Анн-Мари Нуво - Анжелика в России

— Этот, что ли?

— Нет… Но мы не должны оставлять свидетелей… — прошептала Анжелика.

Мигулин затащил хрипящего стражника внутрь дворика, нагнулся над ним, взял обеими руками за уши и резко крутнул ему голову. Раздался хруст, и страж затих. Мигулин качнулся, но устоял на ногах.

— Иди за мной…

Они поднялись внутрь дома. Мэтр Сизье храпел в спальне, рядом с ним на ковре валялся пустой кубок из-под вина. Анжелика остановилась и помолчала. «Пора…»

— Вот этот, — громко сказала она и указала пальцем.

Мигулин шагнул вперед, но остановился в нерешительности. Вид безоружного и спящего врага привел его в растерянность. Мэтр Сизье проснулся, поднял голову и отпрянул, уперся спиной в спинку кровати…

При первом же резком движении этого человека Мигулин как бы пробудился, он схватил мэтра за загривок, стряхнул с постели, вывернул и заломил ему руку и, потянув сзади за волосы, заставил поднять голову. Потрясенный мэтр Сизье даже не пикнул.

Анжелика молча рассматривала перекошенное от страха лицо.

— Я предупреждала вас, мэтр Сизье, что если вы меня обманете, вас зарежут как свинью….

— Не-е-эт… — прохрипел близкий к обмороку мэтр. — Я за все заплачу…

— Нет. Плевала я на ваши деньги. Вас зарежут. Зарежь его!

Перекошенное лицо мэтра Сизье налилось свекольным цветом. Он несколько раз судорожно зевнул. Мутноглазый Мигулин перехватил его волосы в левую руку, правой рукой достал из-за голенища кожаного сапога нож, закусив губу, полоснул мэтра по горлу и отстранился, держа его голову за волосы на вытянутой руке. Забулькала и полилась кровь… Мэтр забился, но казак крепко держал его…

Вскоре он затих, обмяк. Мигулин выпустил его волосы, и торговец бесшумно повалился на залитый кровью ковер.

— Пошли отсюда, — тихо сказала Анжелика.

Они вышли и остановились на ступенях тихого и темного дома. Мигулин шевелил и тер пальцы левой руки о зудящую ладонь, как будто хотел стереть этот зуд. Он стремительно трезвел, и ему, похоже, обручем боли стянуло голову.

— Мне надо будет скрыться, — сказал он. — Тут — турки и татары, глаза и уши…

— Да, тебе лучше исчезнуть, — подтвердила Анжелика.

Они прошли в калитку и остановились возле привязанного коня.

— Последнее время я часто думал… — дрожащие губы плохо слушались Мигулина. — Думал… Есть грань между служением и сообщничеством… Может быть, из-за незнания этой грани и погибло наше рыцарство. Погибло…

Бред какой-то — подумала Анжелика.

Он рывком заскочил в седло и придержал метнувшегося коня:

— Лошадей продай. Того гнедого татарам не продавай, по тавру узнать могут… Прощай…

Он еще что-то добавил шепотом, но она не расслышала.

Пробравшаяся обратно в свою квартиру и выпившая для успокоения полный кубок вина Анжелика проснулась перед обедом. Ее сразу же огорошили новостью:

— Вы знаете? Мэтра Сизье убили!

— Какой ужас! Когда?

Шевалье де Монвилье и господин Вельварт переглянулись.

— Видите ли, мадам, — начал вкрадчиво де Монвилье. — Мы думали, что вы, видевшая уважаемого мэтра Сизье последней…

— А с чего вы взяли, что я видела его последней?

— Но…

— В чем, собственно, дело — с вызовом спросила Анжелика.

— Сударыня! — проникновенным тоном заговорил опять юный шевалье. — Убит мэтр Сизье. Его зарезали. А все мы видели, что он уезжал вместе с вами. Турецкая полиция…

— А! Понимаю! Вы боитесь, что турецкая полиция заподозрит, что кто-то из вас зарезал высокочтимого мэтра из ревности, не так ли?

— О! — оба господина воздели руки, как будто сдавались либо взывали к богу. — Нет… Это невозможно…

— Почему нет? У вас были с ним какие-то денежные счеты… Вы ему задолжали… Или он вам? Что-то не припомню… Его ограбили?

— Если и нет, то это сделает местная полиция, — буркнул господин Вельварт.

— А почему вы так встревожились? — спросила Анжелика. — Ну, зарезали… На меня этот человек произвел впечатление плебея и ничтожества. Вы согласны со мной, шевалье?

— М-м-м… Вообще-то да…

— Ну вот, видите? Стоит ли горевать о нем?

— Турки только и ждут, чтобы обвинить нас в чем-нибудь и вытеснить с этого рынка, — сказал Вельварт.

— Но у него ведь был слуга! Он, видимо, опишет разбойников.

— Слуге свернули шею…

— Ах, вот как?! Это интересно…

— Да уж куда интереснее…

По лестнице застучали чьи-то шаги. Де Монвилье и Вельварт, видимо, ждали Шобера и не обернулись, но в распахнувшуюся дверь шагнул отнюдь не господин Шобер, а граф Раницкий.

— О! — воскликнула Анжелика. — Это вы?!

— Неужто вы меня не ждали? — спросил граф, отодвигая господина Вельварта кончиком трости, аля Людовик XIV и склоняясь перед Анжеликой. — Как ваше здоровье, милая маркиза?

На правах старого знакомого он задержал ее руку в своей дольше, чем того требовали приличия.

— Как вы спали? Надеюсь, все было о-ля-ля… О, узнаю вашу любовь к разного рода маскарадам, — он самым внимательным образом оглядел черный татарский балахон на Анжелике. — Экзотика экзотикой, но могу вам рекомендовать неплохого портного, здесь, недалеко…

Анжелика невольно любовалась непринужденно болтающим, одетым с иголочки графом.

— Я хочу представить вам моих соотечественников, граф…

— Ах, соотечественников! Да-да, очень интересно! И кто же этот юный педераст?

Из горла шевалье де Монвилье вырвался сдавленный хрип. Граф покивал ему, как будто хрип служил приветствием.

— Вы, насколько мне помнится, — любовник господина де Помпона? Вы избрали скользкую дорожку, молодой человек. Впрочем, у вас еще есть время исправиться… Лишь вы, мадам, неисправимы, — вновь обернулся он к Анжелике. — Ваша красота — преступление перед скромностью, и здесь вы, поистине, неисправимы… Позвольте мне еще раз поцеловать вашу ручку…!

Шевалье де Монвилье и господин Вельварт выскочили из комнаты Анжелики как ошпаренные.

— А теперь я хотел бы прогуляться с вами, мадам, — посерьезнел граф. — И у стен есть уши. Надеюсь, что шум морского прибоя заглушит наши слова.

— Сию минуту, граф. Подождите меня внизу.

— Охотно…

Через полчаса Анжелика и граф уже катили в крытом экипаже берегом моря.

— Как вы сюда попали, граф? — спрашивала его Анжелика. — Как ваши дела? Как вы нашли меня?

— Мои дела далеки от совершенства, но мне кажется, что они немножко лучше ваших… Война закончилась. Турки взяли Каменец, лучшую нашу крепость. Начались переговоры. Есть такое место — Бучач. Это в Галиции. Похоже, что отдадут всю Украину султану… Ну а в таком случае я больше не считаю себя на службе и приехал сюда по своим личным делам. Я знал, что встречу вас где-то здесь, и искал вас. Но сегодня ночью ко мне заявился Мигулин…