Джулия Баррет - Шарлотта Джейн Остин

Сэр Эдвард с трудом узнавал знакомые с детства места, такими оживленными они теперь выглядели. На прежде тихое побережье приехало столько людей, что теперь оно буквально кишело отдыхающими. Продвигаясь вперед, он отметил, что открывающиеся перед ним виды требуют более пристального изучения. Проезжая, например, мимо библиотеки, он заметил перед ней стайку прогуливающихся разодетых модниц, хотя и не узнал никого из них. Вокруг них сновали джентльмены, подобно ему, только что приехавшие из Лондона. На Террасе ему попались на глаза несколько знакомых лиц из «Уайтса энд Брукса» — спортсмены, болельщики, игроки, картежники. Как высоко поднялся его маленький Сандитон в общественном положении!

Подобное бурное развитие свидетельствовало и об успехе его собственных усилий; сэр Эдвард ликовал. Он вообразил, как будет гордиться леди Денхэм его достижениями. Воображение унесло его еще дальше, и он представил себя ее спасителем, ее полноправным наследником. Да, решительно обстоятельства складывались в его пользу. Еще до конца дня он явится к тетке домой и предстанет перед мисс Бреретон.

В это мгновение, однако, рядом с его экипажем возникла знакомая фигура.

— Мой славный Денхэм, как я рад вашему возвращению, — прозвучали обращенные к нему слова. Это оказался мистер Мэттью Доусон. — Я ждал возможности показать вам, какого прогресса мы достигли в вашей округе. И это все было инспирировано вами. Совсем скоро наша скаковая дорожка будет признана лучшей из всех ныне существующих! Я хотел бы обратить ваше внимание еще и на то, что свежесть воздуха Сандитона выгодно отличает его от погруженных в вечную туманную дымку таких местечек, как Эпсом или Ньюмаркет. Более того, под соснами окажется достаточно тени для наших зрителей. Повороты на нашей скаковой дорожке будут такими аккуратными, расположенными в строгом порядке, такими плавными, что наши лошади продемонстрируют себя во всей красе во время скачек. Здесь, в Сассексе, и вправду всегда веет легкий ветерок, который приводит в полнейший восторг самых пылких любителей скачек. Ожидания собравшегося здесь общества, сэр Эдвард, так велики, что сами небеса распахивают нам свои голубые объятия.

Гордость Денхэма не имела границ. И если мысль о собственном неотложном деле и мелькнула у него в голове, то она исчезла очень быстро. «Дорогая, милая Клара, — сказал сам себе этот светский человек, — вам придется потерпеть еще немного». Ибо как он мог отказать своему другу, чей прием был искренним и радушным, а приглашение таким, что его невозможно было отклонить? Да и какое значение могут иметь несколько лишних часов? Леди была образцом добродетели, кроме того, она принадлежала ему одному. Он ощутил мгновенный укол сожаления, который, впрочем, быстро прошел.

Его сразу же провели на открытое место, чтобы продемонстрировать все преимущества дорожки, ее хитроумную конструкцию, ее великолепную открытость для ветра и моря.

Все свободное пространство уже было заполнено жокеями, выгуливающими своих жеребцов на обширных полянах. Лошади проявляли беспокойство после нелегкого переезда в Сассекс и прочих дорожных трудностей. Их вывезли из дома в прекрасной форме, а теперь конюхи громко сетовали на то, что животные испугались езды в фургонах, им приходилось передвигаться по усеянным камнями дорожкам, где они могли повредить себе ноги. Подобные страхи охватывали лошадей у каждого межевого столба. Денхэм внимательно вслушивался в их бормотания и бесконечные жалобы.

Ни чуточки не обескураженный, Доусон сохранял жизнерадостное настроение. Он решился на рискованное предприятие здесь, на южном побережье, чтобы привлечь в эту отдаленную деревушку всех коннозаводчиков, в вместе с ними и любителей конного спорта с разных концов Англии — и оно должно принести ему успех! Помимо всего прочего, он обрел здесь дополнительные стимулы.

Обращаясь к нашему хорошо осведомленному молодому баронету, Доусон признался:

— Наверное, вы не могли знать, что ваш трактат, повествующий о преимуществах этой земли, изменит все направление моей деятельности? Вы один, молодой сэр, побудили меня к знакомству со всем интересным, что выглядит столь многообещающим! Уладив здесь вопросы с моими конюшнями, я получил возможность в свободное время пообщаться с местными жителями, посидеть с рыбаками, выпить чаю со старожилами — и превосходного чаю, Денхэм. — Затем он продолжал уже шепотом: — Да, и он попадает сюда через вон ту гавань. Молодой человек, я посвящу вас в такие тайны, которые вы себе и представить не можете. Они совершаются прямо на ваших глазах. — Он сделал паузу. — Это веселые, общительные, отчаянные авантюристы в залитых лунным светом пещерах, они переигрывают таможню на каждом шагу. Храбрые парни! Свободные торговцы! Воры, можете вы сказать, — но честные воры. В конце концов, они ни у кого не воруют. Отчитываться перед финансовым управлением? Денхэм, да разве может существовать большая абстракция, чем эта? В самом деле, мне совершенно все равно, это они рискуют жизнями при каждой попытке. Стоит только взглянуть на приговоры в официальной печати о повешении! Пойдемте со мной нынче же ночью в пещеры, Денхэм, и вы своими глазами увидите совершаемое ими чудо. Кто знает, может быть, вас самого увлекут их отвага и бесстрашие? Что касается моих собственных намерений, то эти замечательные хитроумные ребята вполне меня удовлетворили.

Что еще могло распалить необузданное воображение нашего фантаста, нежели подобное предложение? Он пообещал, что с наступлением ночи присоединится к ним.

Сразу же после этого он смог наконец отправиться на поиски своей возлюбленной, чтобы припасть к ее ногам. Нежная сцена, которую мы намеревались описать здесь, была словно списана со страниц захватывающих романов, в большом достатке имеющихся у сего джентльмена.

— Мисс Бреретон, — началась его рапсодия, — вы — олицетворение божественного создания! Только сама судьба могла поместить вас среди смертных, и только ради меня одного. Потому что разве вы — не та материя, из которой сотканы мечты?

Теперь должна была последовать пауза, которая была необходима нашему джентльмену, для того чтобы настроиться на нужный лад и принять соответствующую позу. Кавалер должен стоять на коленях, цитируя строки из «Послания к Аугусте», переложенного на стихи лордом Байроном и заученного наизусть его почитателем: