Читра Дивакаруни - Дворец иллюзий

— Нет ли у вас других портретов?

— У меня есть портрет вашего величества, — ответил художник, запинаясь, — и портрет вашего прославленного брата, Баларама. Тысяча извинений! Я сейчас же их принесу!

Мое лицо пылало. Неужели Кришна намеревался бороться за мою руку? Я никогда не думала, что такое возможно. Все эти годы он был для меня как воздух, которым я дышала — неотъемлемый и незаметный. Но сегодня я чувствовала, что это был другой, новый Кришна, с глазами, полными злости, и голосом, твердым, как стрела. Я не сомневалась, что он пройдет испытание сваямвара, если захочет.

Что будет, если он станет моим мужем? Тревога росла в моей душе. Я любила его, но совсем иначе, не так, как должно любить мужа.

Кришна улыбнулся, на лице появилась давно знакомая, насмешливая улыбка:

— Не волнуйся, Кришнаана, я не собираюсь сражаться против моего друга Арджуны. Также не будет этого делать и Баларама. Мы знаем, твоя участь уведет тебя совсем в другую сторону.

Я была раздосадована такой откровенностью. Я смотрела на пол, состоящий из разных кусочков мрамора, намереваясь более ничего не показывать своим видом.

— Но я буду там, — сказал он. — В этот решающий день я помогу тебе и предостерегу тебя от неверного выбора.

Я подняла взгляд на Кришну. Что он имел в виду? Ограниченная этим состязанием — что я могла выбирать?

Его глаза были холодны и непроницаемы. Сидящий позади него Дхри наблюдал за угасающим днем и время от времени зевал. Придумала ли я слова Кришны? Или он нашептал их мне, так, что их услышала только я?

В зал вернулся художник, согнувшись под тяжестью двух портретов в серебряных рамах, которые Кришна с нетерпением у него отобрал.

— А почему ты не показал принцессе портреты Пандавов? — спросил он.

Художник колебался. Было видно, что он боится снова вызвать гнев Кришны, но наконец он прошептал:

— Ваше высочество, они мертвы.

Мое сердце глухо и неровно забилось. Что он такое говорит? И почему Кришна или Дхри не возражают ему? Неужели художник сказал правду? Не поэтому ли Дхри такой мрачный?

— Что ты знаешь об этом? — спросил Кришна слишком спокойно.

— Случился пожар, — стал рассказывать художник. — О нем рассказывали все странствующие торговцы. В Варанвате, куда пятеро принцев приехали, чтобы провести праздничные дни со своей матерью, несчастной вдовой Кунти. Дом, в котором они остановились на ночь, сгорел дотла. Все, что осталось от них — лишь кости. Люди считают, что это было убийство. Некоторые говорят, что дом был пропитан смолой, поэтому он так быстро сгорел. Но конечно же никто не осмеливается обвинять Дурьодхану.

— Я слышал то же самое, — воскликнул Дхри. — Какая утрата для всего Бхарата!

У меня закружилась голова. Какая-то часть меня была объята ужасом от услышанного, но при этом я не могла не думать о себе. Страх делает нас эгоистами. Если Арджуна погиб, что будет со мной? Если ни один из правителей не пройдет испытание, сваямвара не будет иметь смысла. Моего отца обвинят в том, что он придумал заведомо невыполнимое задание, а я останусь старой девой до конца своих дней. Но это было еще не самое страшное. Оскорбленные цари могут объединиться и выступить против моего отца, а потом поделить между собой трофеи побежденного королевства, включая и меня.

— Кришна, — произнес Дхри дрожащим голосом, — что нам делать? Уже слишком поздно отменить сваямвару?

— Мой дорогой мальчик, — ответил Кришна с необъяснимым воодушевлением, — неужели ты так ничему и не научился у брахмана, который дает тебе уроки? Принцы не должны впадать в панику, пока сами не проверят, насколько правдивы слухи.

— Но кости…

— Кости могут принадлежать кому угодно, — перебил его Кришна, пожав плечами и сделав знак художнику, чтобы тот принес портреты Пандавов.

— Как ты можешь быть уверен, что они живы? — не унимался Дхри. И тут же, округлив глаза, он спросил: — Или ты что-то слышал от них?

— Нет, — ответил Кришна. — Но я бы почувствовал, если бы Арджуна был мертв.

Мне хотелось поверить Кришне, но меня мучили сомнения. Разве можно полагаться на предчувствия? По крайней мере, мое сердце не было на такое способно.

— Вот пятеро братьев Пандавов, — тожественно произнес художник, снимая покрывало с портрета, на котором был изображен один из моих потенциальных мужей.

Позже Дхаи-ма скажет: «У него слишком темная кожа и упрямый взгляд. Старший из братьев — как там его? Юдхиштхира? Он выглядел гораздо более спокойным. Ты видела, какой он крупный и какие у него ровные белые зубы? Может, тебе лучше выйти замуж за него? Он все равно станет царем, его дядя раньше или позже обязательно передаст ему власть».

— Но Арджуна выше! — возражала я дерзко, пытаясь отогнать другой образ с печальными глазами, который не выходил из моей головы. — А ты видела шрамы на его плечах? Они говорят о его храбрости.

Дхаи-ма сморщила нос.

— Как я могла не заметить их? Они были похожи на земляных червей. Если все, что тебе нужно — это высокий рост, тогда выбирай второго брата, Бхиму. У него такие огромные мускулы! Я слышала, что ему легко угодить. Достаточно накормить его большой порцией вкусной еды, и он будет твоим на всю жизнь!

— Разве не ты рассказывала, как Дурьодхана с легкостью обманул Бхиму, словно ребенка? Он дал ему рисовый пудинг, а потом, когда Бхима потерял сознание, бросил его в реку? С Арджуной бы никогда такого не случилось, потому что он умен. Это видно по его острому носу и точеному подбородку.

— Точеному! — фыркнула Дхаи-ма. — У него ямочка на подбородке и взгляд. От таких мужчин одни хлопоты, я-то уж знаю! А если тебе так важно, чтобы твой муж был хорош собой, то выбирай тогда одного из младших братьев-близнецов. У них глаза — словно лепестки лотоса, золотистая кожа, а тела как молодые деревья шала, — сказала Дхаи-ма, причмокнув в знак одобрения.

— Ради бога, Дхаи-ма, они слишком молодые для меня! Я предпочитаю зрелых, уверенных в себе мужчин.

Дхаи-ма раздраженно вздохнула.

— Я так понимаю, что тебе понравился Арджуна, и тебя не переубедить. Тогда хотя бы постарайся не допустить, чтобы он помыкал тобой. Хотя твой разум слишком замутнен всякими романтическими мыслями, чтобы послушать моего совета.

— Когда я выйду замуж, я заберу тебя в свой новый дом, так что у тебя будет возможность давать мне советы, — сказала я, и мы обе рассмеялись. Однако мы тут же притихли. Хотя мы и шутили, но лишь для того, чтобы скрыть беспокойство. Дхаи-ма обняла меня. Почувствовала ли она, как колотилось мое сердце, словно лошадь, не желающая слушать наездника? Как же мне хотелось поговорить с Дхаи-ма о том человеке, чье имя я даже не смела произнести вслух! Карна. Снаружи, в ночи цвета чернил, кричали птицы, чьи печальные голоса то приближались, то удалялись от стен дворца.