Тасмина Перри - Папины дочки

Она внимательно посмотрела на гору упаковок и свертков, возвышающуюся на диване. Подарки для Кейт, Серены, Камиллы, мистера и миссис Коллинз. А для отца ничего. Впервые она решилась на такое откровенное изъявление неприязни. Еще никогда она не осмеливалась открыто противостоять ему. На вечер она хотела надеть элегантное кремовое платье из органзы, оно очень нравилось ей. Придирчиво оглядев себя с ног до головы перед зеркалом, она пришла к выводу, что лучше поменять его на серое платье от «Прада». Из украшений на ней был только бриллиантовый браслет. Волосы Венис уложила пышным узлом на затылке. Теперь все было в порядке. Венис вдруг вспомнила, что обычно в такие минуты Джонатан всегда сидел позади нее на диване, наблюдая за ее приготовлениями. И вот теперь его место пустовало. Она была отныне одна.

— Ты там? — раздался за дверью голос Кейт. — Я тебя искала, вечер уже начинается. Папа просил поторопиться.

Она скользнула взглядом по лицу сестры.

— И еще я… хотела сказать…

— Что? — насторожилась Венис, направляясь к лестнице.

Кейт помедлила и затем ответила:

— Я надеюсь, ты не рассердишься на меня за то, что я пригласила… Джека Кидмана.

Венис резко остановилась и гневно уставилась на нее.

— Что ты сделала?

Известие явно не обрадовало ее. Она отказалась встречаться с Джеком после смерти мужа и не нуждалась в том, чтобы кто-то сводил ее с ним вопреки ее воле даже в качестве рождественского сюрприза. Она не отрицала, что любила его, но ее этические принципы не допускали потакания своим страстям. Ведь она недавно стала вдовой! Она потеряла слишком многое — любовь Люка, мужа, возможность иметь ребенка. Больше она не желала разочаровываться. Лучше отказаться от связи с Джеком сразу, чем ждать очередного удара.

— Как ты посмела! — возмущенно воскликнула Венис. К счастью, они стояли в том уединенном крыле дома, где никто не мог их услышать.

Кейт смутилась.

— Прости, я не думала…

На самом деле она не считала, что совершила проступок. Она ожидала подобной реакции сестры, и все-таки ее это не остановило. Взяв Венис за плечи, она твердо сказала:

— Вэн, тебе пора прекратить это самоистязание и встретиться с ним. Он нужен тебе.

— Мне никто не нужен, Кейт! И уж тем более мне не нужно твое сочувствие.

— Прошу тебя, спустись к нему.

Венис отвернулась и покачала головой. Ее всерьез испугала эта новость.

— Где он? — бесстрастно спросила она.

— Он ждет внизу; не хочет входить, пока ты сама его не пригласишь.

Венис склонила голову и задумалась. Затем вздохнула и стала спускаться по лестнице.

Гости в вечерних туалетах, черных костюмах и белых рубашках уже входили в широко распахнутые двери зала. Кто-то радостно приветствовал ее, но она пробивалась сквозь толпу, ничего не замечая. Кто-то подал ей бокал шампанского, и она взяла его автоматически, не глядя. Наконец она вышла на улицу. Холодный воздух остудил ее разгоряченное лицо. Она осмотрелась и медленно пошла по дорожке, освещенной янтарным светом фонаря, стараясь ступать так, чтобы не подвернуть ногу на мелких камешках и не расплескать шампанское. У дома стояло несколько машин. Рядом с машиной отца она заметила мужской силуэт и, приглядевшись, узнала Джека. Он был в темном костюме, чисто выбрит и коротко подстрижен. Венис подумала, что ей будет трудно устоять перед ним. Подойдя к Джеку, она поднесла к губам бокал.

— С Рождеством, Вэн, — тихо сказал он. — Мне неудобно было заходить…

— Поэтому я вышла, — отозвалась она.

Они помолчали. Где-то на ветру поскрипывал фонарь.

— Зачем ты приехал, Джек? — спросила она наконец.

— Кейт меня пригласила.

— Это не ответ. Зачем на самом деле ты приехал?

Он улыбнулся.

— Действительно, это на меня не похоже, — признался он. — Обычно я без приглашения не являюсь.

— Так зачем же? — настаивала она.

Венис сама не понимала, зачем она мучает его. Она ведь уже давно могла бы сказать ему, чтобы он больше не пытался с ней видеться, и уйти. Но что-то удерживало ее, не позволяло сделать решительный шаг к разрыву.

— Наверное, я не мог справиться с собой, — сказал он.

Она посмотрела ему в глаза. Да, честный ответ.

— Я три месяца старался найти утешение в работе, но ничего не вышло.

Нужно быть сильной. Нужно взять себя в руки и вспомнить о том, кто она.

— Разве ты до сих пор ничего не понял, Джек? — спросила она. — Это была ошибка, я не должна была изменять мужу. Он умер, и теперь ничего нельзя исправить.

— Вэн, почему ты винишь себя во всем? — с отчаянием возразил Джек. — Ты мучаешь себя, наказываешь. Хорошо, я могу понять это. Но почему ты запрещаешь себе быть счастливой?

— Не тебе судить меня, — резко ответила она, допив шампанское.

— Послушай! Вдумайся в то, что ты говоришь! — настаивал Джек. — Ты до сих пор не можешь избавиться от ложных комплексов, как тогда в Севилье. Ты ведешь себя как ребенок, которого обидели и он злится на всех за это. Это заблуждение, Вэн, остановись!

Он был прав, и она это знала, Она до сих пор боялась своего отца и ненавидела его. Она считала его виноватым в своих страданиях, но не осмеливалась сказать об этом открыто и во всем винила себя.

— Я повторю снова, Джек, — холодно произнесла она, — мой муж умер. Все изменилось. Все. Я уже не та, что была раньше.

— Ты его никогда не любила, — спокойно сказал Джек. В его словах была неприглядная истина, от которой она пыталась отмахнуться.

— Я никогда этого не говорила, у тебя нет оснований так считать.

Джек смотрел на нее с глубоким состраданием. Она казалась такой хрупкой и беззащитной. Он шагнул вперед, протянув к ней руки, но Венис не пошевелилась. Он шагнул еще ближе, Венис помедлила и вдруг упала в его объятия, словно бросилась в поток, который путал и зачаровывал ее так долго. Ей хотелось уткнуться в его грудь и рыдать, словно она была маленькой девочкой, искавшей у него защиты от жестокого мира.

— Я люблю тебя, я скучал по тебе, я так хотел быть рядом с тобой. Давай все начнем сначала, уедем отсюда, — шептал он, гладя ее волосы.

— Прости, — произнесла она, вглядываясь в его лицо, — я боялась своих чувств, я хотела уничтожить их. Я не виновата, это он сделал меня такой.

— Кто? Джонатан?

— Мой отец! Мой отец!

Джек нахмурился.

— Он пытался подчинить меня, разрушить мои начинания, манипулировать мной, контролировать все мои поступки. Он хотел превратить меня в послушную марионетку. — Она захлебывалась от рыданий.

— Что случилось, Вэн? Объясни мне, — мягко сказал Джек, усадив ее в машину. Венис согрелась и постепенно успокоилась. Она рассказала ему обо всем: о том, как Освальд прогнал Люка, заставил ее выйти за Джонатана, а теперь не давал ей возможности начать свое дело в Нью-Йорке.