Светлана Феоктистова - Остановка по требованию. Пассажиры с детьми

Кое-как устроив мать поверх сумок и пакетов, Смирнов вернулся домой. Интересно, что случилось? Вряд ли этот звонок Володи вызван праздным любопытством насчет Ирины, хотя в ресторане Вовка делал все, чтобы ей понравиться.

— Мне нужно кое-что тебе передать, — сообщил приятель, не успев даже сказать «привет». — Ты сейчас свободен?

— В общем, да.

— Тогда встретимся через полчаса около супермаркета в начале моей улицы. Мне нужно купить молока и кефира. Ты же на машине? Вот и отлично.

Через двадцать минут Смирнов сидел в машине рядом с магазином и терялся в догадках. Что ему должен передать Вовка, от кого? Пожалуй, у них теперь нет общих знакомых, не считая, конечно, Ирины и Сони. Но с ними Вовка едва знаком…

Одиночество, сгущающиеся сумерки и запах цветов действовали на него угнетающе. Еще полгода назад он бы вернулся домой, обнял дочек, и они все вместе начали бы играть в «Милки Вей». А теперь он встретится с Вовкой, а потом поедет в пустую квартиру матери. И от этой перспективы ему стало так тошно, что на миг он даже решил напроситься к Вовке ночевать. Пусть Бумба клянчит еду, сопит в ногах, храпит всю ночь напролет. Все лучше, чем разогревать на кухне суп в одиночестве.

Из-за угла вышел Володя в тренировочном костюме, с Бумбой на поводке. Шарлей тянул хозяина вперед с такой силой, что казалось, будто Вовка летит на воздушных лыжах вслед за катером.

Андрей вышел из машины навстречу ему.

— Будь другом, подержи это создание. — Пыхтя и отдуваясь, приятель передал ему поводок. — А я сгоняю в магазин, пока он не закрылся.

Вовка трусцой побежал в супермаркет. Зазевавшись, Смирнов вспомнил, что забыл закрыть машину. Подтащив к себе упирающуюся собаку, он с трудом достал ключи. Бумбе было скучно. Он махал хвостом и скулил, пытаясь дотянуться до фонарного столба и там всласть отвести душу.

— Да постой ты на месте хоть минутку! — Смирнов уронил ключи в грязь. — Как тебя только хозяева терпят!

Кое-как найдя ключи и заперев машину, Андрей позволил шарпею тащить себя куда угодно. Терпеливо ожидая собаку, которая занялась изучением содержимого мусорного бачка, он поглядывал на двери магазина.

Вовка появился через семь минут.

— Представляешь, там была очередь, — сказал он, забирая собаку. Бумба уперся всеми лапами, но его так грубо тащили за ошейник, что ему пришлось сдаться, чтобы не умереть от удушья. — В такое время! Ладно, я по вечерам шляюсь, мне нужен кефир для собаки. Надька его разбаловала, он без чашки кефира спать не ложится. А этим что надо?

— Ты говорил, что у тебя дело, — напомнил ему Андрей. — Что случилось?

Вовка сразу стал серьезным.

— Не знаю даже, с чего начать. Как-то это непросто…

— Нам обязательно шушукаться на улице, в темноте? Можем поехать ко мне или пойти к тебе.

— Думаю, будет лучше, если ты прочитаешь это сам, без свидетелей, — сказал Вовка, передавая ему смятый конверт. — Я давно это храню.

Смирнов посмотрел на бумагу в руке. Письму уже много лет, сразу видно. Слегка рваные края, пятно вместо адреса.

— Это было, когда я учился в Москве. — Вовка дернул к себе собаку. — Приехал на каникулы, а мать мне передала это письмо. Сказала, что его отправили через каких-то знакомых. Тут кое-что о тебе, вернее, это целиком касается тебя. В общем, делай с этим, что хочешь. А мне надо идти, Надежда наверняка заждалась.

Андрей посмотрел на конверт, потом на удаляющуюся спину Володи. В почерке было что-то неуловимо знакомое. Смирнов нахмурился и, стоя в желтом свете уличного фонаря, достал два аккуратно сложенных листика. Между ними была засунута фотография.

Андрей посмотрел на снимок. Сначала он не узнал женщину, которая стояла на фоне водопада и обнимала за плечи какого-то волосатого парня. Потом его сердце ухнуло куда-то в пятки.

Это была Маргарита, веселая, смеющаяся молодая Маргарита. Правда, волосы у нее здесь были намного светлее, чем он знал, но все равно это была она.

— Слышь, мужик, у тебя спичек не найдется? — окликнул его чей-то грубый голос.

Оглянувшись, Смирнов наткнулся на коротышку в мятой тельняшке и грязных брюках. От него сильно разило перегаром. Припухшие глаза с вызовом уставились на Андрея, словно говоря: «Посмотрим, какой ты крутой!»

— Я не курю, — стараясь говорить спокойно, сказал он.

Коротышка ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы:

— Бережешь, значит, здоровье? Тогда дай поправиться. Двадцатки не хватает.

Смирнов чуть заметно пожал плечами, полез в карман, отсчитал двадцать рублей и вручил незнакомцу. Тот взял деньги и прищурился.

— Мы с тобой, часом, не знакомы? Где-то я тебя видел…

«В вытрезвителе», — подумал Андрей, но вслух не сказал.

— Счастливо, — бросил коротыш и зашаркал к супермаркету.

Андрей сел в машину, закрыл окна и включил свет в салоне. Письмо было адресовано Вовке.

«Привет, Вальдемар! На днях услышала от Ленки Толмачевой, что ты теперь учишься в МАДИ и даже ухаживаешь за дочкой ректора. Поздравляю! Надеюсь, она не слишком уродлива?

Как видишь, я добралась пока только до Канады. Но мне здесь так нравится, что, пожалуй, Америка подождет. Мы с моим другом Даниэлом на следующий год решили поехать на Великие озера. Если, конечно, к тому времени не разойдемся. В таком случае, придется ехать без него.

Как там Андрей? Знаю, что поступила нехорошо, но так и было задумано. О стервах забывают быстрей. Если бы я вела себя как пай-девочка, он бы переживал дольше.

Мне тут открылось, что есть люди плохие и хорошие. Звучит глупо и банально, просто-таки до омерзения, но это и в самом деле так. Мы с тобой всегда болтались где-то в серединке. Так, серость какая-то. А вот Андрей — настолько хороший, что рядом с ним иногда кажется, что остальные люди не имеют права на существование. Почти как ангел. Но с ангелами ведь не живут, правда?

Но это так, лирика. Я все равно бы уехала. Перешеевск обойдется без меня. Я тут устроилась на работу и планирую года через три стать директором издательства. Представляешь?! У канадцев, конечно, смешные представления о тиражах, но мне для начала работы хватит.

Привет всем, особенно Андрею. Думаю, та история давно забыта? Может, когда-нибудь увидимся, хотя… навряд ли. Марго».

Смирнов спрятал письмо обратно в конверт. Завел двигатель и медленно поехал вдоль улицы. Она была почти пуста. Ни людей, ни машин. Перешеевск словно заснул, или это ему казалось?

Рядом с магазином он увидел пьяного коротышку. Тот шел, обнимая за плечи какую-то усталую женщину в цветастом платке, и что-то хрипло ей говорил, смеялся. Ему было хорошо.

Блаженное состояние! Что нужно сейчас этому человеку? Да ничего! Потому что у него уже есть две вещи, которые делают его сейчас счастливым: водка и женщина. Смирнову, к сожалению, подавай весь мир.