Светлана Феоктистова - Остановка по требованию. Осторожно, двери закрываются

— А Куролесов что с этого будет иметь? — Димочка даже привстал на стуле. — Нет, так дело не пойдет, так мы точно проиграем! Вы только представьте: захочет некое акционерное общество прибрать к рукам наш особнячок и сделает Куролесова своим почетным и представительным членом!..

— Так и мы можем сделать…

— Так он нам вообще на шею сядет! — страшным шепотом возвестил ему Димочка на ухо.

— Да?

— Угу. — Секретарь медленно сел на место. — Точно!

— Мне даже захотелось поближе познакомиться с этим Куролесовым, — задумчиво сказал Смирнов. — Должно быть, неординарная личность…

Есть в центре города Перешеевска здание, хорошо известное почти всем деловым людям. Внешне оно ничем не примечательно, можно сказать, неказисто, да и интерьер его не поражает воображение избалованного евроремонтом посетителя. Обои в цветочек, никаких пластиковых окон или кожаной мебели; старые стулья и столы, навевающие идеи воспоминания о днях развитого социализма, и даже скудное оформление стен, состоящее лишь из портретов действующего губернатора области и мэра города, — весь этот неброский антураж не ассоциируется с властью или богатством. Однако опытные люди знают, что это — обман. Нечто вроде скромного серого цвета у акулы.

Смирнов опытным бизнесменом не был. Поэтому, зайдя в приемную Куролесова, сначала даже подумал, что перепутал адрес. Не может быть, чтобы важный чиновник, отвечающий за аренду муниципальной собственности города, занимал такое неказистое помещение. Но табличка с надписью «Куролесов Б. Е.» развеяла его сомнения. Похоже, все правильно.

Он подошел к секретарше, но та, лениво на него взглянув, отвернулась.

— Я хотел бы поговорить с господином Куролесовым, — робко сказал Смирнов, разглядывая девушку со спины.

— По какому вопросу? — Обернувшись, она уже внимательнее присмотрелась к посетителю, и через мгновение ее ресницы кокетливо взлетели вверх. На этой работе она научилась с точностью до десяти долларов оценивать людей по внешнему виду и костюму. У этого с деньгами все в порядке. Не каждый человек в Перешеевске может позволить себе галстук за пару сотен долларов. Бедная девушка, откуда ей было знать, что и галстук, и костюм — нечто вроде вложения в бизнес? И что, кроме них, никакой приличной одежды у Андрея в гардеробе не было.

— Насчет аренды. — Смирнов протянул ей свою визитку и письмо, которое пришло в «Контакт». — Тут написано, чтобы мы решили вопрос с господином Куролесовым в трехдневный срок. Так что дело, как вы понимаете, срочное…

— Сейчас узнаю. — Девушка не стала пользоваться телефоном, а скрылась за дверью шефа.

Пока ее не было, Андрей разглядывал портреты лидеров города. Губернатор на картине был сам на себя не похож. Наверное, потому, что льстивый живописец изобразил его лет на двадцать моложе и на тридцать килограммов стройнее. А вот мэр был как живой, Смирнову даже показалось, что сейчас он подмигнет и предложит зайти, пропустить вместе стаканчик.

— Борис Ефимович вас ждет, — раздался недовольный голос девушки.

Смирнов встрепенулся. Секретарша усаживалась на свое место. Андрею показалось, что в ее туалете произошли кое-какие перемены: как-то странно скособочилась блузка, да и юбка, если уж на то пошло, беззастенчиво съехала вбок и вверх.

— Что вы стоите, вас ждут, — раздраженно повторила секретарша и занялась восстановлением поврежденного слоя помады.

Войдя в кабинет, Смирнов увидел толстого, потного человека с остатками некогда кудрявых волос, прилипших ко лбу. Мужчина сидел за столом и читал бумаги, никак не реагируя на посетителя. У Андрея закралась мысль, что секретарша по каким-то таинственным соображениям решила не сообщать начальнику о визите сотрудника «Контакта».

Белая рубаха на чиновнике почти прилипла к телу. Местами явственно проступали круги от пота. Как-то особенно сиротливо, неуместно болтался черный галстук. На подбородке виднелся след красной помады.

Смирнов, не зная, как себя вести, остановился у письменного стола и стал ждать, пока его заметят. Не прошло и пяти минут, как Куролесов нарушил молчание.

— Откуда? — буркнул он.

— «Контакт», — немного нервно отозвался Смирнов и вытянул руки по швам. — Смирнов Андрей Сергеевич, по поводу аренды.

— А Ирочка где? — спросил Куролесов, наконец-то подняв глаза на посетителя. — В смысле — Ирина Александровна?

— Она в отъезде, я за нее. С правом подписи, ну и со всеми правами. — Смирнов неловко топтался напротив, чувствуя себя словно студент на экзамене.

Куролесов небрежно махнул рукой:

— Присаживайтесь!

— Благодарю. — Андрей с опаской опустился на колченогий стул. — Там у вас, в письме, было сказано: «В течение трех дней», вот я и явился.

Куролесов недоуменно взглянул на него:

— Ну и что?

— В каком смысле?

— А в таком, — сказал Куролесов с веселым нахальством. — Что будем делать?

— А! — дошло до Смирнова. — Будем продлевать аренду!

— На каком основании? — прищурился чиновник.

Андрей снова заволновался:

— А на каком основании ее прекращать?

Во внешности начальства вдруг произошла перемена. Глаза выкатились, и равнодушное нахальство сменилось нахальством агрессивным.

— А на таком! — внезапно закричал Куролесов. — Детский сад номер восемь плачет, им надо делать ремонт, а отселять некуда! Рисовальная школа плачет, им тоже надо здание, понимаете вы или нет?!

Во время этого эмоционального монолога он делал руками странные гребки вперед. Со стороны могло показаться, что чиновник хочет подгрести под себя воздух. Но этот жест явно что-то для него значил. Бывалые посетители, завидя это, тут же лезли в карман и доставали заранее припасенный конвертик со скромной суммой в иностранной валюте, которую наш «некорыстолюбивый» герой тут же убирал в ящик письменного стола. И о бедных детях, которых некуда отселять, посетитель мог не вспоминать еще полгода. Ну если сумма была совсем уж скромной, то только три месяца. Квартал спустя рисовальная школа вновь собиралась переселяться.

Смирнов бывалым посетителем не был и заведенных порядков не знал. От крика Бориса Ефимовича в его ушах зашумело, он побледнел и чуть было не хлопнулся в обморок. Что поделать — такое свойство организма: не выносил он крика и при малейшем повышении голоса терял сознание.

Куролесов же еще раз подгреб руками воздух и пришел в крайнее раздражение, видя, что посетитель намеков не понимает.

— А поликлиника? — заверещал он с новой силой. — Тоже хочет новое здание! Все хотят новое здание в центре, понимаете вы или нет!

Смирнов сглотнул слюну. Нужно брать себя в руки, иначе он растянется прямо здесь, на этом красном ковре в кабинете гада Куролесова, и тогда позору не оберешься.