Ксения Васильева - Ангел из авоськи

Ну сами представьте: жили вы жили одной жизнью и дожили до, скажем, достаточных лет, и вдруг оказывается, что у вас совсем другая мать, и еще иностранка! И настанет у вас совсем иная жизнь. Что с вами будет? И надо разбираться в себе, за что, вообще, страшновато браться, — столько там понамешано.

Снимать сцену гибели героя и все испанские сцены они будут в Испании, а уж потом — отъезд в Россию, где играть будет она одна из их троицы: Макс, Алена, Улита. Они станут возникать лишь как бесплотные тени… А их истории с Максом вовсе не будет в фильме. Так она решила.

Дагмар ненавидит Мадрид из-за воспоминаний, сообщила она, никогда там не бывает, живет в Барселоне. Она сняла группе виллу на побережье. Улиту ждет хотя бы на один день. Бывают же у нее свободные дни? Бывают… Но не спешила дочь к матери.

Алена завела Улиту в просмотровую комнату, где было всегда темновато, и дрожащим голосом заявила, что она сниматься не будет.

Улита так и села на стул.

— Что такое, Алена? В чем дело? — спросила она строгим голосом. Последнее время это стал ее голос, потому что решать сложности можно не только твердым характером, но и наитвердейшим голосом.

Алена расплакалась и невразумительно стала говорить, что она не сможет сыграть такую роль, что всем просто показалось, что именно она — та красавица Дагмар, которую полюбил Рафаэль (теперь Эми и Федерико), и вообще…

— Что «вообще»? — еще строже спросила Улита, понимая, примерно, что такое это «вообще»…

— Я не смогу играть с Максом, — бухнула Алена.

— Тебе что, он не нравится? — удивилась Улита.

Алена молчала.

Тогда Улита быстро заговорила:

— Знаешь, милая моя, на твоем месте, в твои годы, я бы плясала от счастья, что мне подвалила такая удача! Такой фильм! Да ты что? Партнер? Он тебе не нравится? Ничего страшного! Сколько таких примеров! Это и называется — актерская ра-бо-та!

Наконец Алена призналась:

— Нет, Улита Алексеевна, наоборот… Я… Я боюсь, что влюблюсь в него, а это для меня — трагедия.

— Но почему? — воскликнула Улита.

— Потому что он-то меня никогда не полюбит, а я себя знаю, я привязчивая как кошка! И буду таскаться за ним… — Тут слезы снова полились из ее светло-серых глаз. — И ведь это же не я сейчас! У меня вставлены линзы, у меня макияж, я совсем другой ощущаю себя, а дома я такая обыкновенная, а он — такой!..

Алена упала на грудь Улиты и рыдала почти в голос. Улита не знала, что делать с бедной девчонкой. Как уберечь ее от разочарований и драмы? Ведь у Макса волчьи зубы, она это хорошо запомнила. Но Алена такая способная, ей играть и играть!.. Отпустить домой?..

— Вот что, Алена, — сказала она, — давай с тобой договоримся. Ты — человек взрослый и разумный. Этот фильм ты обязана провести. Все уже заложено в договорах. Так, милочка моя, не делается. Кино, как ни странно, — очень серьезное производство. Это не игры на лужайке, хи-хи-ха-ха и фильм готов, а потом готовы фантастические сплетни обо всем. Но это я уже не туда… Советую тебе сыграть так, как ты можешь, поверь мне, я-то уж понимаю в актерах. А потом вы с Максом можете никогда не встретиться! Да кажется, он и не хочет становиться актером. Ну а если все не так? Если он тебя полюбит?.. Вон ты какая красотка стала! И не в линзах здесь дело, а в том, что ты нашла себя! Вот в чем, милая девочка! Ты о таком не подумала? И ты уже стала другой, понимаешь, стала! Не будешь ты дома сидеть у телевизора и варить супы мужу… Кино тебя еще изменит, и ты станешь вообще другой. Верь мне. Иди. Хватит рыданий. И чтобы больше я от тебя подобного не слышала, ну а если будет тяжко, я здесь.

— А говорят, что вы улетаете скоро… — прошептала Алена, утирая глаза и нос платком.

— Хотела бы, но не могу я вас всех тут бросить! Не имею права! Только эту тайну пока знаем я и ты. Пусть все думают, что я улечу, немного подберутся, подтянутся — страшно без меня, ведь так?

— Так. Как мы без вас! — испуганно-удивленно сказала Алена.

Она совершенно отделила Улиту от Макса, да и историю их слышала только от Тинки, а у нее — пятьдесят процентов вранья! Поэтому Алена так спокойно и шла на полную откровенность с Улитой. А Улита? Что ж… Такого она ожидала. Должна держаться и молчать. Алену ей было жалко, она ее так понимала!

Ангел увидела Улиту с Аленой, выходящими из зала, и сразу расстроилась, и даже — рассердилась. Эта тихоня уже шушукается только с Улитой! Как хорошо было бы, если бы получилось с гостиницей! И не буду я тогда зависеть от Алены. Здорово, что Алена не знает славинской истории с Максом. Знают только двое: Макс и она.

А Макс себя ведет так, будто вообще ничего не было. Плохо это. Но деться некуда.

— Улита Алексеевна! — крикнула Ангел, и Улита остановилась. Так случилось, что они впервые близко, наедине, видели друг друга.

«Она очень красивая, Макс никогда не разлюбит ее, пусть сто раз влюбится в свою Алену и женится на ней! В глубине души он будет любить эту, потому что она недосягаема», — так думала Ангел, глядя в лицо Улиты. А Улита глядела на Ангела с сожалением. Какая бы из них с Максом получилась отличная пара! Но что поделаешь, когда в жизни все бывает наоборот и редко — в точку!

Она мило обратилась к Ангелу:

— Тоже ко мне? Тут у нас с Аленой было целое собеседование об актерском мастерстве… А ты с чем?

— У меня все прозаично, — откликнулась Ангел, — я о жилье.

— Но Алена говорила мне, что у нее места хватает и вы будете жить вместе?

— Нет, — ответила Ангел, — жить вместе — обуза для обеих, я так считаю.

Она было хотела рассказать про ночной визит Казиева, но отказалась от этой идеи. Хрен с ним, с Казиевым, он все понял, да и учитель тоже. Лишние сплетни. Не надо.

— Хорошо, — согласилась Улита, — ты правильно решила. Сегодня же у тебя будет номер, в той же гостинице, где Леонид Матвеич. Знаешь, ведь Андрей Андреевич оставил мне деньги, тебе на квартиру! Так что недолго тебе жить в гостинице.

И она мягко и тепло пожала плечо Ангела. Ангел не успела ничего сказать от изумления, а Улита уже мелькала где-то…

Ангел шла из павильона, задумавшись. Как бывает в жизни! Встретились случайно на бульваре со стариком, потом Франция, убийство Роди и все остальное… Старик явно хотел убрать ее, но почему-то медлил. Она же это шкуркой чувствовала! Потому так рвалась убежать, без паспорта, без рукописи… А теперь — от него квартира. Может, именно за то, что хотел сделать? И не захотел в конце концов?.. Да кто теперь узнает, так ли это или как-то по-другому?

Леонид Матвеич перехватил старинную свою подругу на выходе.

— Ты мне нужна для важного разговора.

«Боже, что еще случилось, — подумала Улита и сказала:

— Леник, мне надо в банк, но пробуду я там недолго. Может быть, потом у меня, под кофе?