дороги?

— Да…

— Я предпочитаю ехать по второй. Вдоль по реке, — сказала Анжелика.

— Первая дорога гораздо безопаснее…

— Не сомневаюсь. Но я поеду по второй.

Анжелика старалась досадить господину де Бюзофу, чтобы он вышел из себя. Может быть, удастся узнать, в чем все-таки причина всех странностей путешествия.

— Воля ваша, мадам, — подумав, сказал офицер. — Счастливого пути.

Он помог Анжелике сесть в карету, помог разместить вещи.

— Кучера зовут Крис, — вполголоса говорил он Анжелике. — Лакея — Майгонис. Можете положиться на этих людей…

— Повторите все эти имена Жаннетте. У меня плохая память на иностранные имена, — досадливо отозвалась Анжелика, ей пока ничего не удалось выяснить.

— Они понимают по-немецки… — успел сказать де Бюзоф.

Карета тронулась и, покачиваясь на рессорах, покатилась по узким улочкам ночного города.

«Я совсем забыла спросить, сколько ехать до России…» — спохватилась Анжелика. Она высунулась из окошка кареты. Господин де Бюзоф верхом ехал, чуть приотстав. Обогнув городскую цитадель, они выбрались на проселочную дорогу, и здесь офицер, прощально взмахнув шляпой, отстал. Анжелика видела, как он отъехал в сторону от дороги, остановил коня и оглядывался, как будто проверял, нет ли за каретой слежки или погони.

Карета медленно катилась меж песчаными дюнами, а потом поехала лесом. Справа изредка показывалась широкая красивая река и вновь исчезала за стволами и кустарником. Кучер и лакей, молчаливостью и основательность напоминавшие немцев, сидели с каменными лицами. «Они, видимо, и есть негласная охрана», — усмехнулась Анжелика. Ночью в карете она прекрасно выспалась, и теперь тихая езда действовала ей на нервы. Она перебирала в памяти все известные ей немецкие слова и, наконец, остановилась на двух:

— Шнель! Форвертс! — крикнула она, высовываясь из кареты.