Светлана Феоктистова - Остановка по требованию. Пассажиры с детьми

— И ты разочарован?

— У меня никогда не было такого счастья. Только в день, когда родился сын. Но там — другое. Сейчас мне хочется на всю жизнь запомнить этот стог, это небо, этот запах… хотя я надеюсь, что ты завтра не скажешь мне: «Уйди!»

— Ты меня с кем-то путаешь. — Наташа улыбнулась в темноте, и он скорее почувствовал, чем увидел ее улыбку. — Я не могу так быстро принимать решения. Я вообще нерешительная.

— Ты сказочная. — Он поцеловал ее, а она засмеялась. — Что?

— Просто вспомнила смешное совпадение. Где-то я читала о том, как Маяковский однажды проезжал на машине по ночной улице и увидел вывеску над магазином: «Сказочные материалы». Дома он все думал об этом и создал в своем воображении целую поэму об этих сказочных материалах. А наутро пошел туда, чтобы проверить, не привиделось ли ему это, и оказалось, что там написано: «Смазочные материалы».

— Забавно, — усмехнулся Кленин.

— Я боюсь стать Золушкой, — призналась Наташа. — Сначала на бал, а потом обратно, на кухню. Не хочу оказаться тем самым смазочным материалом.

— Иди ко мне. — Кленин протянул к ней руки.

Замешкавшись на секунду, она подвинулась ближе.

— Я хочу быть с тобой, — шепнул ей на ухо Сергей. — Выходи за меня замуж…

— Я уже замужем, — скованно ответила Наташа.

— Смирнов к тебе не вернется. Я знаю, так говорить нехорошо, но мне можно, я ведь подлец, хотя и очаровательный. Я слишком хорошо знаю свою бывшую жену. Она его не отпустит. То есть, потом сама выгонит, а пока…

Она молчала.

— Но ты же его потом не примешь, я знаю! А я надежный, ты со мной будешь счастлива, я гарантирую! И девчонок твоих сделаю счастливыми. И еще родим, я всегда мечтал о большой семье, о детях…

Он говорил с таким убеждением, что ему казалось, Наташа не может не понять, не может не согласиться. Но она только сжималась в комок и ежилась от ветра.

— Ты же сама сказала: кончилась прошлая жизнь, начинается другая. Надо только решиться.

Он взял ее за плечи и попытался заглянуть в глаза. Она высвободилась.

— Я не могу так быстро… Я меняюсь, я это чувствую, но не могу сразу взять и забыть все, что было. Пожалуйста, не торопи меня.

— Конечно… Конечно… Я для тебя все сделаю.

— Ты уже много сделал. Я до сих пор не сказала «спасибо» за то, что ты помог Диме.

— Я? — удивился Кленин. — Не понимаю.

— Я же не совсем дурочка. С Сашей, с физкультурником, ведь ты поговорил, правда? И в милиции тоже. Я-то мучилась, плакала, а ты все тихо и спокойно решил. И даже не сказал.

— Ты сердишься? — робко спросил Кленин.

— С ума сошел?

— Любой мужчина на моем месте поступил бы так же.

— Жаль, что я не видела лицо Саши в тот момент, — мечтательно сказала Наташа. — Иногда плохая сторона моей натуры берет верх. Надоедает быть добренькой.

— Интересно посмотреть, как ты сердишься.

— Еще увидишь, — шутливо пригрозила Наташа и засмеялась.

…Утро выдалось великолепное. Сияло безоблачное небо, жужжали мухи, летали птички, коты тщательно умывались, собачки задирали лапки у кустиков и столбов. Димочка осторожно пробирался в свой офис.

В гостинице он не мог спать полночи, опасаясь, что в любой момент сюда нагрянет мать или Гера. По правде говоря, впервые в жизни Димочка засомневался в том, что мужественные женщины — это то, что ему нужно для полного счастья. Конечно, в них есть свой шарм, но все это становится немного утомительным.

Димочка реалистом не был. Найти выход из сложившейся ситуации он не смог, запаниковал и не придумал ничего лучше, чем имитировать попытку самоубийства и амнезию. Была у него маленькая надежда, что все рассосется само собой и ему не придется улаживать отношения с мамой и Герой.

Но в больнице стало еще хуже. Господи, чего только стоили эти скандалы между женщинами! А уж когда Гера ворвалась и стала тащить его из-под кровати за уши, это был верх всего! Тогда он был близок к тому, чтобы сымитировать сумасшедшего и сесть в психушку. Туда точно посетителей не пускают. Но, будучи человеком брезгливым и любящим комфорт, Димочка испугался грязи, смирительных рубашек и бурды на обед. Кроме того, особой храбростью он не отличался.

Об областном дурдоме ходили самые страшные легенды. Говорили, что в полнолуние машины боятся ездить рядом с ним, а те, кто по каким-либо причинам оказывались неподалеку, слышали, как больные воют волками и кидаются на пролетающих птиц и едят бродячих кошек.

Находились даже такие, что утверждали, будто видели на заднем дворе клиники страшные, развратнейшие оргии, в которых участвовали сам главврач Семен Семенович Кругляк и его правая рука, старшая медсестра Валентина Петровна. Официальные лица сплетникам, разумеется, не верили, но на репутацию бедной Валентины Петровны легло несмываемое пятно, а главврач старался не ездить в город без надобности, потому что на него показывали пальцем и шептались, повторяя мерзопакостную клевету.

Нужно отметить, что среди молодого населения и мужской части города эта фантазия об оргиях вызвала всплеск интереса. Многие часто пытались притвориться больными, с целью попасть в легендарное место и поучаствовать в тех самых знаменитых «излишествах», но Семен Семенович таких симулянтов выводил на чистую воду и отправлял обратно.

Дошло до событий уж совсем неприятных. Из столицы к Семену Семеновичу явились странные типы в черном. Один долговязый, с длинными немытыми волосами, второй толстый, с усиками, при ближайшем рассмотрении оказавшийся женщиной. Личности сказали, что посланы богом Макутой для исполнения в клинике оккультного ритуала и что это место специально отмечено их жрецами как благоприятное для черной мессы.

Этого Семен Семенович стерпеть не мог. Слава богу, у него в кабинете нашлись и церковные свечи, и пара икон. Изгнали пакостных гостей со двора, и с тех пор главврач стал с опаской относиться к людям «с улицы» и все визиты посторонних в больницу отменил.

Короче говоря, имитировать сумасшествие Димочка не решился. Но и что делать дальше, он тоже не знал. Поэтому визит начальницы воспринял как знак свыше: и зарплату прибавили, и квартиру найдут. Вчера Ирина Александровна очень смеялась, пока по дороге в гостиницу он рассказывал ей о своих злоключениях, и пообещала начать поиски квартиры незамедлительно. Хотя и прибавила, что в таких обстоятельствах самым надежным местом для него был бы бункер с пулеметной амбразурой за забором из колючей проволоки.

— Они меня и там достали бы, — грустно произнес Димочка.

— Ого! — засмеялась Кленина. — А ты женись на Гере, тогда отстанет мать.

— Не отстанет, — с глубокой убежденностью ответил Димочка. — Я у нее единственный сынок, можно сказать, свет ее очей. Никогда она от меня не отстанет.