Тасмина Перри - Папины дочки

Филипп рассмеялся, промокнув губы салфеткой.

— Ну не будь таким занудой, Освальд. Мария Данте не хуже Марии Каллас. А может, и получше будет. И что же она хочет, Венис? Могу себе вообразить ее требования.

— Да уж вам бы послушать, как она разговаривает с архитекторами.

— И где у нее дом? — поинтересовалась Дженифер, всегда собиравшая максимум информации о материальном и социальном положении обсуждаемых лиц.

— Трехэтажный дом на Онслоу-сквер. Надо сказать, что у нее весьма театральные представления о дизайне. Все в красных и пурпурных тонах. Ужасно. Ей нужно жить в замке Дракулы.

— Видно, она тебя достала, — заметил Освальд.

— В некотором роде, — согласилась Венис, повернувшись к Филиппу. — Так вот, перед тем как лететь на фестиваль в Верону в июле, она планирует дать концерт — с Лесли Гарреттом и с Дэймом Кири; все средства пойдут на благотворительные цели.

— И где же она будет выступать? — живо заинтересовался Филипп, тут же прикинув, какую выгоду он может извлечь из этого события. — Она, наверное, будет счастлива, если предложить ей такую роскошную сцену, как Хантсфорд.

Венис глубоко вздохнула, ее руки все еще дрожали под столом, после того как отец гневно осадил Камиллу. Действительно, Хантсфорд мог бы стать идеальным местом для концерта, но вряд ли ее отец отнесется к такой идее с пониманием.

— Я думала об этом, — призналась Венис, покосившись на отца. — Здесь летом очень красиво и от Лондона совсем близко. — Она смущенно умолкла, но затем добавила: — Билеты бы раскупили охотнее, чем в Глайндборне [2] Поместье, которое находится в 80 км от Лондона. .

Освальд выпрямился на стуле.

— Учитывая обстоятельства последних месяцев, я не могу позволить открывать двери Хантсфорда кому попало, — ответил он, строго посмотрев на дочь. — В отличие от твоих сестричек, выбалтывающих журналистам о себе все, что в голову взбредет, я считаю, что частная жизнь семьи не должна выставляться напоказ.

— О, мы могли бы передать вырученные средства в «Роял Марсден» [3] Онкологическая больница. ! — воскликнула Дженифер Уэтхорн, обожавшая разного рода благотворительные мероприятия.

— Возможно, средства и выручили бы, — возразил Освальд, — но лужайки и газоны будут бесповоротно загублены. Здесь соберется толпа зрителей, которые будут пить кофе, есть суши, да еще, о Боже всемогущий, им куда-то придется ставить свои машины.

— Не торопись, Ос, есть смысл подумать, — урезонил его Филипп, взяв сигару с позолоченного подноса, который держал Коллинз. — Я, честно говоря, полагал, что ты не прочь стать покровителем искусств.

— Но не ценой моей собственности, — ответил Освальд, глотнув вина.

Не успел он договорить, как за дверью раздался шум и грохот.

— Что там происходит? — Освальд встал и прошел к дверям.

Распахнув их, он увидел, что внизу у лестницы сидит одетая в белые джинсы и зеленую тунику Серена. Рядом лежали свалившиеся со стены доспехи. Заметив отца, она подняла голову, посмотрела на него огромными аквамариновыми глазами и весело рассмеялась.

— Серена, что происходит? — крикнул Освальд, когда стайка гостей, выпорхнувших из гостиной, выглянула на лестницу.

Серена медленно поднялась с пола, едва держась на ногах, и взмахнула пустой бутылкой от шампанского.

— Всем привет, наконец-то я дома.

Десять лет назад Кейт Бэлкон, сжавшись в комок от тревоги и нервно посмеиваясь, через плечо смотрела на своих сестер, стоявших на мостике за ее спиной. Ледяная вода обдавала ее до пояса, в урчании мотора слышалась угроза. Солнце Лазурного берега заслоняла фигура отца, сидевшего в лодке. Безграничное пространство моря и небес не слишком манило ее. Она не так уж хорошо умела плавать, чтобы уверенно чувствовать себя вдали от берега, но гораздо больше, чем воды, она боялась отца.

— Готова? — громко спросил он, отвернувшись от руля и махнув рукой. Кейт кивнула, но ее колени дрожали. Когда лодка двинулась с места, нужно было собраться, совладать с собой. Легкий бриз развевал ее волосы, лодка набирала скорость, волны теперь, казалось, накатывали все сильнее и яростнее. Она слышала, как они бьются в гранитные скалы. Но пути назад не было: она летела на водных лыжах вслед за лодкой.

Кейт снова оглянулась на сестер, оставшихся на мостике. Она могла гордиться собой. Но вдруг ее правая нога вывернулась, а лодка летела все быстрее и быстрее.

— Папа! — крикнула она, но шум мотора заглушил ее голос. Вода заливала ее лицо. — Остановись, папа, пожалуйста, остановись!

Но все было бесполезно, лодка неслась вперед. Она хотела ухватиться за ее край, но вода затягивала ее все глубже и глубже.

— Помогите, помогите, пожалуйста! — Она судорожно пыталась глотнуть воздуха и чувствовала, что захлебывается. И вдруг мотор затих. Слава Богу, отец сообразил. Она задыхалась от кашля, выплевывая соленую воду, крепко схватившись за борт руками. Но вдруг ее плечи словно ожгло огнем — ремень отца оставил на них красный след.

— Почему ты никогда не можешь сделать это правильно?! — ревел он в ярости.

Тихий стук в дверь спальни разбудил Кейт.

— Можно?

Кейт с трудом открыла глаза, когда Венис появилась в маленькой комнате, расположенной в башенке замка. Стены до сих пор были оклеены ситцевыми обоями с лилиями. Кейт помнила их с самого раннего детства.

Венис села на край постели, покрытой периной из гагачьего пуха. Точно как в далекие времена, когда они обе были еще маленькими и любили пошалить ночью. Иногда они даже выбирались из замка, чтобы сбежать на берег озера, в сарай, где хранились лодки. Это место было их единственным прибежищем в непогоду. Венис и Кейт прятались здесь, ели сладости и запивали их газировкой, чувствуя себя счастливыми, потому что рядом не было вечно недовольного отца. Несмотря на то что характеры у сестер были разные, их дружбе и взаимопониманию это нисколько не мешало. Они и теперь охотно делились друг с другом своими проблемами.

— Ты плачешь?

— Нет, просто приснился неприятный сон, — ответила Кейт, вытерев мокрые щеки.

Ей было неловко за эти невольные слезы; она была не самой младшей в семье, и ей не следовало проявлять слабость.

— Прости меня. Все это ерунда. Как дела у Серены? — постаралась она сменить тему. — У меня не было сил поговорить с ней.

— Ничего, не волнуйся, — успокоила сестру Венис, протянув ей чашку какао, — она и не заметила твоего отсутствия после своего блистательного падения.

— Падения? — удивленно переспросила Кейт. — Она так напилась? Раньше с ней такого не бывало.

— А меня это не удивило. После возвращения из Египта она только и делает, что пьет.

— Печально. А что же Том? Он с ней вернулся?