Барбара Делински - Случайная судьба

— В каком ты классе?

— В девятом. Хожу в частную школу.

«В девятый класс? Это в четырнадцать лет? Что-то рановато», — прикинула Поппи.

— Держу пари, ты очень умная, — улыбнулась она.

— А Хизер… Чем она занимается?

— Она из тех, кого называют рукастыми: замечательно готовит, шьет, вяжет. Еще из нее мог бы получиться великолепный дизайнер интерьеров.

— А вот у меня с этим не очень. А какой у нее был любимый предмет в школе?

— Ну, я ведь не знала ее, когда она училась в школе, но она очень ловко управляется с компьютером, занимается бухгалтерией, счетами и всем прочим, так что, думаю, с математикой у нее всегда было в порядке.

— И у меня тоже! — обрадовалась Tea. Потом вдруг нахмурилась. — Моя мама умерла от рака. А у Хизер ничего такого нет?

— Нет, нет, что ты! Она, правда, часто простуживается, но это и все.

— И я тоже. Нет, это просто невероятно! А вот мой папа никогда не простуживается.

— Мне он понравился. Похоже, он славный человек.

— Так оно и есть! — с жаром подтвердила Tea. — Папочка просто чудо. Это ведь он позволил мне прийти сюда. И даже специально попросил перенести встречу на час раньше, чтобы я могла успеть в перерыв на обед. Другие родители на его месте ни за что бы не позволили, верно? А я читала о вашем городе в газетах. Это просто невероятно!

— Да, нам изрядно досталось в последнее время. Эта снежная буря может сорвать нам сезон.

— Сезон?

— Сезон, когда из кленового сока варят сироп. Любишь кленовый сироп?

Tea, не ответив, разглядывала фотографию, где были сняты Мика и Хизер.

— Это и есть его бизнес?

— Да. И ее тоже. В этом деле она, так сказать, его муза.

Tea прислонилась к раковине с таким видом, что было ясно — она не намерена прерывать столь интересный разговор.

— Расскажите мне о ней. Как проходит, например, ее день? Когда она встает, что ест на завтрак, что потом делает…

Снова скрипнула дверь, и показалось лицо Сюзан.

— Там небольшая паника, — с заговорщическим видом прошептала она.

Поппи решила, что с этим можно подождать. Она поймала себя на том, что испытывает почти такую же симпатию к Тее, как испытывала к самой Хизер. Но девочке, как-никак, всего четырнадцать, и эта встреча как раз и была устроена для того, чтобы оградить ее от уродливых призраков прошлого. Поппи могла сколько угодно считать, что это глупо, но ей очень не хотелось усугублять разногласия между Теей и ее отцом.

— О’кей, иду, — отозвалась она и двинулась к выходу.

Фотографии остались у Теи. Сунув их в маленькую кожаную сумочку, она торопливо пригладила рукой волосы, благоразумно выждала пару минут и тоже вышла из туалета. Первым, кого она увидела, был отец, нетерпеливо вышагивавший по коридору. На лице у него было написано беспокойство.

— С тобой все в порядке, тыковка? — с мягкой улыбкой, которую она так любила, спросил он.

Кивнув, она взяла его под руку.

— А с тобой?

Он грустно улыбнулся.

— Когда слышишь об этом, все выглядит совсем по-другому, не так, как в газетах, верно? — Андерсон развел руками.

— И это тебя беспокоит? — Что-то подсказывало ей, что отец боится. Tea немало времени проводила в интернетовских чатах и успела наслушаться всяких ужасов о том, что происходит, когда факт усыновления всплывает наружу. Но она скорее откусила бы себе язык, чем согласилась бы причинить ему боль. — Если так, — она заглянула ему в глаза, — то я больше не буду спрашивать. Я ведь тебя люблю. Ты мой папочка!

— Знаю, милая, знаю.

— И все равно, это даже интересно, тебе не кажется? — снова защебетала она, не в силах сразу успокоиться. Возбуждение бурлило в ней, настоятельно требуя выхода. — Словно вдруг обнаружился какой-то давным-давно забытый родственник, о котором ты и понятия не имел. Она ведь теперь тебе тоже вроде как родственница, если ты мой папа, правда?

Лицо у него вдруг стало растерянным, в глазах снова мелькнул страх.

— Не думаю, что это она его убила, — уверенно заявила Tea.

— Однако он умер. Прости. Мне жаль, что приходится об этом говорить.

— Но это ведь случилось так давно. И я его даже никогда не видела. У меня такое чувство, словно это просто кино. — Как странно, подумала Tea, а вот мать, о которой она только что узнала, напротив, была в ее глазах живой и потрясающе реальной.

— И все-таки, — вздохнул Норман, — я пожалуй, предпочел бы, чтобы твои родители были живы и здоровы.

Tea сжала его руку:

— Это потому, что ты такой хороший. И еще потому, что ты меня любишь. Ты — самый лучший в мире отец!

Со свистом втянув в себя воздух, он обнял ее за плечи и порывисто прижал к себе. Потом, с хорошо знакомым ей задиристым выражением, словно говорившим: «А теперь пойдем, надерем им задницы!», с которым он всегда отправлялся на заседания своего банка, кивнул в сторону двери в конференц-зал.

Пока Сюзан бегала звонить Кэсси, чтобы сообщить ей хорошие новости, Поппи в сопровождении Андерсонов выбралась на улицу.

— Хотите посмотреть, где я живу? — уже перед самым концом совещания спросила Tea. И у Поппи, конечно, не хватило духу ей отказать. Tea предлагала это вовсе не из вежливости — было заметно, что ей действительно этого хочется. Поппи и самой этого хотелось — хотелось увидеть и узнать о ней как можно больше, чтобы потом рассказать обо всем Хизер.

У Нормана Андерсона был собственной шофер, но сидел он за рулем обычной машины, а не лимузина. Поппи с Теей расположились сзади, а кресло сунули в багажник. Не успели они отъехать, как Норман повернулся к дочери:

— Вообще-то ты собиралась вернуться в школу.

— Только на французский. У нас должна была быть подготовка к тестированию. Все в порядке, пап. Я и так готова. А если что, позвоню Тиффани. Она во французском сечет еще лучше меня.

Андерсон с сомнением покосился на дочь, но промолчал. Потом обратился к Поппи:

— Насчет последнего я бы еще поспорил. Но разве станешь ворчать, когда твой ребенок заканчивает год на «отлично», верно?

Вот так Поппи узнала, что Tea сильна не только в математике. Как вскоре выяснилось, школа, в которой она училась, была интернациональной — это стало понятно, когда машина миновала свежеоштукатуренное здание и Tea с энтузиазмом помахала рукой группе причудливо одетых подростков, толпившихся у крыльца. Потом Поппи увидела дом, где они жили, когда Tea была еще совсем маленькой, парк, куда ее водила мать, магазин, в который они вместе ходили за покупками. Ей показали клуб, где Норман играл в гольф, a Tea — в теннис. После него — кинотеатр, ресторан и музыкальный магазин, который особенно любила Tea, а именно Tea командовала, куда ехать. Девочка трещала, не переставая, прерываясь только для того, чтобы дать указания шоферу.